— Дождь. Тридцать лет прошло, а я не забыл, что такое дождь.
— Он мокрый, вот и все дела, — проворчала Аманта. — Робот, пусти нас внутрь, а то я скажу Итану, чтобы он тебя разобрал. Он любит копаться с жестянками.
— Мне нельзя угрожать. Моя единственная забота — исполнение обязанностей. Кроме того, я слишком большой, чтобы человек мог причинить мне вред.
— Черт, я весь промок! — пожаловался Итан. — Лучше вспоминать о дожде, чем стоять под ним.
— Погоди, вот вернется мой сын Джимми. Он рассердится. Держишь нас на улице. Заставляешь мокнуть.
— Сын? Вы называете так пилота Джеймса Хантли Джимми?
— Бывшего пилота.
— Правильно. Но его нет дома. Полчаса назад он повез жену в больницу.
— Так скоро? — выдохнула Аманта. — Я думала, что воспитала его лучше. Женщинам нужно давать отдых между детьми.
— Это не следующий ребенок, — равнодушно поправил робот. — Это связано с одним из физиологических заболеваний, свойственных человеку, но не машинам. Ничего серьезного.
Продрогший Итан поднял воротник. С карнизов лилась вода.
— Прекрати спорить и пусти нас в дом. Джимми тебе все шланги перекроет, когда узнает, что ты держал его родителей на улице.
— Родители? Их здесь нет. Отец с матерью беззаботно жили на Марсе. Они умерли совсем недавно — потерялись в космосе и врезались в Солнце.
— Раскинь мозгами, — проворчала Аманта. — Мы не на Марсе, мы не были там счастливы, мы не терялись и не врезались в Солнце.
— Я просто последовательно воспроизвожу переданную мне или услышанную информацию. Если она противоречива, то таковы люди. Я к этому привык.
— Манта, они думают, что мы умерли, — сказал Итан. Он стер с лица дождевые капли. — Бедный Джимми!
Из дверной щели донесся жалобный плач. Глаза робота ярко мигнули и погасли.
— Это что такое? — спросила Аманта. — Похоже на плач ребенка. Кажется, ты сказал, что никого нет дома.
— Нет дееспособных взрослых. Только ребенок. Поэтому я не могу впустить никого, кроме родителей или доктора, если сочту последнее необходимым. — Робот зажужжал и вытянулся вверх. — Он в абсолютной безопасности. Я — няня.
— Ну конечно. Теперь уйди с дороги, пока я тебя не ударила. Ребенок плачет.
— Плачет, но это не ваша забота. О поведении детей я осведомлен лучше любого человека. Жалобное хныканье ребенка является лишь способом привлечь внимание. У меня нет инструкций успокаивать его.
Ребенок заплакал опять.
— Кому нужны твои инструкции? Бабушкам инструкции никто не дает.
— И у него есть дедушка, чтобы понянчиться с ним, — добавил Итан. — Ты хоть представляешь, какой путь мы проделали, чтобы заняться этим?
— И плачет он не потому, что привлекает внимание. Ему больно, и он проголодался. Думаешь, бабушка не знает?
— Болеть у него ничего не может, но если в кроватку попало что-нибудь острое и если он к тому же проголодался, то плач будет звучать именно так. — Робот сгорбился и завертел головой, имитируя поведение няни. — Видите? Я умею только следить за детьми. Это заложено во мне.
Поведение ребенка в доме изменилось, он лепетал что-то и, умолкнув, прислушивался. Потом на всякий случай разок снова захныкал.
— Мой анализ правилен. Он хочет внимания. Родители покинули его в спешке, забыв дать мне разрешение. Если я не захожу в дом, ребенок начинает…
Снова громкий плач.
Робот покрутил головой, на которой зажглась тревожная лампочка, и с запинкой заговорил:
— Я з-знаю, что делаю. Но я… я могу только сказать, что произошло в мое дежурство, и никогда не смогу сказать, что произойдет. — Он растерянно загудел. — Прогнозирование за пределами моих способностей. Ребенку больно, и он голоден. Пожалуйста, войдите и помогите мне.
Аманта с победным видом последовала за роботом в дом и направилась в детскую, шепнув на ходу Итану:
— Няни глупые. Ручаюсь, этот никогда не слышал, как орет целая куча детишек. Если один заплачет, то поддержат все.
Робот встал у них на пути.
— Вы кажетесь искренними и явно обладаете опытом. Но перед тем, как войти, запомните: не пытайтесь причинить вред существу, находящемуся в комнате. Я на связи.
— Тебя отсоединят, если не перестанешь мешать, — предупредила Аманта и, проскользнув под рукой няни, и бросилась к кроватке.
— Под связью я имел в виду тревожный звонок в службу нянь; если возникнет ситуация, которую мне не удастся решить самостоятельно, оттуда пришлют помощь. В случае пожара я могу потушить огонь или вынести ребенка, не причинив вреда, даже сквозь бетонную стену.
— Давай, провались сквозь стену, — рассеянно бросила Аманта, доставая ребенка из кровати. — Малыш насквозь мокрый. Принеси мне пеленку.
Робот исполнил приказ. Когда ребенок успокоился, Аманта выпрямилась.
— Теперь нам надо его покормить.
— Они не дали мне особых указаний, а сам я принимать решения не могу. Если бы вы не пришли, я должен был бы связаться с доктором.
Аманта вручила малыша Итану.
— Подержи его, а я на кухню.
Итан подбросил внука вверх.
— Вот так! — крикнул он. — Свободное падение! Придется начать пораньше, чтобы сделать из тебя космонавта. — Робот озадаченно наблюдал за ним, а ребенок верещал от страха и восторга. — Вот бы Джимми пришел, чтобы посмотреть на нас, — приговаривал Итан, горделиво улыбаясь.
Джимми не успел вернуться первым. Раньше него прибыла полиция.
* * *
Итан подошел к окну. Далеко внизу виднелась Земля. Ему не хотелось думать о том, что находится за дверью.
— Мне плевать, что сам угодил в тюрьму. Не впервой. — Он посмотрел на Аманту. — Но, черт возьми, никогда и подумать не мог, что ты окажешься из-за меня за решеткой.
— Ты не виноват, — возразила Аманта, распрямляя спину. — Я как раз об этом размышляю. — Волосы у нее растрепались, и падали прядями на лицо. — Интересно, почему мы не подумали про это на Марсе? Разве мы не знали, что с нами сделают?
— Полагаю, что нет. — Итан задумчиво хрустел костяшками пальцев. — А ты догадывалась?
— Нет. В голове не укладывается. — Аманта нахмурилась, но это не помогло Итану понять, о чем она думает.
— Мы преступники, — жестко заявил он. — Воры.
— Я не о нас волнуюсь. Тюрьма не намного хуже Дома пенсионеров. Я думаю о нашем внуке.
— Не беспокойся. Ему они ничего не сделают. — Но тут глаза его расширились, и он вытер пот со лба. — А-а. Я понял, о чем ты.
