Игорь наконец распутал ленты, удерживающие повязку на глазах Леры, и девушка заморгала, щурясь от яркого света. Самые худшие опасения подтвердились: Игорь и вправду привел ее в ресторан, да еще и жутко дорогой, судя по тому, что она увидела.
— Игорь… — простонала она, прикрывая лицо ладонями. — Ты с ума сошел.
— Это я уже слышал.
— Я же не собиралась отмечать.
— А я собрался. Пойдем.
Он взял ее за руку и подвел к одному из столиков, возле которого их уже ждал официант. Все прямо как в кино. Или в сказке. Вот только одна беда — у Леры не было ни хрустальных туфелек, ни золоченой кареты. Зато был целый принц, который не переставал ее удивлять.
— Ты должен понимать, что мне сейчас жутко стыдно?
— Почему?
— Я неподобающе одета.
— Я тоже не надел смокинга, насколько ты должна была заметить.
Лера наморщила нос и покачала головой, когда официант взял в руки бутылку вина, чтобы налить ей. Ну не говорить же Макарову, что он и в рубище будет выглядеть уместно в любом, даже самом дорогом ресторане. В отличие от нее, желающей слиться с обстановкой или стать невидимкой.
— Хорошо, но я тебе обязательно отплачу той же монетой.
— Удиви меня, детка.
— Макаров, ты напросишься.
— Давно мечтаю. Что же, давай выпьем за тебя? Сегодня только твой день, и я хочу, чтобы он был для тебя особенным.
— Теперь он точно особенный.
— Хорошо. Я рад.
— Это все планы на сегодня? — Лера отпила глоток сока и принялась листать меню, делая вид, что понимает в том, что в нем написано. Блюда были жутко дорогими, но их названия, написанные по-французски, Лере ни о чем не говорили.
— А ты хочешь чего-то еще?
— Наоборот. Опасаюсь.
— Меня?
— Нет. Что мы в конце концов вообще окажемся в космосе.
— Вполне вероятно. — Макаров все же забрал у Леры меню и быстро продиктовал официанту заказ. — Кстати, не самое плохое окончание вечера.
— Ну, если ты в этом уверен.
— Уверен.
Он снова смотрел на Леру так, что она испытывала неловкость и какой-то совершенно идиотский восторг. И гордость от того, что это напротив нее он сидит, что это с ним она в роскошном ресторане, где их видят вместе люди. И даже если совсем скоро Макаров перестанет быть таким, а она сама, проснувшись, вдруг поймет, что это был всего лишь кратковременный сон — сейчас она счастлива.
— О чем думаешь? — будто прочитав ее мысли, чуть нахмурившись, спросил Игорь.
— Да о всякой ерунде. Но в основном о том, что хочу танцевать.
— Прямо здесь?
— Да. А ты против?
— Если не со мной — то да.
— Только с тобой.
— Скажи это еще раз.
— Только с тобой!
Лера вышла из душа и некоторое время постояла напротив зеркала, безотрывно глядя на свое отражение. Без косметики и с чуть влажными растрепанными волосами, она казалась неприглядной девчонкой лет пятнадцати, ко всему напуганной. Там, за дверью, в ее комнате был Макаров. И Лера боялась того, что снова увидит его, когда выйдет из ванной. Равно как и того, что Игорь уйдет, не дождавшись.
И еще она не знала, как вести себя с ним сейчас, наедине.
Она вообще ничего не знала, черт побери!
— Я уже решил, что ты будешь ночевать прямо в душе, — усмехнулся Макаров, когда она все же пересилила себя и вернулась в спальню. Кажется, он понимал все, что она испытывает, будто читал ее как раскрытую книгу. Отложив сборник стихов, который пролистывал, сидя на подлокотнике дивана, Игорь поднялся и подошел к Лере. И спросил внезапно: — Боишься?
— Есть немного.
— Пойдешь ко мне?
Он снова делал с ней то, что сводило Леру с ума. Заставлял нервничать, желать чего-то большего, испытывать предвкушение, потребность узнать, что же будет дальше. Всего один шаг, который разделял их, и Игорь предлагал сделать его именно ей. Шаг к нему.
Она не помнила, как оказалась на постели, прижатая к ней крепким телом Игоря, от которого до сих пор пахло чем-то морозным, как поздний январский вечер за окном. Лишь только ощущала его губы на своих, такие требовательные, но одновременно нежные и осторожные.
Пальцы Игоря скользнули вверх по ее ноге, задирая тонкую ткань халатика, чуть сжали, причиняя легкую боль, будто Макаров хотел оставить на коже синяки. Следы того, что она принадлежит одному ему.
— Игорь, подожди. Я…
Она попыталась сделать вдох, но воздух казался Лере раскаленным, а потом его и вовсе не стало. Поцелуи переместились на шею, Валерия свела ноги вместе, как можно плотнее, то ли в попытке закрыться, то ли желая избавиться от горячечного тепла, скручивающего спазмами низ живота. Она сжала в пальцах ткань его рубашки, прижала к себе Игоря ближе, и когда он провел ладонью по внутренней стороне ее бедра, раздвигая ее ноги, снова шепнула:
— Игорь… Я… У меня еще никого не было.
Макаров чуть отстранился, но руки не отнял. На мгновение Лере показалось, что он сейчас рассмеется. Запрокинет голову, расхохочется, после чего встанет и уйдет. Но Игорь смотрел на нее внимательно, словно хотел понять, правду она говорит или нет. После чего коротко кивнул и проговорил в ее приоткрытые губы:
— Расслабься, я сделаю все осторожно.
В эту ночь Лера почти не спала. Макаров творил с ней то, от чего она кричала охрипшим голосом, после чего начинала выдыхать в темноту его имя. Она готова была отдаться ему, но он лишь ласкал ее пальцами и языком, хотя, когда Лера выныривала из сладостного безумия, в которое ее погружал раз за разом Игорь, она видела, что он едва сдерживается. Он так и не снял джинсов, только стянул через голову рубашку, позволяя Лере насладиться прикосновениями к его коже. Сама же Валерия чувствовала себя маленькой блудницей. Полностью обнаженная, она хотела чувствовать каждое прикосновение Игоря, каждый его поцелуй. И ей было ничтожно мало того, что они творили в эту ночь.
— Ты куда? — прошептала она, когда Макаров поднялся с постели и принялся надевать рубашку.
— Домой. Отец твой скоро приедет. Да и надо со стояком разобраться. — Он выразительно посмотрел на свою ширинку.
— Почему мне не дал этого сделать?
— Потому что сегодня только твой день. И я не хочу торопиться.
Лера сонно улыбнулась и плотнее закуталась в одеяло, которое все еще хранило аромат Макарова.
— Я опоздаю в школу. Решено.
— А я вообще туда идти не собираюсь.
— Прогульщик.
— Угу. Ладно. Я побежал.
Он быстро нагнулся, поцеловал ее в нос и, забрав куртку, валящуюся в кресле, вышел из ее спальни.
