И все эти акценты поддерживала главная тема пиетизма: обновление. И не обновление богословской доктрины – а обновление как неотъемлемое личное переживание христиан. Они верили в то, что это духовное возрождение и есть воплощение протестантской Реформации. В глубине нашего сердца христианская доктрина становилась христианской реальностью.
Тот в высшей степени личный образ, в котором пиетисты описывали возрождение, часто превращал христианство в драму человеческой души. Наше сердце становилось сценой отчаянной борьбы между силами добра и зла.
В этом смысле пиетизм был источником всех современных «возрождений». Благодаря ему опыт новой жизни во Христе стал главной сутью христианской благой вести и христианского служения. А современное евангелическое христианство без веяний пиетизма и не представить.
Евангелические христиане унаследовали от пиетизма две важных черты. Первой из них стала чувственность. Чувства играли в религиозной жизни пиетиста столь важную роль, что разум оказывался под угрозой. А поскольку разум не мог измерить тайны наших судеб, нести суть веры оставалось только чувствам. И потому пиетизм мало что мог сказать о месте Бога в природе или человеческой истории – и не мог оказать сколь-либо заметного сопротивления секуляризму. Евангелические христиане часто становились жертвой той же самой слабости.
Во-вторых, пиетизм принял существование института Церкви. Он не нападал на нее открыто. Но он сместил то, что было жизненно важным для христианства – «рождение заново» и духовную жизнь – с традиционных государственных церквей на тесные группы: братства или добровольные сообщества верующих. В Соединенных Штатах, где никакая государственная Церковь не властвовала никогда, евангелические христиане заключили союз с деноминациональным представлением о Церкви и просто множили религиозные движения, делая акцент на евангельской вести или каком-либо аспекте христианской жизни.
Так что пиетизм живет и здравствует, и не только среди Моравских братьев, но и в более широком сообществе евангелических христиан – духовных наследников Джона Уэсли и Джорджа Уайтфилда.
Рекомендации к дальнейшему прочтению
Brown, Dale. Understanding Pietism. Revised Edition. Nappanee, IN: Evangel Publishing House, 1996.
Cailliet, Emile. Pascal: The Emergence of Genius. New York: Harper & Brothers, 1961.
Groothuis, Douglas. On Pascal. Melbourne: Thomson/Wadsworth, 2003.
*Hammond, James. The Cambridge Companion to Pascal. Cambridge: New York, 2003.
McGiffert, A. C. Protestant Thought Before Kant. New York: Harper & Brothers, 1961.
McNeill, John T. Modern Christian Movements. New York: Harper & Row, 1954.
*O’Connell, Marvin. Blaise Pascal: Reasons of the Heart. Grand Rapids: Eerdmans, 1997.
*Shantz, Douglas H. An Introduction to German Pietism: Protestant Renewal at the Dawn of Modern Europe. Baltimore. MD: Johns Hopkins, 2013.
Stoeffler, F. Ernest. The Rise of Evangelical Pietism. Leiden: E. J. Brill, 1965.
34. Головня из огня
Уэсли и методизм
К концу января 1736 года корабль «Симмондс», идущий в Саванну, штат Джорджия, заплыл в область сильных атлантических штормов. Ревел, сотрясая хрупкий кораблик, страшный ветер, волны прокатывались по палубе…
Молодой англиканский священник на борту застыл в страхе. Джон Уэсли проповедовал Евангелие вечного спасения другим – но сам боялся умереть. Однако он был глубоко потрясен группой Моравских братьев из Гернгута. Волны захлестывали палубу, грот был разодран на лоскуты, а братья спокойно пели псалмы Богу.
После Уэсли спросил одного из немцев, боялся ли тот.
«Нет», – ответил он.
«А ваши женщины и дети?» – спросил Уэсли.
«Нет, – сказал гернгутер, – наши женщины и дети не боятся умереть».
«И это, – писал Уэсли в дневнике, – был самый славный день в моей жизни»
В тот славный день Уэсли совершенно не подходил на роль предводителя того духовного пробуждения, которому вскоре предстояло потрясти Англию до самых основ. Да, он был благочестив. Но его благочестие еще не обрело силы.
Евангельское пробуждение
Век Разума стал свидетелем яркого и драматичного духовного возрождения в западном христианстве – евангельского пробуждения. Его предводителей связывали и личные узы. Самые заметные изменения претерпели три области: в Германии расцвел пиетизм, на Британских островах проповедовали методисты, а в американских колониях шло Великое Пробуждение.
Методистское возрождение в Англии не только покажет нам исток самой деноминации методистов (в наши дни их более двадцати миллионов), но и суть движения, которое мы называем евангелическим христианством. Кем были эти евангелические христиане, они же евангелики? И как они стали столь важны для христианской истории?
Их важным крылом были те самые пиетисты, Моравские братья, что плыли в Джорджию вместе с Уэсли и пели на корабле. Впрочем, в основном евангелики происходили из Великобритании и ее колоний.
В 1730-х годах по Америке, Шотландии, Уэльсу и Англии словно пронеслась волна – и очень многие вдруг возжелали проявить «апостольское попечение» и проповедовать Евангелие необращенным. Джонатан Эдвардс в Нортгемптоне, штат Массачусетс; Эбенезер Эрскин и Ральф Эрскин в Шотландии; Хауэлл Харрис в Уэльсе; и Джордж Уайтфилд в Англии – все они предшествовали Джону Уэсли в евангельском пробуждении.
Большинство основных верований евангеликов можно найти в пуританстве: человек греховен, смерть Христа – искупительная жертва, благодать Божью не заслужить, спасутся только души истинно верующих. Но пуритане куда больше интересовались политикой. Они пытались создать священное содружество, истинное библейское общество в Англии и Америке.
Евангелики не настолько отрывались от политики, как пиетисты, но их главным стремлением было обращение заблудших душ. Они не столь заботились о преобразовании церквей, сколь о проповеди Евангелия всем и каждому: номинальным христианам, зубоскалам, язычникам… Джону Уэсли не хватало этой страсти в Джорджии. Но стоило ему ее найти, и о ней узнала вся Англия.
В первые десятилетия XVIII века никто и представить не мог, что в Англии всенародно возродится животворящая вера. Среди богатых и образованных господствовало Просвещение, вытеснившее религию из центра жизни на периферию.
Казалось, и в устоявшейся Церкви Англии, и в конфессиях инакомыслящих – у баптистов и конгрегационалистов – пуританское рвение осталось в далеком прошлом. Англия исполнила свою меру святых деяний. На повестке дня была умеренность во всем.
Английская проповедь, сказал Вольтер, была «веской, но временами сухой, будто диссертация, которую проповедник читает народу – не делая жестов, не возвышая голоса». Священники мягко игнорировали традиционное христианское учение о греховности человека. Вместо этого люди приближались к Богу с нежным благоговением и радостью. Известный гимн Джозефа Аддисона, опубликованный в его журнале The Spectator («Зритель»), отразил это новое отношение:
