Через полчаса Марлоу сидел и перечитывал написанное. Свои мысли он изложил на обратной стороне медицинского доклада.
«Заметка 1: изменить конструкцию нашего последнего корабля. Вместо сверхскоростной ракеты с тяжелым корпусом, требующей предельной физической силы и выносливости, понадобятся совсем другие спецификации. Проницаемость для радиации допустима».
Он усмехнулся. Демарест пригрозит подать в отставку. Это противоречит всем принципам, которые он исповедует. Но инженер изменит свое мнение, когда поймет, в чем дело.
Марлоу читал дальше.
«Максимальная скорость не должна быть высокой. Упор следует сделать на безопасности. Система управления предназначается для операторов с невысокой скоростью реакции, но их суждения и умение предвидеть ситуацию достойны доверия. Акцент на простоту.
Заметка 2: учредить новый вид услуг. Кроме высокоскоростных рейсов между планетами в период их малой удаленности, возможно создание постоянной системы грузоперевозок. Планеты станут осваиваться быстрее, если будут налажены непрерывные рейсы снабжения. Главной опорой здесь будут пожилые люди, тем более, что терапевтическая ценность такой работы для них наверняка подтвердится. Оценочное время подготовки к первому рейсу — минимум один год.
Заметка 3: набор. Не пренебрегать самыми неожиданными умениями и навыками. Они могут указывать на наличие скрытых способностей высшего порядка.
Подготовка: никакого спецкурса. Импровизируйте по ходу дела!»
Марлоу встал. Кажется, он уловил шум самолетов. Если так, у него есть кое-что для них. Придется спорить и доказывать, но он чувствовал, что готов к этому. От песка в глазах не осталось и следа. И шагать стало легче.
Но по другой причине, о которой он не написал. И не потому, что забыл.
Ему исполнилось сорок пять, и получалось, что пора начинать учиться. Странный возраст — то ли слишком молодой, то ли слишком старый. Он и надеяться не мог, что будет пилотировать современные, убийственно быстрые корабли. И не мог представить себя в неповоротливых большегрузах, которые скоро начнут сновать между планетами, открывая космос для коммерции. Придется ждать, но то, что он узнал сегодня, когда-то может принести пользу. Это знание необходимо усвоить как можно лучше и упрятать на долгое хранение в глубины памяти.
Винтажное знание.
Когда он станет неуязвимым для мутагенного эффекта радиации, состарится и почти лишится сна, то завершит свою нынешнюю карьеру и начнет новую, лучше прежней.
Не забывай меня
Советник полиции подался вперед и постучал по табличке на столе, на которой значилось: Вэл Боргенезе.
— Это мое имя, — сказал он. — А вы кто?
Мужчина по другую сторону стола покачал головой.
— Не знаю, — невнятно произнес он.
— Иногда срабатывают самые простые подходы, — сообщил советник, отодвигая табличку. — Но не часто. Мы не нашли ничего такого, что помогало бы более чем в нескольких процентах случаев. — Он задумчиво прищурился. — С именами трудно. Имя как одежда, то снял, то надел, оно узнаваемо, но не является неотъемлемой частью личности. Его забывают первым и вспоминают последним.
Человек без имени не ответил.
— Попробуйте уменьшительные имена, — предложил Боргенезе. — Не ждите какой-то уверенности, просто назовите наугад, какое придет в голову. Может, именно так вас в детстве звали родители.
Человек глянул рассеянно, закрыл глаза на секунду, снова открыл и что-то промямлил.
— Как? — переспросил Боргенезе.
— Путей, — повторил незнакомец уже отчетливее. — Единственное, что пришло в голову — Путей.
Советник улыбнулся.
— Оно, конечно, уменьшительное, но сильно не поможет. Мы не сумеем отследить его, и вам, я полагаю, оно не подойдет в качестве постоянного. — Заметив, как изменилось лицо незнакомца, он поспешно добавил: — Мы не отказываемся, если вы об этом подумали. Но установить вашу личность нелегко. Самый важный источник информации — ваш мозг, а он оказался на уровне двухлетнего ребенка, когда вас нашли. Тот факт, что вы вспомнили имя «Путей», весьма показателен.
— Отпечатки пальцев, — неуверенно произнес человек. — Вы можете установить, кто я, по отпечаткам пальцев?
— Еще одна зацепка, — заметил советник. — Не сами отпечатки пальцев, а тот факт, что вы о них подумали. — Он что-то бегло записал. — Надо будет проверить эти пленки по переобучению. К нашему времени они могли устареть, мы так долго ими пользовались. Опять же, может случиться, что ваш мозг отказывается воспринимать нужную информацию.
Незнакомец собрался было возразить, но Боргенезе перебил его.
— Отпечатки пальцев служили обычным способом идентификации в двадцатом веке, а теперь двадцать второй.
Советник откинулся в кресле.
— Сейчас вы смущены, растеряны. Получили массу информации и пока не знаете, как ее использовать. Получили в сжатые сроки, и мозг не успел ее полностью усвоить и разложить по полочкам. Иногда помогает, если человек рассказывает о своих проблемах.
— Я не знаю, есть ли у меня проблемы. — Мужчина по другую сторону стола медленно провел ладонью по глазам. — С чего начать?
— Позвольте мне сделать это за вас, — предложил Боргенезе. — А вы будете задавать вопросы, когда захотите. Это вам поможет.
Советник выдержал паузу и начал:
— Две недели назад вас нашли в Приютаах. Знаете, что это такое?
Мужчина кивнул, и Боргенезе продолжил:
— Это кров и пища для всех, кто в них нуждается. Без излишеств, конечно, но ничего не надо просить и никуда не надо обращаться; вы просто приходите и занимаете место, где будете спать, а пища доставляется периодически. Там частенько оставляют людей, которых подвергли ретрогрегрессии.
Мужчина без имени поднял глаза.
— Ретрогрессии?
— Сленг, — пояснил Боргенезе. — Регрессионное оружие ионизирует животные ткани, в особенности нервные клетки. Наведите его человеку на ноги, и циркуляция энергии в нервах в этом месте прекратится, и мускулы перестанут его держать. Человек упадет.
Нацельте в голову и выпустите самый слабый заряд, и последние воспоминания начисто сотрутся из памяти. А если выстрелить зарядом полной мощности, то человека отбросит до детского или младенческого уровня. Конкретный уровень, до которого он опустится, зависит от его физических и психических кондиций в момент регрессии.
Теоретически, регрессионным оружием можно убить, если отбросить человека на ту ступень, где уровень нервной организации недостаточен для поддержания жизненных процессов.
