– Если у той женщины не было наследников, то почему «Алиса» показала нам сцену их встречи с опальной королевой? – задумчиво произнесла Эля. – Значит, та все же как-то могла повлиять на будущее проклятых. Но как? Может ей тоже что-то передано было, но мы этого не заметили? «Алиса», повтори сцену встречи королевы с лекаркой.
Окружающее пространство погрузилось в полумрак. Я ходила вокруг, вглядываясь и пытаясь понять, что происходило в той тюремной камере несколько тысячелетий назад, но, увы, ничего так и не разобрала. Зато вспомнила сделанные ранее, но так и оставшиеся не озвученными предположения.
– Я думала-думала, и меня кое-что осенило, – пробормотала я. – Если та женщина – ведьма, значит у нее была ученица. Им передается все после смерти наставницы: и магические обязательства, и проклятия, и сила.
– Вряд ли ведьма, скорее лекарка, у нее даже ядов не было, – буркнула подруга и вдруг, погладив краешек зачарованной тарелочки, неожиданно попросила: – Алиса, покажи эту посетительницу на следующий день после казни королевы.
Все вокруг залил яркий солнечный свет. Под ногами трава, рядом, на опушке леса притулилась ветхая низенькая избушка, возле которой, склонившись, что-то мастерила отнюдь не кажущаяся старой женщина. Я подскочила к ней, склоняясь в попытке рассмотреть лицо, и уперлась лбом во что-то мягкое, но упругое. Пошарила вслепую руками и с горечью осознала – изголовье кровати. И ведь не сдвинешь эту бандуру. Пришлось смиренно присесть, ожидая когда «не такая уж и старуха» оторвется от своего занятия, давая возможность рассмотреть себя получше. А когда женщина устало разогнулась, я невольно ахнула и впервые в жизни потеряла сознание.
Глава 32
Пришла в себя от едкого запаха нюхательного порошка. Чихнула несколько раз и тут же вспомнила все, что произошло перед этим.
– Двуликий… – хрипло выдавила я, не смея открыть глаза.
– Говоришь, ученица получает все? – каким-то странным сдавленным голосом спросила Эля, и я ни на миг не усомнилась в том, что мы по-прежнему одни, и вопрос адресован именно мне.
Хотелось провалиться под землю от обиды на судьбу. За что? Вот за что она со мной так обошлась?! Эля была на шабаше и, конечно же, узнала представшую перед нами в последнем видении женщину. Что она теперь думает обо мне? Считает угрозой? Как поступит с этим знанием?
Сейчас многое встало на свои места, а слова о вечной молодости Верховной обрели новый смысл. Она была воистину вечной! Тысячелетиями эта женщина играла чужими судьбами. И теперь понятно, почему так сложно было отыскать хоть одну более или менее сильную ведьму, способную активировать ведьмовскую сферу. Силы всех ведьм шабаша были направлены на удовлетворение потребностей Верховной. Благодаря чему она знала все варианты развития событий наперед. Почти все. Свою смерть не предусмотрела. Или ей просто-напросто надоело жить?
– Нет таких проклятий, которые невозможно снять, – ворвался в мои мысли излишне пышущий оптимизмом голос подруги. – Надо разобраться с твоим наследием.
– Оно оказалось с начинкой, – буркнула я, садясь. – Мне кажется, Верховная наверняка знала, что умрет. Неужели никакого послания напоследок не оставила? Может в том рукописном талмуде, что я так и не сумела расшифровать? К нам в библиотеку утром завезли кое-какие книги, и я очень надеюсь, что с их помощью сумею разобраться с этими текстами.
Эля усмехнулась, кивнув в сторону зачарованной тарелочки, и я поняла глупость своей идеи, ведь если знаешь о чем спрашивать, то ответ у нас всегда рядом. Хотя что тут спросить?
– Она иномирянка, я иномирянка… Маловероятно, что мне знаком столь древний язык, но давай глянем, – подруга посмотрела на меня, явно ожидая, что я жестом фокусника достану откуда-нибудь талмуд.
– Я не взяла книгу с собой, – покаянно вздохнула я.
Эля успокаивающе улыбнулась в ответ, накрыв мою руку своей и слегка сжав.
– «Алиса», покажи момент, когда Верховная писала что-то в своем дневнике… – распорядилась подруга.
Я невольно плечами передернула, вмиг очутившись в доме своей бывшей наставницы. Как всегда очень красивая и внешне молодая женщина сидела за освещенным обычной восковой свечей столом и задумчиво смотрела в ночную тьму за окном. Ее сжимающие магическое перо пальцы замерли над хорошо знакомой мне с некоторых пор книгой.
– «Алиса», приблизь текст, – заставила меня вздрогнуть подавшая голос подруга.
Перед нами оказался фрагмент картинки, создавая эффект, словно мы уткнулись едва ли не носом в книгу. Зато каждую закорючку и крючок теперь можно было рассмотреть без труда. Вот только мне они ни о чем не говорили.
– Вот тут… – произнесла Эля, явно забыв, что я ее сейчас не вижу. – И тут… Похоже на латынь. В институте ее учила, но не особо успешно. Ныне это мертвый язык, а когда-то считался всеобщим. Сейчас никто на нем не говорит, только письменность используется до сих пор. Слов десять на двух страницах распознала. Этого явно недостаточно, даже смысл фраз не угадать. Может это и не латынь, мало ли написание слов схоже? «Алиса», хватит, – приказала подруга, и мы вновь увидели привычную обстановку ее спальни. – А что за книги прислали?
И я рассказала про наш с Джереми визит к барону Элиасу и о том, чем занимался его предок, завершив историю тем, как едва ли не выклянчила книги в подарок Академии.
– Вот ты проныра, – улыбнулась подруга. – Молодец! Даже если не удастся с их помощью расшифровать дневник, в любом случае это полезные материалы. Что там с твоим чудо-напитком? Угостят?
– Ага, – задумчиво кивнула я, усиленно пытаясь припомнить, когда успела рассказать Эле про эликсир знаний? Лере рассказывала точно, а вот Эле вроде бы нет, может Дейра подсуетилась? Но если знает, то и чудно, меньше тайн будет. – Завтра планирую грызть гранит науки.
– Дневник с собой прихвати, может под действием эликсира дело скорее на лад пойдет.
Хм… А она права, я как-то об этом не подумала. Вот только сказать ничего не успела, дверь в спальню распахнулась и в комнату влетел явно взволнованный Диверон. Я напряглась, не зная чего теперь ожидать. Скажет ли Эля об открывшейся правде? И как тот отреагирует? Да, мне и в голову не придет вредить подруге или сестре, скорее сама на себя руки наложу, но кто в это поверит?
Но слов вообще не было, лишь немая сцена, от которой я ощутила себя словно подсматривающей в замочную скважину: мужчина, даже не глянув в мою сторону, подскочил к жене, упав перед той на колени, и принялся неистово целовать ее руки, ноги, живот. Эля со слезами взирала на мужа и улыбалась. А я, сидела, боясь шевельнуться, и мечтала незаметно исчезнуть. Ясно ведь, что он узнал про беременность. В душе бурлила искренняя радость за подругу и в то же время сердце сжимала грусть – найду ли я того, кто полюбит меня так же?
– Уже поздно, – наконец-то оторвавшись от жены, с намеком произнес герцог. – Тебе нужно побольше отдыхать.
– Да-да, милый, мы как раз собирались расходиться, – улыбнулась ему Эля и, явно обращаясь ко мне, вкрадчиво поинтересовалась: – Надеюсь, в ближайшую неделю ты не выйдешь на охоту?
