Детское увлечение – всего лишь детское увлечение. Что говорить, Алёшин Игорь Вячеславович – преуспевающий бизнесмен, в свободное время с радостью тягающий железо в спортивном зале, – в семилетнем возрасте поддался сиюминутному интересу и записался в кружок танцев в местном доме творчества для школьников. И, кстати, занимался аж до конца второго класса.
Можно только вообразить «радость» деда, исправно посещавшего открытые уроки, смотревшего на внука в облегающих трико на худых ногах с торчащими коленками. К танцам Игорь вернулся в десятом классе, когда его поставили в пару к однокласснице, чтобы они изобразили на сцене вальс. Позже, пересматривая запись, Игорь понял, что он изображал вековое дерево, неколебимое, не идущее на сотрудничество с музыкой Дунаевского.
– Девчачье, – Лера фыркнула.
– Боюсь, вырастут мужеподобными.
– Я не выросла, – пожала она плечами, растекаясь в кошачьей улыбке.
– Ты занималась борьбой? – Вот эта стройная девушка модельной внешности, с изящными запястьями и тонкими кистями, как на полотнах Альтмана, занималась борьбой?
– Армейский рукопашный бой, вернее, как бы армейский рукопашный бой, настоящий запрещён среди гражданских лиц, как тебе известно, – Игорь не знал, первый раз слышал. – Спортивное самбо и немного боевое.
– А как же танцы? Ты не пластичная?
– Я высокая, дылда, в общем, для танцев не подхожу. Меня в модельное агентство приглашали в тринадцать лет – Москва, Европа, мировое турне.
– И не захотела?
– Захотела, а как же! Целый вечер хотела, пока папа не вернулся с работы и не объяснил, чего я на самом деле должна хотеть.
– Чего же?
– Математику, русский язык, особенно внеклассное чтение, пожёванные молью произведения классической литературы, а ещё влажную уборку трижды в неделю и приготовление борща.
– Строг.
– Ага! – Лера засмеялась, было видно – она не держит зла на отца, любит его. Рассказывала с доброй улыбкой, довольно посмеиваясь. – Но справедлив! Отвёл к своему приятелю, тренеру единоборств, и велел выкинуть идиотизм из головы. Мне понравилось, я ещё студенткой занималась, а потом бросила.
– Можешь показать что-нибудь? Приём, болевой?
Стало по-глупому любопытно, не верилось до конца. Суздалева Лера – настоящая красавица, её образ никак не сочетался с «запрещённым для гражданских лиц армейским рукопашным боем».
– Ладно, – пожала плечами Лера.
Игорь завороженно смотрел, как женские пальцы с неброским маникюром обхватывают его широкую, загорелую ладонь, едва уловимым движением скользят между пальцев, будто соблазняя, обещая так много, что отозвалось в паху. Резкая боль мгновенно вывела из мечтаний, Игорь зашипел, интуитивно попытался выдернуть руку, не сумел, в глазах потемнело. Он с трудом сдержался от крика. Боль была неожиданная и неминуемая, глянув на захват обманчиво нежных пальчиков, понял, если дёрнет руку – будет только хуже. Болевой захват, рычаг пальцев, не сходя с места, не меняя позы, выражения лица, всё с той же девчачьей улыбкой, от которой он стабильно отпускает мозги погулять.
– Ничего себе! – тряс он рукой, не скрывая восторга и гримасы боли.
– Как-то так, – отмахнулась Лера. – Не лишние знания для девочек, – подмигнула, посмотрела в сторону детской комнаты, отгороженной от зала стеклянной стеной, чтобы родителям было лучше видно отпрысков.
Лиса старательно раскрашивала раскраски, высунув кончик языка от усердия, а Лина спорила с мальчиком, бросая на оппонента недовольные взгляды, всем своим видом показывая, что уступать не собирается, о чём бы ни был спор.
– Так вот как ты сохранила девственность, – немного нелепо пошутил Игорь, когда взгляд Леры вернулся к нему.
– Да на неё как-то особенно не покушались… Я не специально, честно слово, – прыснула она, не смущаясь нелепого замечания.
Игорь действительно иногда недоумевал, удивлялся, задавался вопросами. Впрочем, чаще всего он не думал об этом, просто иррационально радовался тому, что именно он стал первым мужчиной Леры. Его Леры. На все сто процентов его. В нём просыпался собственник с психологией неандертальца, готового бить себя в грудь, подобно Кинг-Конгу, и громогласно орать: «Моя! Моя! Моя!»
– У меня был парень, если тебе так интересно, – она наигранно, сладенько улыбнулась. Игорь понял, ему абсолютно неинтересно, но отрицательного ответа дожидаться не стали и продолжили: – В одиннадцатом классе. Всё было серьёзней, чем кишечная палочка в разгар пляжного сезона, чтоб ты понимал. Ему уже было восемнадцать лет, отец «сделал» ему права и давал иногда свою машину. В этой самой Ауди мы и постигали премудрости петтинга.
– Лер, я не хочу этого знать.
– Нет, нет, – ответ прозвучал с нескрываемой ехидцей. – Я расскажу. Печальная история, между прочим. Монтекки и Капулетти нервно грызут ногти в стороне. Держи салфетку, – она ткнула салфеткой в ладонь Игоря. – Будешь слёзы утирать. И вот однажды, – в лучших традициях триллеров продолжила Лера, – мы решили, что пора переходить к основному блюду. Вернее, я решила, он бы перешёл в первый вечер, а я ждала подходящего случая. В машине не романтично и не гигиенично. Папу отправили в командировку, в тот же вечер мы встретились у меня. Цветы, свечи, музыка…. – она нервно захохотала. – В общем, в самый ответственный момент он остановился и убежал!
– Да ты что?!
– Сложно продолжать, когда в голый зад тычет охотничья двустволка. В общем, нет повести печальнее на свете, – Лера забавно выпятила нижнюю губу, изобразила, как протирает слёзы и тяжело, скорбно вздыхает.
– Лер, прости, – не выдержал Игорь и заржал, даже не над ситуацией, а над тем, как в лицах, дурачась, говорит Лера. При этом ясно, что рассказывала она правду, не нагоняла тумана, не напускала ненужной загадочности.
– Вот ты смеёшься, а парень, между прочим, домой без трусов вернулся! У него, может, травма психологическая на всю жизнь!
– Главное, чтобы у тебя не было травмы.
– Была бы, ещё немного – и лопнули бы барабанные перепонки от ора папы, – она фыркнула. – Так и закончилась трагическая история любви в уездном городе. Родитель Ромео был подчинённым родителя Джульетты, после небольшой беседы под сенью служебного кабинета благородных отцов семейств, к влюблённому юноше было применено взыскание, и больше возлюбленные не встречались никогда в жизни.
– Никогда-никогда? Боже, это так грустно, – Игорь вытер салфеткой нос.
– Не, в школе они виделись каждый день, но романтическое настроение, как ты понимаешь, было потеряно навсегда!
– Ещё бы, с дулом у голой жопы, – не выдержал и снова засмеялся. – Мне нравится методика воспитания твоего отца, Лера.
– Посмотрим, что скажет на это твоя голая попа, – хмыкнула девушка. Поднесли заказ, Игорь ушёл за Лисой и Линой, а Лера осталась за столиком, провожая мужчину взглядом.
