– А если Лера – серьёзно?
– Лера?! Ей двадцать лет! Двадцать! Для чего ей сдался ловелас на четвёртом десятке?! Смотри правде в глаза, Игорь. Никакой двадцатилетней девочке твои проблемы с Алёной и детьми не нужны, а Лере и подавно… Где только нашёл такую красавицу, – в голосе Лидии Максимовны послышалось подобие одобрения.
– А я у тебя страшила, – снова глухо засмеялся Игорь.
– Не страшила, но мозги попросить у волшебника из страны Оз не помешало бы.
Лера услышала шаги по лестнице, перепугалась, рванула обратно в комнату, на ходу снимая платье, надевая ночную сорочку. Сердце колотилось, руки тряслись, ноги подкашивались, когда она щёлкнула выключателем и скользнула под прохладное одеяло. Боже, и правда ведёт себя как дурочка.
Замерла, силясь выровнять дыхание. Дверь в комнату открылась, свет из маленького коридорчика пролился на стену и часть кровати, освещая изножье и зеркало в деревянной, старинной оправе, похожей на музейный экспонат. Лера закрыла глаза, изображая глубокий сон.
– Не притворяйся, – сказал незваный гость, сделал шаг в комнату, постоял, потом присел рядом с лежащей, закутанной в одеяло под самый подбородок девушкой.
– Я сплю, – бодро сообщила Лера.
– Особенно выразительно ты спала на лестнице, – хмыкнул Игорь. – Перепугала всех мышей в округе грохотом.
– Что? – она подскочила, уставилась на мужчину. В комнате, освещаемой тонкой полоской света из коридора, не было видно выражение его лица, лишь очертание широких плеч под футболкой, торчащие от влаги волосы. Слегка ощущался аромат парфюма, Лера невольно потянулась к знакомому запаху.
– Подслушивать нехорошо, – Игорь подался навстречу, открывая объятия. – Ладно, ладно, не смущайся, – проговорил он в макушку Леры. – Сбежать хотела? – улыбаясь, поинтересовался. Точнее, Лера была уверена, что он улыбается.
– Хотела, – она кивнула.
– Согласен, глупо получилось. Давай.
– Что «давай»? – Лера отпрянула. Нет, она не имела ничего против «дать», только как-то это… несвоевременно. Ни место не подходит, ни время, ни обстоятельства, ни настроение.
Видишь, папа, ты можешь гордиться избирательностью дочери. Она точно умрёт старой девой в возрасте ста пяти лет, в окружении семнадцати кастрированных котов. Место ей не подходит… Всегда что-то не подходит. Один-единственный раз всё сошлось, так мужчина сбежал. Слопал кекс и рванул, как от неизвестного пакета с белым порошком. Как не ощутить себя спорой сибирской язвы?
– Давай, задавай свои вопросы.
– Мы друзья? – Лера решила пойти ва-банк.
Она разные чувства испытывала рядом с Игорем: смущение, желание, волнение, обиду, симпатию и даже, как ни горько себе признаваться, влюблённость, но не дружескую привязанность. Дружила она с Ванюткой Емоловым, девятнадцатилетним волонтёром, коллегой, можно сказать. Ванютка – славный парень, добрый, отзывчивый, смешной. Единственный раз она волновалась рядом с Ванюткой, когда он напился перед посадкой в самолёт, и Лера опасалась, что его не пустят на борт. С Артуром – руководителем команды, она дружила. Ему тридцать два года, женат давно и фундаментально, двое детей, планируют третьего. Артур – идейный вдохновитель, надёжный товарищ, соратник, друг. Когда отец забрал её из Москвы, Артур внезапно поддержал решение отца, долго говорил с Лерой по телефону, убеждая, что идеи – идеями, а родной человек дороже. Тем более в случае Леры, отец – единственный родственник, не считая бабушек, дедушек, каких-то тёть и дядь, которых она не знает.
А Игорь… нет, он определённо не друг, не соратник и не коллега. Он мужчина, с которым Лера хотела чего угодно, но не «дружить», уж лучше совсем ничего, чем кладбище потерянных надежд: френдзона.
– Время покажет, пока – друзья, прости, не могу предложить большего.
Лера тяжело вздохнула. Друзья. Кажется, был такой сериал… А не пошёл бы Игорь Вячеславович со своими дружескими намерениями прямиком на киностудию, там наверняка нужны сценарии про крепкую дружбу и плечо товарища рядом.
– Послушай, Лера, – Игорь отодвинулся. – Ты молодая, красивая девушка, не хочу тебе портить жизнь своими проблемами.
– Сложно испортить тем, чего не знаешь… – что у Игоря какие-то проблемы с женой, Алёной, ясно, как светлый день.
Но какие именно проблемы? Она изменила ему, ушла? Он ей изменил? Сколько можно играть в молчанку? Испортят ли проблемы Алёшина ей жизнь, решать должна только Лера.
– Почему же, кое-что ты знаешь. Мне тридцать пять, на тринадцать лет больше, чем тебе. Тс-с-с-с, – перебил он едва не сорвавшиеся возражения с губ Леры. – Ты не понимаешь, насколько это важно на самом деле. У меня двое детей.
– Они классные! – искренне воскликнула Лера, тут же зажав себе рот ладонями. Получилось слишком громко.
Лиса с Линой действительно классные. Лера не ожидала, что ей может понравиться общаться с шестилетками, но именно так и вышло. Девочки забавные, смешливые, совсем не вредные, по-детски непосредственные и не капризные. С ними хотелось разговаривать, играть, рассказывать забавные истории, учить новым приёмам прыгания на скакалке. Сегодня ей удалось блеснуть в глазах двойняшек и Игоря, последнее особенно польстило.
– Классные, – Игорь кивнул. – Но они дети, а значит, капризничают, болеют, требуют внимания, много внимания, Лера. Я буду давать им это внимание, всегда, в любом случае. Девочки – самое дорогое, что есть в моей жизни, прости, но так будет всегда, и ты должна это понимать.
– Я понимаю, – вообще-то, Лера отлично Игоря понимала, возможно, как никто другой понимала.
Она – папина дочка, самое дорогое, бесценное сокровище в его жизни. Невозможно представить, чтобы он любил кого-то сильнее, чем её. Эгоистично так думать, зато честно. Лера, всю жизнь купавшаяся в папиной любви, была готова уступить пальму первенства дочерям Игоря, тем более уж в чём–в чём, а в отцовской любви Алёшина Игоря Вячеславовича Лера не нуждалась, как и в его дружеском участии.
– Не знаю, когда я разведусь и разведусь ли… – после молчания проговорил Игорь. – Моя жена – алкоголичка, – наконец, выдохнул он, глядя в окно.
– В смысле?
– Она употребляет алкоголь.
– Все употребляют алкоголь. Я на прошлой неделе пила сидр, а до этого вино в грузинском ресторане.
– Употребляют, но не спиваются.
– Но ведь это болезнь, это возможно вылечить…
– Пиелонефрит возможно вылечить, триппер или гепатит, но нет таблеток от алкоголизма и любой другой зависимости, если человек не хочет лечиться. Понимаешь?
– Но… ведь… – Лера замолкла. Что она могла сказать?
Луна, вдруг заглянувшая в окно, сизым светом окатила лицо Игоря, и пришлось замолчать. Слишком многое отразилось на лице мужчины, невозможно смутившее Леру, словно она заглянула за гладь зеркальной поверхности, туда, куда посторонним вход запрещён. Захотелось стать не посторонним, постоянным, близким, чтобы её впустили, но пока… пока ей хода не было за серебристую отражающую гладь.
