Не заорала лишь потому, что от страха голос пропал, а в обморок не брякнулась, потому, что было страшно – вдруг мою бессознательную тушку сейчас надкусывать начнут. Можно подумать от того, что буду в это время пребывать в сознании, мне легче будет.
– Итак, – произнес Джереми, заставив меня подпрыгнуть на месте от избытка смелости. – Судя по сфокусированности взгляда, подопытный экземпляр на данный момент хорошо видит. Тина, перед тобой две задачи. Первая: лишить его зрения с помощью огня, имитируя случившееся с Керли. Вторая: попытаться восстановить зрение.
– А ему будет больно? – сама такого от себя не ожидая, поинтересовалась я.
– Это бездушная оболочка, – попытался утешить меня товарищ, вот только легче мне не стало. – И для тебя хорошая практика. Поверь, если не дай бог когда-нибудь напорешься на поднятую нежить, лучше уметь ей противостоять, нежели стать жертвой.
– Для этого нужно выжигать глаза? – почему-то прошептала я, по-прежнему боясь оторвать взгляд от ожившей твари.
– Если есть такая возможность, – кивнул товарищ. – Можно выжигать, вымораживать, выкалывать. Ты не некромант и упокоить нежить не сможешь, а лишив зрения – получишь шанс сбежать.
Стимул хороший. Даже внезапно проснувшаяся по отношению к усопшей псинке жалость как-то вмиг отошла на второй план. Как собственно и страх, ведь рядом Джер и он не даст меня в обиду.
Ну что сказать? Сказано – сделано. Итог? Сначала меня с завидным упорством выворачивало наружу, а потом запах паленой плоти преследовал до конца недели. Стоит ли говорить, что ослепленные не прозревали? Однако я по достоинству оценила предоставленную возможность. И защиту огнем отработаю, и попрактикуюсь без реальных жертв.
Учеба… Учеба… Учеба… За ней я не заметила, как подкрались очередные выходные, а с ними и полет к магическому озеру. Потом пролетела еще одна неделя, а затем счет пошел на месяцы. Стоит ли сомневаться что все свободные дни я проводила рядом с духом? Мой магический резерв рос как на дрожжах, что не могло укрыться от товарищей.
– Может, мне стоит сменить представляемое место силы на что-то реальное, на то где можно побывать? – сидя как-то вечером в зале для медитаций неуверенно произнес Лерни.
Ну вот и пришел конец моим недомолвкам. Дальше молчать нельзя.
– Не поможет, – вздохнула я, тут же поймав на себе исполненный непонимания взгляд товарища.
Пришлось рассказать о своем тайном месте и его особенностях.
– Обалдеть… – только и смог произнести товарищ. – И ты молчала?!
– Вы сами говорили, что нельзя рассказывать! – воспользовалась я советом Эли на тему, что лучшая защита это нападение.
И даже не солгала, они и вправду на этом настаивали. Этот факт пришлось признать и товарищу.
– Надо же как тебе повезло! – резюмировал он. – И на счет вырождения магов ты права. А можно в следующий раз… – он не договорил, но промелькнувшая в серых глазах надежда, красноречивее любых слов сказала все.
Я вздохнула. Эта просьба была ожидаемой. Собственно что я теряю? Нельзя рассказывать? Так это уже позади. Боялась, что друзья обидятся из-за того, что я умолчала о столь важном открытии? Это тоже неизбежно. Зато возможно вместе мы сможем придумать как помочь духу? Пока что я так и не поняла, что означают фразы «свежая плоть» и «сосуд для духа».
– Возьму, – пообещала я, тут же добавив: – Вас обоих, – и вмиг оказалась заключена в жаркие объятия друга.
Ближайших выходных ждали втроем. И вот они пришли. Мы «ограбили» столовую и порталом переместились на уже ставшую едва ли не родной окраину селения, откуда моя верная Бибика понесла нас к цели. Весна уже вовсю вступила в права. Снег растаял, зеленела молодая травка, распускались почки на деревьях, и воздух был по весеннему свеж. Каково же было удивление товарищей, когда мы влетели в зону вечного лета. Об этом я как-то забыла упомянуть, слишком привыкла и считала это само собой разумеющимся. А увидев мерцающие воды озера, искрящийся в лучах солнца водопад и милашку духа, друзья и вовсе дара речи лишились.
Первый казус случился, когда я, скинув платье и оставшись в длинной рубахе, решила искупаться.
– Отринь одежды, всяк сюда входящий! – встав у меня на пути, непреклонно изрек дух.
Пришлось заставить друзей посидеть в сторонке и не подсматривать, пока я купаюсь. И все равно безумно смущало их присутствие. Ведь вода прозрачная, не скроешься.
Выбравшись на берег, натянула на мокрое тело рубашку, накинула сверху мантию, с грустью вспоминая, как беззаботно нежилась на солнышке голышом. Пришел черед купания для друзей, и я по первости честно отвернулась. А потом они так задорно плескались и смеялись, что мне стало даже обидно. Искоса бросила взгляд на водную гладь и забыла как дышать. Мужчины в этот момент стояли ко мне спиной, и я позволила себе более детально рассмотреть представшее моему взору зрелище. А посмотреть было на что.
– Плоть… – словно сквозь толщу воды донесся шелест отирающегося о мои ноги духа, но мне сейчас было не до него.
Смуглая, почти бронзовая кожа Джереми, контрастировала со светлой Лерни. Строение у них отличалось – некромант оказался более поджарым, без излишне рельефной мускулатуры, в то время как на теле его товарища мышцы так и бугрились. Странно, а в одежде я этого не замечала.
Не скажу, что прежде не видела голых мужиков. Когда жила в родной деревне успела насмотреться. Малолетки-сиротки никто особо не стеснялся. Чреслами конечно не светили, а вот со спины нет-нет да приходилось увидеть. То разгоряченный возле горнила кузнец скидывал одежонку и поливался колодезной водицей, то мужики, с поля придя, обмывались прямо во дворе.
Так вот тела у тех смотрелись совсем иначе. Или тощие, или толстые, или излишне крепко сложенные, как у того же кузнеца, одинакового, что вширь что ввысь. Нередко даже у худых имелось брюшко; и у всех были волосы на руках, ногах, а порой и на спине. А тут я аж залюбовалась. Гладкая, блестящая от влаги кожа без малейшего намека на мохнатость, широкие плечи, узкие бедра, упругие ягодицы. У Джереми еще и ямочки в верхней их части имелись… Я невольно облизнула неожиданно пересохшие губы, словно вид филейных частей моих товарищей вызывал аппетит, и тут же, поймав проказливый взгляд резко обернувшегося Джереми, смущенно отвернулась.
– Подсматривать нехорошо! – крикнул товарищ и рассмеялся.
От осознания того, что меня поймали за столь неприличным занятием, я вся аж вспыхнула. Щеки обожгло от смущения, и тут же я поежилась от странного ощущения внизу живота. Там разливалось… Нет, там уже вспыхнул настоящий пожар! Отдаленно напоминающий смесь ощущений, испытываемых при зарождении сгустка моей магической силы, и тех странных чувств, что накатывали, когда я просыпалась рядом с кем-то из товарищей после употребления эликсира знаний. Еще и дух продолжал ластиться к ногам, будоража и без того взыгравшую кровь.
Разобраться в собственных чувствах и эмоциях не позволил плеск воды, вполне отчетливо дающий понять, что товарищи выбираются на берег. В мыслях невольно предстала картинка: на совершенных в своей красоте обнаженных мужских телах искрятся в лучах солнечного света капельки воды… И я едва не застонала, невольно поерзав на служившем мне стулом валуне. Жар в животе уже казался мелочью по сравнению с тем, что творилось между ног. Там все набухло, увлажнилось и буквально полыхало. Усидеть на месте, не двигаясь, было очень сложно. Хотелось или поерзать, или прижать самое сокровенное рукой в надежде уменьшить остроту пробудившихся ощущений, но не при свидетелях же? Неловко шевельнувшись, коснулась рукой груди, и все тело пронзила волна сладкой боли.
