— Поразительная острота мышления, — сказало Светящееся Существо. — Скажем так, ты прав настолько, насколько человек может быть прав, рассуждая о сверхчеловеческом. Действительно, после изобретения этой машины начнут циркулировать слухи о втором пришествии. Но ведь так было и после появления ЛСД. Поэтому я не стану говорить, что ты угадал. Или не угадал. При любом варианте возникнет много вопросов, не имеющих ответа.
— А что по этому поводу сказано в Священном Писании? — спросила Дама с собачкой.
— Писание говорит так: «Дух дышит, где захочет», — сказал Монтигомо. — Машина нигде не исключается, насколько я помню.
— А что они такого хорошего сделают в будущем? — спросила Дездемона. — За что им рай при жизни?
— За то же самое, за что и вам, — сказало Светящееся Существо. — Просто так.
— Вот именно, — добавил Монтигомо. — Если бы в рай по заслугам брали, там бы один бог сидел. Никто больше не попал бы. Спасение не по заслугам. — Он покосился на Светящееся Существо. — Только по милосердию. А раз по милосердию, чего удивляться.
Милосердие ведь беспредельно. Мы, я думаю, про себя такое могли бы рассказать…
— Это уж точно, — сказала Дездемона и сплюнула.
— Я одного не понимаю, — сказал Отличник, стараясь побыстрее уйти от скользкой темы, — как именно это произойдет? Сначала люди построят аппарат, а потом бог в него снизойдет? Или бог сам явит себя в виде устройства?
— Быть может, бог явит себя в виде устройства, которое построят люди, — глубокомысленно заметил Монтигомо.
— Скажите, — попросила Дама с собачкой, подняв глаза на белый цветок-кресло. — Интересно.
— Не могу, — отозвалось Светящееся Существо. — Это так называемый философский вопрос — как и со вторым пришествием. Я на такие не отвечаю. Понятия, которыми вы оперируете, не указывают ни на что, кроме самих себя, а сами по себе они ничего не значат. Спроси что-нибудь конкретное, хорошо?
— Как он называется, этот аппарат? — спросил Телепузик.
— У него будет много разных названий. Его будут называть даже «Playstation 0», что, я думаю, заинтересует нашего вундеркинда…
Отличник широко ухмыльнулся. Ему нравилось персональное внимание Светящегося Существа.
— Но это из области шуток. Шире всего он будет известен потребителям как «Ultima Tool» — по имени самой распространенной модели. В просторечии его станут называть «Рай-машиной». А его техническое наименование — «Глоботрон».
— Почему такое слово? — нахмурилась Родина-мать. — От глобализма?
— Успокойтесь, к глобализму это никакого отношения не имеет, — ответило Светящееся Существо. — Название связано с принципом действия. Аппарат воздействует на G-структуры лобных долей головного мозга, синхронизируя поступающие по нервным каналам сигналы таким образом, что возникает эффект, называющийся когнитивным резонансом. Благодаря этому и происходит то, о чем так проницательно догадался наш вундеркинд. Но это физическая сторона, которая в нашем случае не играет никакой роли. Ведь тел у вас уже нет…
— То есть что, мы уже не сможем попробовать? — разочарованно спросила Барби.
— Сможете, — отозвалось Светящееся Существо. — Если захотите.
— А как? Теперь уже я не понимаю, — сказал Отличник. — Ведь лобных долей мозга у нас больше нет. На что же этот аппарат будет действовать?
— Второе пришествие, — сказал Монтигомо, — происходит для мертвых так же, как для живых. По всем источникам так. Значит, этот опыт должен быть доступен нам в измерении чистого духа. Правильно?
— Да, — согласилось Светящееся Существо. — Наверно.
— Вот только что представляет собой эта процедура? — спросил Монтигомо. — Я имею в виду, как духовный опыт?
Светящееся Существо задумалось.
— Можно сказать, — отозвалось оно, — что это прыжок в самый источник того счастья, отблеск которого вы ловили в каждом акте потребления.
— И как называется эта… это действие? — спросил Телепузик. — Глоботомия?
Дездемона пробормотала что-то вроде «молчал бы уж», но Светящееся Существо раскатисто захохотало — оно, несомненно, получало искреннее удовольствие от беседы.
— Да называйте как хотите, — сказало оно, отсмеявшись. — Какая разница.
— Скажите, — спросил Монтигомо, — а все чувствуют одно и то же?
— Сейчас вы все узнаете сами, друзья, — ответило Светящееся Существо, — и эти вопросы исчезнут. Пора начинать — время подходит к концу.
— Как, прямо так сразу? — спросила Родина-мать.
— А как же еще?
Послышалось тихое жужжание, и стебель цветка ожил — засветился зеленоватым огнем, и три его отростка раскрылись. Верхний распустился веером серебристых пластин, которые изогнулись, образовав углубление в форме человеческого лица. Второй отросток, в полуметре ниже, преобразился в пластину, похожую на ладонь с оттопыренным вверх большим пальцем. Нижний превратился во что-то вроде велосипедного седла. Словно флюгера разной формы, подхваченные ветром, все три отростка повернулись в одну сторону.
Метаморфоза заняла несколько мгновений и напомнила Отличнику компьютерную анимацию. Ему показалось, что серебристый веер со вдавленным лицом походит на авангардный писсуар, отчего устройство можно принять за скульптуру, соединившую в себе эстетику New Age с идеями Марселя Дюшана. Но он не стал делиться этим наблюдением со Светящимся Существом.
Зеленоватый свет исходил из крохотных дырочек, покрывавших всю поверхность аппарата; когда он зажегся, стали видны струйки пара, окружавшие конструкцию. Аппарат дымился, как ящик мороженщика в жаркий день, и казалось, что он дышит. Было непонятно, из чего сделано это устройство — его детали блестели, как металлические, но так мог выглядеть и полированный камень, и пластик. Да и вообще, подумал Отличник, можно ли говорить, что все это из чего-то сделано? Из чего все состоит в загробном мире? Думать об этом было страшно.
Барби брезгливо поглядела на свою грудь.
— Я первая, — сказала она и встала. — Что надо делать?
— Подойди к аппарату, — сказало Светящееся Существо. — Теперь зажми нижний электрод ногами. Нет, не так. Представь, что садишься на велосипед… Вот, хорошо. Теперь сложи ладошки так, чтобы второй электрод оказался точно между ними… А теперь прижми лицо к верхнему. Представь себе, что это маска, которую ты примеряешь…
С полусогнутыми коленями и молитвенно сложенными ладонями стоящая перед аппаратом Барби казалась чем-то средним между грешницей на исповеди и ныряльщицей на краю бассейна.
— А больно будет? — спросила она.
— Наоборот, совсем наоборот, — ласково отозвалось Светящееся Существо.
Шмыгнув носом, Барби наклонила голову к серебряному писсуару, и ее лицо скрылось за веером пластин. Опять послышалось жужжание, как будто заработало множество крохотных электромоторов, и пластины прижались к голове Барби, охватив ее со всех сторон.
