И пока Берк стоял там, озадаченный, что-то чиркнуло его по макушке, а, задрав голову, он увидел ступни Леа: одна босая, другая — в домашней туфельке за двести кредитов. Он увидел ее стройные загорелые ноги, полупрозрачные складки неглиже, что окружали ее плоть, точно легкая дымка. Увидел ее безвольно обвисшие руки… вывернутую шею… опухшее лицо и вывалившийся изо рта язык… Увидел ниспадающие на плечи локоны, черные, как сама смерть… Леа повесилась на чулке: один конец завязала петлей, другой закрепила на одной из балок временной шкалы, прежде чем ступить с крупной рамы-шкафа. Под ее-то весом шкала и сместилась, выведя на экран жуткую сцену.
Берк перерезал чулок, но было слишком поздно. В ужасе он выбежал на улицу, под слепящие струи дождя — к аэротакси. Машина взлетала тяжело: поднявшийся ветер мешал лопастям вращаться с прежней силой. Высоко над улицей Фривольностей Берк, глядя в прозрачный пол, увидел, как от океана в сторону города катится темная масса огромной волны. Первый раз с тех пор, как начался ливень, он испугался. Атлантического цунами он никак не ожидал.
Теперь дождь объединил силы с ветром; лопасти аэротакси вращались с трудом, и машина пошла на посадку. Миновав последний заслон из зданий, она опустилась посреди улицы Развлечений; работающий обычно бесшумно мотор фырчал и плевался. Вода отступила, но все еще была по колено, когда Берк выбрался наружу из салона. Он тут же ощутил сильное подводное течение, что едва не сбило его с ног. До Вельд-билдинг оставалось шесть кварталов, и, опасаясь второго вала, Берк решил идти сразу к складу на Пятьдесят седьмой.
Двигаться было трудно. Уличное освещение не работало, и тьму пронзали только спорадические вспышки молний. Кругом орали и вопили люди; несколько раз Берк спотыкался и падал. Один раз даже натолкнулся на кого-то, и они с этим человеком схватились друг за друга, чтобы устоять на ногах. Сверкнула молния, и в нескольких сантиметрах от себя Берк увидел красивое накрашенное лицо уличной проститутки. Тьма вновь сомкнулась, и она вывернулась, пошла дальше.
— Постой, — крикнул вслед проститутке Берк. — Я могу спасти тебя! — Она не ответила. — Как ты не поймешь! — продолжал орать он. — Я же Антон Берк. Я — Ной! Девкалион!
Дождь лил все сильней.
Он уже почти добрался до склада, когда вода, которая начала было отступать, вновь стала подниматься. Берк понял: второй вал на подходе, и у него осталось самое большее несколько минут, чтобы достичь грузового телепорта. К счастью, первая волна снесла двери склада, так что здесь Берк времени не потерял, но к тому времени, как он оказался внутри, вода дошла ему до подмышек. К телепорту пришлось плыть. Берк принялся нырять, отчаянно ища заветный датчик дактило-замка; вода прибывала все быстрей и быстрей. С третьей попытки Берк отыскал знакомую вогнутую поверхность и с силой надавил большим пальцем. Телепорт сработал, но прежде чем его замки успели вновь закрыться, вместе с Берком по ту сторону, на склад при вельде перенеслись тысячи тонн воды. Они снесли дверь, и, подхватив Берка, покатили его через вельд на быстро опускающемся гребне, забросили в канаву и оставили там умирать.
Но он не умер. Очнулся под серым небом, с которого так же лил дождь, — правда, не столь мощно, как над Олд-Иор-ком. Берк лежал на скользком илистом склоне, по пояс в быстрой воде. Он сразу понял, что не один — еще прежде, чем увидал над собой черную гриву, прежде, чем уловил зловонное дыхание. Окаменев от ужаса, Берк лежал и смотрел на льва, а тот схватил его зубами за плечо. Однако мощные челюсти не стали рвать плоть, а лишь вытащили из канавы. Разжав челюсти, лев посмотрел на Берка сверху вниз.
Потом он чинно поднял переднюю лапу, на подушечке которой виднелась почти зажившая рана от шипа, и легонько опустил ее Берку на грудь. Берк понял, какая судьба ему уготована, и смирился с ней. Встал на ноги, вцепился в гриву льва, и вместе они пошли к базе.
У Ноя было три сына: Сим, Хам и Иафет. У Антона Берка было тридцать андроидов. Под льющим с низкого кобальтового неба косым дождем началась погрузка: по паре тигров, буйволов и гиппопотамов. По паре носорогов, горилл и орангутангов. По паре кенгуру, зебр и окапи. По паре жирафов, леопардов и львов — самец был тот, что оказался добр к человеку, который в прошлой своей ничтожной и заблудшей жизни вообще не знал, что такое доброта.
— Взлетай, корабль. Вверх! — скомандовал Ной Утнапиштим Девкалион Берк, когда шлюзы были задраены, а натекшая в них вода — сброшена. «Девкалион» выплюнул из сопл пламя и устремился в космическое море…
И в столь роскошных некогда дворцах
Теперь морские чудища кишат
И множатся…
О, как, при виде жалкого конца
Твоих сынов, ты взгоревал, Адам…
Д. Мильтон, «Потерянный рай»
ДА БУДЕТ НОЧЬ!
Глубинные течения в космосе — явление редкое, но если одно такое подхватит, можешь смело прощаться с семьей и друзьями, потому что больше их не увидишь.
Течение, утянувшее мой одноместный катер во время маневров 2324 года у Проциона-16, протащило меня примерно через полгалактики. В общем, когда я вынырнул в нормальном пространстве, вокруг не оказалось ни одного знакомого созвездия.
Для протокола: мой серийный номер в системе — КФНЗ-44В-6507323, звание — пилот ракетного катера второго класса, имя — Бенджамин Хилл. До призыва я преподавал в школе.
Должно быть, течение оказалось не без совести, потому как позволило катерку всплыть возле звезды, окруженной шестью планетами. В голову не пришло ничего лучше, кроме как окрестить систему Системой Икс; и я направился к планетам, надеясь отыскать среди них пригодную, где получилось бы прожить остаток лет. Икс-4 показалась вполне сносной: наклон оси — 2,3 градуса, а значит, есть смена сезонов; спектроанализ показал наличие атмосферы земного типа. Еще у планеты имелась луна: огромная, вращавшаяся по такой же орбите, как луна вокруг Старой Земли. Впрочем, в лунах я не нуждался, а потому, удостоив спутник беглого взгляда, направил катер к планете, дабы присмотреться к потенциальному дому.
Примерно четыре пятых поверхности покрывали океаны, среди которых нашелся лишь один пригодный для жизни материк. Небольшой массив суши, от которого подобно рукам и ногам, отходило четыре длинных луча. Прочие континенты, если можно их так назвать, располагались в арктической и антарктической зонах. Если не считать прибрежных территорий, то к теплокровным созданиям они были столь же гостеприимны, как скопление айсбергов.
Что ж, один континент — лучше, чем ни одного. Я стал кружить над материком, и в то же время, словно бы дождавшись, что я, наконец, сделал выбор, сдох ионный двигатель.
