, Всадник справа, предположительно мужского пола, превосходил ростом остальных. Он был вооружен длинной винтовкой и мечом. Его мундир отдаленно напоминал мундир брюнета. Изо рта у него торчали белые сверкающие клыки, глаза располагались где-то по бокам головы, над ними росли похожие на антенны уши, а посередине лица, там, где у людей нос, зияли две вертикальные щели. Одного только его роста и лица хватило бы, чтобы деморализовать юных космонавтов, но имелось кое-что еще: вместо двух рук у всадника было четыре — по паре сверху и снизу. Казалось, что кожа его — зеленого цвета, но, возможно, виной тому был неверный свет далекой луны.
Камни. Куда ни посмотри, везде камни.
Марс в последнее время ассоциируется только с камнями и валунами. Относительно мелкие сфотографированы «Викингом-1» и «Викингом-2». Два самых крупных — в небе — теперь называют «лунами».
Ларри стоял в бледных лучах далекого солнца под желто-оранжевым небом. Хардести на посадочном модуле настраивал телекамеру, нацеливая ее на Ларри (одна камера уже не прошла финальную проверку).
«Интересно, — подумал Ларри, — разочарован ли Хардести местом приземления так же, как я?»
Место выбирало НАСА. Выбор был сделан очень разумный, но по отношению к планете несправедливый. Между «Марсом «Маринера-9», как его стали называть, и романтическим Марсом астрономов девятнадцатого-начала двадцатого века — огромная пропасть, но нынешний Марс поистине очарователен.
К востоку от Ларри, далеко за горизонтом, над обширной выпуклостью в марсианской коре, известной как нагорье Элизий, возвышаются купол Гекаты, гора Элизий и купол Альбор. В противоположном полушарии, на юг от экватора, раскинулась удивительная система каньонов — так называемые долины Маринер. К западу от долин лежит большое нагорье Фарсида, где находятся потухшие вулканы — гора Арсия, гора Павлина и Аскрийская гора, гиганты сами по себе. А дальше на северо-западе расположен самый могущественный из вулканов — Олимп. Почти на двадцать пять километров вздымается он в марсианское небо.
Но в НАСА выбрали бассейн Изидис. Прозаично, но эксперты хотели минимизировать риск и добиться максимальной безопасности. Поэтому полтора года назад было принято решение: когда человек впервые ступит на Марс, то произойдет это именно здесь.
Только Оуэнс, третий космонавт, оставшийся на орбите в командном модуле, видел планету во всей ее красе — попеременно два ее лица: молодое и старое.
Ларри почти завидовал ему.
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ: Как у вас дела, капитан Рид?
ЛАРРИ: Все отлично. Осматриваюсь.
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ: Вы у нас телезвезда, Ларри. К вам сейчас приковано множество глаз.
Глаза его жены. Его матери, отца. Глаза двенадцатилетней дочери и десятилетнего сына.
Глаза всех на планете.
Он попытался представить все эти глаза и не смог. Ничего не почувствовал. В свой звездный час он попросту ничего не чувствовал.
Наверное, виной тому усталость. Не физическая, а эмоциональная — закономерный итог долгих месяцев, проведенных на тесном корабле в компании двух человек и в попытках не сойти с ума.
Он остановился, прервав свою первую прогулку по Марсу, не столько чтобы осмотреться и обвыкнуться, сколько чтобы вспомнить полет «Королевы» и тот Марс, на который приземлялись они с Элом и Чэном.
Постояв, он пошел дальше, удаляясь от посадочного модуля.
С того момента, как он помог Хардести установить металлический флаг, ТВ-камера не спускала с него глаз. Место приземления лежало чуть севернее бассейна Изидис. В последние минуты спуска Ларри взял управление на себя, чтобы посадить корабль на относительно ровную площадку. Модуль присел на корточки на своих длинных тонких ногах и на фоне окружающего пейзажа выглядел нелепо.
Камни и валуны, извергнутые миллиарды лет назад, в момент образования гигантского метеоритного кратера, разбросало во всех направлениях: на юг до выветренного края кратера, на восток до низин, отмеченных широкими террасами, на запад до равнин, усеянных чашеобразными углублениями, и на север, судя по всему, до бесконечности.
Ларри шел на север, ступая медленно и осторожно. На Марсе его вес соответствовал сорока земным килограммам, однако местность не располагала к передвижению прыжками. Усмехнувшись, он вспомнил первый огромный шаг Эла. В памяти воскресли равнина, каналы, город. Был ли это сон? Снился ли он ему одному или Чэн и Эл тоже его видели? Он так и не решился спросить об этом у них, боялся, что засмеют. Возможно, по той же причине не спрашивали и они.
После стольких лет он все еще не знал, сон это был или нет.
Всадники осадили гороподобных монстров в десятке метров от космонавтов. И тогда Ларри осенило, кто перед ним. Он читал о них в книжках про Марс. И Чэн с Элом тоже читали, но, видимо, забыли.
Правда, от этого знания мало проку. Одно дело — читать о марсианах, совсем другое — встретить во плоти. Ларри струхнул не меньше Эла и Чэна, когда высокий всадник переложил винтовку из нижней пары рук в верхнюю. И вслед за друзьями бросился наутек.
Два гигантских шага перенесли их к «Королеве Марса». Забравшись внутрь, они захлопнули люк и затихли, прижавшись друг к другу в темноте. Никто не додумался активировать ионный привод, но, по всей видимости, он активировался автоматически. Так или иначе, рассвет они встретили уже на Земле.
В слабом свете далекого солнца камни на равнине отливали красным. Проходя мимо крупного обломка, Ларри заметил слабый отблеск у его основания. Наклонился, увидел маленький продолговатый предмет и подцепил рукой в перчатке. Он смотрел на него сквозь затемненное стекло шлема и не верил своим глазам. В этот миг мир для него изменился навсегда.
После того как Чэн и Эл разошлись по домам, пообещав прийти завтра — помочь демонтировать корабль (было негласно решено: больше никаких полетов на Марс), Ларри вернул фонарик в бардачок отцовского автомобиля, поставил три неоткрытые консервные банки обратно в шкаф, съел тарелку хлопьев с молоком, поднялся к себе и завалился спать.
Пропажу складного ножа он обнаружил вечером. Обшарил корабль, прочесал двор, заглянул во все укромные уголки. Ножа нигде не было.
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ: Капитан Рид, вы только что наклонились и, возможно, подняли какой-то предмет. Представляет ли он научный интерес?
Ларри колебался. Если сказать правду, поверят ли ему? Ну, НАСА, возможно, поверит. Им придется поверить. Ведь перед тем, как дать разрешение войти в орбитальный модуль, их с Хардести тщательным образом просканируют — не пронесешь даже крошечной булавки.
Но, независимо от реакции НАСА, могут поверить другие. Возможно, не очень многие.
Поверят его отец и мать. Поверит жена. Его двенадцатилетняя дочь и десятилетний сын. Поверят безоговорочно.
Но разве он хочет, чтобы они поверили?
Разве он хочет, чтобы его дети и их сверстники, вскормленные верой в новые технологии, поверили в то, что трое подростков слетали на Марс в дымоходной трубе за одну шеститысячную того времени, которое понадобилось трем взрослым космонавтам, чтобы достичь Марса в сложнейшем космическом аппарате?
