Едва я наладил поставки хлопка из Прямого-И-Узкого-Пу-ти — самого южного из внутренних городов материка, — как завертелось производство женской одежды по ценам вполовину рыночных. Треть женщин Чистоты, включая Непорочность, перешли работать ко мне. У старины Мужайся не было ни одного шанса, и вскоре предприятие «Димити и Ко» закрылась навсегда. Как-то я встретил соперника на улице… до сих пор ношу шрамы от двух дырок, что он прожег во мне взглядом.
За три месяца до намеченной свадьбы Возвысься сам расторг помолвку: не отдам-де дочь за нищеброда. Этим решением он практически записал Непорочность в старые девы — точней, записал бы при обычных обстоятельствах, поскольку ни один из годных женихов Чистоты не стал бы свататься к девушке, чьих физических данных не ведал. Даже если найдется человек-другой, способный вспомнить, как выглядит Непорочность, не будучи завернутой в коврик и платье-вигвам, он скорее всего уже будет связан помолвкой. В общем, вы поняли: путь я себе расчистил.
Впрочем, я не торопился воспользоваться преимуществом: оставалось еще несколько невыполненных задач. Вы, небось, подумали, что я удовольствуюсь десятипроцентной долей в прибыльном сталелитейном предприятии и стопроцентной — в успешном текстильном? Как бы не так. Мужчины не потому прозябают в середнячках, что им не хватает воли; мужчины прозябают в середнячках оттого, что не могут в своем развитии обогнать цивилизацию. В родном мире я и правда был мелкой сошкой; в этом же, благодаря удаче и образованию, с легкостью мог стать царем горы. На родине мне, может, и приходилось довольствоваться низкооплачиваемым трудом учителя, а с приближением войны стать пилотом второго класса на Звездном флоте Новой Земли, зато в этой цивилизации мириться ни с чем не приходилось. В этой цивилизации я мог подняться на самый верх — при условии, что стану держать нос по ветру и не выходить в делах за навязанные верой рамки.
Религиозные структуры типа Священного долга перед Небесным Наблюдателем просто созданы для того, чтобы в них правили оппортунисты вроде меня. Рецепт подъема прост. Сперва подаешь себя как верующий, богобоязненный член социума, затем навешиваешь на все свои достижения ярлык божьей милости, держась все это время строго на пути праведности. Откладываешь каждый грошик, платишь работникам как можно меньше и демонстративно раздаешь мелочь детям. Люди, поклоняющиеся эгоистичным богам, любят, когда с ними обращаются как с грязью; они обожают, когда о них вытирает ноги какой-нибудь нувориш. При условии, что упомянутый нувориш не замарал ноги во грехе. Я же свои старательно держал чистыми.
Я «изобрел» двигатель внутреннего сгорания, а вскоре — и первый на Совершенстве автомобиль: «холмопроходец». И снова я не стал мудрить, собрал простенький агрегат, приспособленный для местных улочек и проспектов, легкий в управлении: надо — завел, надо — заглушил. К тому времени я обзавелся дюжиной помощников под наблюдением Служи-Утешением, которые в свою очередь обзавелись своими помощниками. Довольно скоро у меня заработал штамповочный завод, а потом и сборочный цех. Отсутствие электричества, конечно, здорово мешало, но люди Совершенства еще не достигли той ступени развития, которая позволила бы им спокойно принять его. Я решил немного повременить с «изобретением» электричества. Пусть люди привыкнут к авто, а уж потом я облагодетельствую их переменным током — и всем, что к нему прилагается.
Следующим моим проектом стала компания по строительству шоссе. В идеале следовало построить их еще до того, как я начал производить и продавать машины, однако требовалось взымать налоги с людей, которые станут этими шоссе пользоваться. А чтобы люди согласились терпеть подобное непотребство, нужно, чтобы они эти шоссе захотели. Вот я и начал с продаж автомобилей. Для начала сборов я — при поддержке Возвысься Смита — надоумил других патриархов создать Совет десяти городов. Каждый из населенных пунктов выбрал своего представителя, а после Возвысься — которому я помог выиграть выборы в Чистоте — собрал их в здании Капитолия. Его я возвел в Искренности, расположенной ближе всех к центру материка. Убедить собрание в необходимости соединить города дорогами «с жестким покрытием» труда не составило, а вот убедить их профинансировать это самое строительство за чет налогов из карманов электората оказалось делом нелегким. Но, как и в предыдущем случае, едва я начал, как покорил их, ведь патриархи не хуже меня знали: если люди хотят ездить на машинах за пределами городов, придется заплатить за роскошь из собственного кошелька. Утвердили закон, запустили систему налогообложения, и она стала собирать для меня необходимые средства.
Первую линию шоссе я провел от Чистоты до Праведности, потом соединил Праведность с Искренностью, а Искренность — с Вознесением. Соединяя Искренность с Пря-мым-И-Узким-Путем, я создал истинный шедевр, а после связал и прибрежные города. И наконец вернулся из Правды и Смиренности — самого восточного и самого западного из прибрежных городов — обратно в Праведность и Вознесение соответственно. В качестве последнего штриха протянул шестирядную платную магистраль из Вознесения до Чистоты и продолжил ее через лес — в направлении горы, на которой оставил катер, до густой чащобы, на месте которой в будущем планировал построить лесопилку.
Видели бы вы, как люди пристрастились к ровным дорогам. Какое-то время мне даже казалось, что я построю собственные Соединенные Штаты конца XX века. Точней, я надеялся на это, ведь на нечто подобное и нацеливался в самом начале, однако ничего не вышло. Люди Совершенства не ездили чисто ради удовольствия. Дорогами пользовались исключительно тогда, когда нужно было перевезти себя из точки А в точку В или наоборот, либо же когда требовалось переместить между вышеупомянутыми точками какие-нибудь материалы или товары. Именно этот момент в развитии и открыл мне глаза на один аспект моего дивного нового мира, который я поначалу проглядел: необходимость в механических грузотранспортерах. Собрав помощников, я внес кое-какие изменения в работу заводов по производству дорожно-строительного оборудования и запустил линию тягачей и автофургонов. Дабы осветить путь, сам занялся грузоперевозками, сколотив на этом скромное состояние, и вот уже мне не хватало мощностей для производства тягачей и фургонов. Не беда: я построил еще один завод. Вскоре шоссе пришли в негодность. Тоже не беда: я просто уведомил Совет десяти городов, что надо бы начать строить новые. Запустил автомобильное предприятие в Праведности, один заводик в Благоразумии и еще один — в Осмотрительности. Организовал нефтеперерабатывающую компанию — на замену работавшей как придется нефтяной вышке в Вознесении. По всей стране открыл сети станций техобслуживания, придорожных закусочных и мотелей. Наконец-то над Совершенством взошло солнце технического прогресса, и на подходе было тысячелетие эволюции. Если сомневаетесь, вам хватило бы одного взгляда на небо во время утренних и послеобеденных пробок на дорогах — там висел смог.
Пришло время «открыть» электричество, и я «открыл» его.
В общем, к тому времени, как я посватался к Непорочности, я занимался всеми видами производства, какие существовали в этом мире. Мне исполнилось тридцать два года, и я был богатейшим человеком на материке. Возвысься и Старательность возражать не стали. Да что там, они сами чуть не бросили мне на колени драгоценную дочурку. Прошел особый добрачный период в полгода, затем не кто иной, как сам Возвысься, свершил над нами обряд в фамильном имении. Конечно, я к тому времени обзавелся собственным домишком: чуть больше стандартного жилища со стеклянной крышей. После свадьбы мы с Непорочностью по обычаю удалились в лес, где большую часть брачной ночи провели, завернувшись в ее подъюбник-ков-рик, под покровом древесной кроны. Ближе к утру вырезали на стволе дерева свои инициалы, чтобы сохранить его за собой; затем, взявшись за руки, вернулись домой. Расстелили матрасы у противоположных стен и проспали остаток ночи. Несколько раз, просыпаясь, я видел этого мерзкого старикашку в небе. Он таращился на меня сквозь прозрачную крышу, словно знал, что произошло в лесу под сенью нашего дерева.
