В комнате я быстро оделась и решила вернуться на кухню. Двое взрослых, половозрелых людей имеют право проводить свой досуг с кем угодно, занимаясь чем хочется, если не нарушают уголовный и административный кодекс, естественно. Небольшое приключение не тянуло даже на попрание моральных устоев. Никто из нас не состоял в отношениях.
С Кириллом я столкнулась в дверях, он выходил из маленькой комнатушки, откуда окончательно перебрался после нашего первого раза. Он на ходу надел свитер, а потом причесал волосы пятернёй. Так разительно не похоже на утро Вальдемара. От этого сравнения я засветилась, как новогодняя ёлка.
– Ешь, я сейчас, скоро, – Кир поцеловал меня в нос и отправился к входной двери, где у порога так и стоял Егор, как пришёл, в тёплой куртке и ушанке из натурального меха.
– Прости, – ещё раз извинился Егор, я махнула рукой, показывая, что не стоит извинений. Больше меня интересовало, что произошло.
– Что-то случилось?
– Муна потекла, Лука с Оскаром сбежали, – прозвучало то, что должно было объяснить появление Егора в шесть утра на пороге Кирилла Сафронова, но ничего не объяснило.
– Ничего не поняла.
– Лука и Оскар – хаси, – Кир застёгивал куртку, давая пояснения на ходу: – Живут с Егором и его двоюродным братом Богданом. Потекла соседская сука, восточноевропейская овчарка, Муна. Хаски выломали решётку вольера, оприходовали, как хотели Муну и подались в бега.
– От алиментов, – засмеялся Егор.
– Вы идёте их ловить? – уточнила я.
– Ветер в поле поймать легче, – усмехнулся Кир. – Фиг там ночевал, но шанс есть, Егор не уверен, но, кажется, следы на снегу ведут в сторону трассы, посмотрим, пока не замело. Вдруг.
– Возьмите меня с собой, – толку от меня, ясно, никакого, но журналист я или нет? Такие события я просто обязана описать в статье. Поиски сбежавших собак! Горячий репортаж с места событий.
– Одевайся, – кивнул Кир. – Только теплее, на улице минус сорок, на снегоходе поедем.
Оделась я быстро. Кирилл скептически осмотрел мой внешний вид, натянул капюшон на шапку, прикрывая лоб до бровей, шею обмотал шарфом, а на руки с варежками надел суконные рукавицы на двойном подкладе.
Держаться за здоровенную куртку Кира было неудобно, руки в огромных рукавицах соскальзывали, я прятала лицо от ветра за широкой спиной и боялась свалиться со снегохода. Пыталась смотреть по сторонам, но всё что видела – снег. Бескрайнее снежное поле, вдали полоска леса, в стороне – горы, и всё это едва розоватое в первых, скользящих по белому, лучах солнца.
Иногда Кир подавал сигнал рукой, мы останавливались, рядом тормозил второй снегоход, управлял которым Богдан. Егор сидел сзади. Трудно сказать, кто из братьев старше, кто младше. Они и на родственников были не похожи. Егор – худощавый блондин, Богдан – высокий, широкоплечий брюнет со жгучим карим взглядом и густыми ресницами-опахалами. Внешне – вылитый итальянец, только немногословный, какой-то очень сдержанный, даже в жестах. Он мазнул по мне равнодушным взглядом, никак не прокомментировав моё появление у ворот питомника.
– Богдан – Фаина, Фаина – Богдан, – коротко представил нас Кир. На этом с протоколом было покончено.
Сначала мы подъехали к дому братьев. Небольшое, одноэтажное, деревянное строение с трубой на крыше и невысоким забором из штакетника. Неудивительно, что псы сумели убежать. В «Звезде Хакасии» забор был высоким, плотным кольцом огораживал дом, а двор с вольерами окружало ещё одно ограждение. Замок Иф, а не дом в южной Сибири. Впрочем, вольер был прочным, даже не верилось, что два относительно небольших пса сумели вывернуть решётчатую дверь, сделать подкоп на соседний участок и вырваться на свободу. И всё это за одну ночь!
Хаски – некрупная собака, немногим выше моего колена. Не испанский мастифф, не кавказская овчарка. Но, как оказалось, сильная и настойчивая в достижении своих целей.
– Дедом скоро станешь, – пошутил Егор над братом, намекая на бегающую по соседскому двору, довольно виляющую хвостом овчарку.
Впрочем, добродушие как корова языком слизала, когда Кир приблизился к забору. Злобно рычащая пасть мелькнула перед лицом мужчины. У меня от страха подкосились ноги. Никакое понимание, что для этого Муне пришлось подпрыгнуть, и забор она точно не перемахнёт, не помогало. От жуткого лая и душераздирающего рычания тряслись поджилки.
– Следы, – бесстрашно махнул Кир рукой перед скалящейся мордой овчарки, показывая на утоптанный снег во дворе. Были там и собачьи следы, и следы от обуви, и автомобильные. – Повеселились парни, – он усмехнулся, посмотрел на исходящую агрессией соседскую собаку. – Не следит за тобой Агбай, да, девочка?
– Некогда ему, пьёт, – прокомментировал Егор слова Кира. – Третью неделю с женой не просыхают, как вернулся с вахты.
– А дети?
– Дети с ними, куда денутся?
– Хоть бы родня их забирала, – поморщился Кир. – Хотя бы на время, когда папаша приезжает.
– Каждый раз? – Егор неопределённо пожал плечами. – Сосед работает вахтовым методом, – пояснил он мне. – Четыре месяца работает, два дома. Там пить нельзя, он дома отрывается. Так и живут, четыре месяца трезвости через два пьянства.
Потом мы неслись на снегоходах по снежной равнине. Каким-то непостижимым для меня образом Кир видел собачьи следы. Время от времени снегоходы останавливались, Кирилл комментировал направление и поведение беглецов, и мы ехали снова. Выходило, Лука с Оскаром носились по полю, пересекая целину вдоль и поперёк, а после рванули в сторону трассы, что совсем не радовало Богдана. Никого не радовало.
Так и вышло – следы какое-то время вели вдоль трассы, а потом исчезли. На раскатанной колёсами дороге собачьи лапы пропадали, а с другой стороны не появлялись.
– Их не могли увезти? – спросила я тихо.
– Вряд ли, – Кирилл наморщил лоб. – Они не дурачки в чужую машину лезть.
– Дурачки бы не сбежали, – привела я аргумент.
– Фая, собака – это собака. Какой бы умной она ни была – животные инстинкты в ней сильнее. У каждой породы свои. Хаси – аборигенная порода, природа в них сильней, чем у той же овчарки, тем более у спортивного класса хасей. Любые кобели теряют разум от течных сук, даже Чаплину неймётся, когда кто-то течёт, а хаски – почти волки. Я девок в этом случае к родителям отвожу, всем спокойней. И бежать им надо. Бежать – часть их природы, которую не перешибёшь. Побегают и вернутся, – успокоил меня Кир.
– Ты как? – он обратился к расстроенному Богдану.
– Жопно. Ты езжай, спасибо. Я ещё помотаюсь, – Богдан озадаченно посмотрел на пустынное поле и тяжело вздохнул.
– Вернутся, – Кир ободряюще похлопал по плечу мужчину. – Оскар в том году сколько бегал?
– Три недели.
– Ну вот!
– Вот…
– Егор, ты как? – спросил Кир эльфа.
