— Как только доставят Муравьева, сразу ко мне! — приказал Головин по телефону дежурному и снял тесный мундир, чтобы ненароком не порвать швы при резком движении.
Он решил сам провести допрос и лично расколоть парня. Из Главка позвонят, что да как, а он при деле — ведет допрос опасного преступника. Добивается его признания, борется за жизнь девочки.
В кабинет ввели долговязого испуганного паренька с разбитой физиономией. Его руки спереди были скованны наручниками.
— Денис Муравьев, учащийся колледжа, — доложил конвоир. — В его машине обнаружен рюкзак Софьи Дороховой, который опознала ее мать.
— А с мордой у него что? — скривился начальник и сам подсказал ответ. — Случайно упал при задержании?
— Не мы, — замотал головой патрульный. — Там папа девочки постарался, еле отбили.
Полицейский положил детский рюкзачок на стол, вопросительно посмотрел на наручники, сковывающие задержанного.
— Расстегни, — смилостивился Головин и выразительно посмотрел на дубинку полицейского: — Побудь пока здесь.
Полковник встал из-за стола, обошел задержанного, сверля парня взглядом и словно принюхиваясь к нему. Не хулиган, не торчок, не из стаи уличных отморозков — сформулировал первые впечатления опытный полицейский. Перед ним типичный подросток, стремящийся повзрослеть. Ему и пиво только по паспорту продают. Впрочем, любители маленьких девочек всегда имеют благожелательный вид.
— Ну, что Денис, рассказывай о своих подвигах, — миролюбиво начал Головин.
— О чем вы?
— Скажи, для начала, где девочка?
— Я ничего не знаю, — затряс головой Муравьев.
— О ком не знаешь? — вкрадчиво спросил полковник, заглядывая в глаза.
— Ну это… о той, которая пропала.
— Значит, все-таки знаешь. Или память отшибло? Тогда я напомню.
Головин взял со стола фотографию Софьи Дороховой и решил, что с вежливостью пора заканчивать. Он ткнул под нос Денису снимок девочки:
— Что ты с ней сделал, паскуда? Где она? Или продолжишь врать, что первый раз видишь?
— Я видел ее. Мы жили в одном подъезде, — торопливо ответил Муравьев.
— Жили! — воскликнул Головин и придвинулся вплотную. — Вот ты и проговорился, садист. Ты изнасиловал и убил девочку. Где это произошло? Где спрятал тело?
— Нет, нет! — шарахнулся парень и запричитал: — Я не трогал ее, я вообще ее не видел.
— Да ты как уж на сковородке: то видел, то не видел. — Полковник швырнул снимок на стол, взял Дениса за грудки, встряхнул и прошипел в лицо: — Тут тебе не детский сад, мальчик, и не школа с беспомощными учителями. Советую признаться, пока хуже не стало.
— Вчера не видел. А так знаю, что ее зовут Софья.
— Уже лучше. — Полковник оттолкнул парня, обошел его, заставив испуганно вертеть шеей: — Рассказывай, как было, Муравьев. Позавчера ты тайком взял отцовскую машину. Зачем? Сразу строил планы заманить девочку в укромное место или это получилось случайно?
— Я хотел покататься, только покататься. Учусь водить машину.
— Значит, мысль изнасиловать возникла спонтанно, когда ты увидел маленькую красивую беззащитную девочку. Так?!
— Нет. Я только катался.
— В какое время?
— После трех. Где-то час ездил.
— По каким улицам? Покажи на карте. — Полковник указал на крупную карту города на стене.
Денис медленно подошел к карте. Нашел свой дом, стал неуверенно двигать пальцем, объясняя:
— Вот отсюда. Потом сюда. Тут покрутился полчаса и назад.
— Ага! В этом районе музыкальная школа. Там нашли выброшенный телефон Софьи Дороховой. Время и место совпадают. Отсюда вывод — ты похитил Софью!
— Нет.
— Куда ты ее увез?
— Я ездил один.
— Как докажешь? Кто тебя видел?
— Не знаю. Я просто катался по улицам, — в конец растерялся парень.
— Зато я знаю. Мы найдем тех, кто тебя видел с маленькой девочкой в машине. Даже не сомневайся! Мы найдем свидетелей!
Высказанная вслух идея понравилась Головину. Он даст указание оперативникам, и те найдут нужного свидетеля. У толкового опера всегда есть на крючке скользкий тип, имеющий проблемы с законом. Такой свидетель скажет, что нужно, а полиция закроет глаза на его грешки. Услуга за услугу. Это даже не ложь, а маленькая хитрость для пользы большого дела. Расколем насильника — спасем девочку! Святая цель.
Но лучше, конечно, добиться признания побыстрее. Здесь и сейчас! Для этого есть проверенные методы.
Головин сделал знак конвоиру, тот положил руку на дубинку, начальник едва заметно кивнул.
— Я помогу тебе сделать правильный выбор, Денис. — Полковник посмотрел в расширенные глаза парня. — Мы можем говорить по-хорошему, как сейчас, а можем и по-плохому.
Он кивнул конвоиру. Неожиданный удар дубинкой сзади по почкам заставил парня охнуть и согнуться. Головин подхватил паренька, чтобы тот не упал, и зашипел в лицо:
— Морду тебе разбили, это ерунда, а вот отобьют почки, печень — кровью будешь ссать и лезть на стену от боли.
Он усадил скрючившегося подростка на стул, придвинул ему стакан воды.
— Что скажешь, Денис: продолжим по-хорошему или по-плохому?
Муравьев испуганно смотрел на полковника, мелко трясся и молчал.
— Я поясню варианты, — сказал Головин. — Пишешь чистосердечное — и сидишь в комфорте. Передачи, встречи с мамкой и все такое. А если продолжишь упрямиться…
Головин перевел взгляд на конвоира. Тот демонстративно похлопал дубинкой по раскрытой ладони.
— Где девочка? — продолжил Головин. — Признайся, и сразу станет легче. Куда ты отвез Софью Дорохову?
— Мама, позовите мою маму, — запричитал Денис, размазывая слезы по щекам.
— Тебе уже восемнадцать, сам отвечай за свои поступки.
— Мама…
— У Софьи тоже есть мама. И папа! — начал свирепеть полковник. — Хочешь, их позову и оставлю вас наедине? Думаешь, с ними лучше будет, чем со мной. Ты пойми, я тебя защищаю. Здесь тебе безопаснее, чем там с толпой.
— Я был один, я не видел Софью.
— Хватит врать, придурок! Вот ее рюкзак! Сейчас проведут экспертизу, и, если обнаружат хотя бы намек на ДНК Софьи Дороховой в твоем «рено» — тебе конец! Лучше признаться пока не поздно.
— Я не трогал ее.
— А что ты с ней сделал? Где держишь?
— Я покатался по городу и вернулся к дому, — сквозь слезы оправдывался Денис.
— Тогда объясни про рюкзак. Как он оказался в твоей машине?
— Я не знаю, не знаю.
