Выстраивалась логичная модель: самоубийство совершали люди, имевшие при себе значительные суммы денег. Этот факт объяснял точку зрения, которой явно придерживался Боргенезе.
Луис Обиспо стоял в нерешительности. Хочет ли он знать? Он сжал губы — да, хочет. Что бы там ни говорил Боргенезе, существовали другие способы объяснить происхождение его денег. И один из них такой: он являлся важным человеком, привычным к обращению с крупными денежными суммами.
И он пошел. Небольшой город с населением в несколько сотен тысяч человек располагался на крайнем юге побережья Калифорнии. За последние дни он изучил карты города и знал, куда идет.
* * *
Когда он добрался до места, Приюты окутывала тьма. Мужчина сам не знал, что ожидал увидеть, но только не это. Поразмыслив, он понял, что не имеет ясного представления, зачем пришел. Возможно, его привлекал сам факт существования Приютов, обозначавший достижение экономического уровня, на котором совсем немногие люди по прихоти или по нужде могли прийти сюда и воспользоваться благами, которые предоставлялись бесплатно.
Он обошел район. Его обнаружили в одном из приютов — в котором, он не знал. Возможно, следовало ознакомиться с записями, прежде чем идти сюда.
Нет, лучше так. Он был уверен, что зацепка вряд ли существует. Приходилось полагаться на тело и разум, но не в обычном смысле. Он обладал особой чувствительностью к впечатлениям, полученным ранее, переобучение в ходе терапии подтвердило это; но если он пытался принуждать себя, то мог впасть в заблуждение. Самый мудрый путь — реагировать естественно, почти безвольно. Он без труда узнает приют, в котором его нашли. И оттуда начнет возвращение назад.
Так он рассчитывал, но ничего не происходило. Он обогнул район по кругу, и ничто не вызвало даже смутного воспоминания.
Придется подойти поближе.
Мужчина пересек улицу. Планировка Приютов была проста: район длиной в два квартала и шириной в один, густо засаженный кустами и невысокими деревьями. В центре располагалось длинное строение, в плане напоминавшее букву «S» и поделенное на множество небольших жилых помещений.
Луис прошел вдоль одного крыла здания, повернул за угол, снова повернул. Стояла почти полная тьма. Он подумал, что из-за нее, наверное, ничего не чувствует. Но чувства его обострились сильнее, чем он осознавал. За спиной что-то хрустнуло, и он инстинктивно прыгнул вперед и прильнул к земле.
Рядом с ним низко на стене появилась розовая точка. Кто-то целился ему в ноги. Краска негромко потрескивала, потом точка исчезла. Он быстро откатился в сторону.
Мимо него мелькнуло и обрушилось на то место, где он только что лежал, темное тело. Послышался возглас удивления. Это мог быть только грабитель, но он явно не ожидал, что жертва окажется такой шустрой. Луис протянул руку, ухватил нападавшего за ногу и потащил на себя. В боковую часть головы тут же уперся твердый предмет; он схватил и его.
На ощупь предмет оказался знакомым — пистолет. Он вырвал его у противника. Никакое это не ограбление! Нет уж, хватит регрессий, он свое уже получил. Пусть теперь кто-нибудь другой. Он оказался физически сильнее нападавшего. Скрутил его и прижал сопротивлявшуюся фигуру к земле.
Именно фигуру, лучше слова не найдешь. Женщину, да еще какую; даже в темноте он ощущал все ее тело.
Теперь она старалась высвободиться, и он навалился на нее всем своим весом. Одежда ее порвалась, и он лицом чувствовал женскую плоть. Замахнулся было рукоятью пистолета, но передумал и принялся шарить в поисках фонарика. Трудно оказалось и искать, и удерживать.
— Успокойся, а то я тебя вырублю, — прорычал он.
Женщина затихла.
Обнаружив фонарик, он посветил ей в лицо. Оно оказалось приятным, но совершенно незнакомым. Он не мог оторвать от него глаз. Верхняя одежда изорвана, то, что под ней — тоже.
— Насмотрелся? — холодно спросила она.
— Скажем так — еще нет. — Ему не удалось придать голосу равнодушную интонацию — не справился с собой.
Она сердито косилась на фонарик, светивший прямо в глаза.
— Я знала, что ты вернешься, — сказала женщина. — Думала, что подстерегу тебя прежде, чем заметишь, но ты слишком быстрый. — У нее задрожали губы. — На этот раз сделай это навсегда. Я не хочу больше так мучиться.
Он отпустил ее и сел, выпрямившись. Луис тоже дрожал, но по другой причине. Убрал луч фонарика от ее глаз.
— Никогда не задумывалась, что можешь ошибаться? — спросил он. — Ты не единственная, с кем это случилось.
Женщина лежала и, журясь, смотрела на него — глаза привыкали к измененному освещению. Повозилась с обрывками платья, которые не желали оставаться там, куда она пыталась их приладить.
— Ты тоже? — спросила она, почти не удивляясь. — Когда?
— Они нашли меня здесь две недели назад. Сегодня я впервые сюда вернулся.
— Шаблоны, — произнесла она. — В том, что мы делаем, всегда присутствуют шаблоны. — По лицу женщины он видел, что ее отношение к нему резко переменилось. — Я отсутствовала на три недели дольше. — Она тоже села и оказалась близко к нему. Не похоже было, что она думает о том же, что и несколько минут назад.
Луис встал и помог ей подняться на ноги. Женщина стояла так близко и совсем не пыталась отстраниться. Как раз этой темы Боргенезе не касался, и в курсе переобучения не содержалось ничего, что могло подготовить его к таким ощущениям, но они ему нравились. Он различал ее не очень хорошо, тем более, что фонарик светил в сторону, но женщина почти касалась его.
— Получается, мы в одинаковой ситуации, — вздохнула она. — Я одинока и немного напугана. Пойдем ко мне и поговорим.
Он последовал за женщиной. Она свернула к помещению, которое наружно ничем не отличалось от других. Но внутри все оказалось иначе. Луис не смог бы сказать, что в нем особенного, знал только, что нашли его не здесь.
Изорванное платье волновало его, хотя ему вовсе не хотелось, чтобы она подколола лоскуты на место. Пленки в отделении ретротерапии не слишком откровенничали насчет женских прелестей, но, казалось, он знает, о чем там умалчивалось.
Женщина поняла его взгляд и улыбнулась. В улыбке читалось не приглашение, а требовательный призыв, и он, не задумываясь, подчинился. Она скользнула в объятия и поцеловала его. А Луис радовался упущениям системы переобучения. Есть вещи, которые мужчина должен постичь самостоятельно.
Посмотрев ему в лицо, женщина спросила:
— Может, назовешь свое имя? Хотя в нашем случае это ничего не значит.
— Луис Обиспо, — сказал он, не разжимая объятий.
— Мне труднее пришлось, я смогла выбрать только два дня назад. — Она снова поцеловала его, крепко и страстно. Это дало ей достаточно времени, чтобы выхватить пистолет у него из кармана.
