Сутью «Социального евангелия» было убеждение в том, что спасительные деяния Бога касались не только отдельных людей, но и корпоративных структур. Если истинно то, что социальное благо и социальное зло коллективны по сути – а не просто представляют собой сумму добрых и злых личностей, – значит, считали они, христиане должны действовать во имя перестройки общественного порядка! Это часть их религиозной ответственности!
Пророки «Социального евангелия» брали идеи из нескольких источников. В ривайвелизме, где под влиянием Дуайта Муди упор в значительной степени перешел на личность, была мечта о нравственной и христианской Америке. До Гражданской войны духовное возрождение и реформы шли рука об руку. Скажем, Чарльз Финни побуждал обращенных переходить от опыта личного возрождения к социальной миссии – «крестовому походу» против рабства.
Впрочем, лидеры «Социального евангелия» читали и работы европейских христианских социалистов: Фредерика Мориса, Чарлза Кингсли и других.
И, наконец, была новая теология. «Прогрессивная ортодоксия» Андоверской семинарии и кафедры Новой Англии дали общую модель убеждений всем ранним проповедникам «Социального евангелия».
Отцом-основателем этого движения был Вашингтон Глэдден (1836–1918). В 1876 году он издал первую из многих книг, посвященных «Социальному евангелию», переехал из Новой Англии и большую часть тех дней, пока сохранял свое влияние, провел в Первой конгрегационалистской церкви в Колумбусе, Огайо. В столице Огайо он и встретил борьбу за права трудящихся лицом к лицу.
В его конгрегации были как работодатели, так и работники, и в дни промышленного раздора Глэдден с тревогой наблюдал за тем, как «ширится пропасть между этими классами». В ряде вечерних проповедей он обращал внимание на проблему волнений среди рабочих и выражал уверенность в том, что в учениях Иисуса были заключены принципы верного устроения общества.
Некое веяние духа Реформации слышится в этом широко известном гимне:
О, Господи, позволь с Тобой
Идти дорогою одной,
Скажи, как быть, когда гнетет
Моя тяжкий труд, мой груз забот?
Глэдден не был социалистом. Он держался идей частной собственности и частного предпринимательства. И все же он верил, что во многих отраслях промышленности возможно сотрудничество и что железные дороги, шахты и организации, созданные в городах для служения обществу, должны действовать под контролем правительства.
Если говорить о длительном влиянии, то ярким пророком «Социального евангелия» был Вальтер Раушенбуш (1861–1918). Уроженец Германии, баптист, в юные годы он был пастором в «Адской кухне» – бедном районе Нью-Йорка, – и пытался дать христианский ответ на проблемы города. Книги, принесшие ему национальную славу, он создал в те годы, когда стал профессором церковной истории в Рочестерской богословской семинарии. Три его главные работы – «Христианство и социальный кризис» (Christianity and the Social Crisis, 1907), «Христианизация социального строя» (Christianizing the Social Order, 1912) и «Богословие “Социального евангелия”» (A Theology for the Social Gospel, 1917).
Раушенбуш избегал утешительной доктрины человеческого прогресса и в своем воззвании к социальной ответственности опирался на идею о Царствии Божьем.
«Социальное евангелие», – писал он, – это древняя весть о спасении, только теперь она больше и сильнее. Евангелие, обращенное к личности, учило нас видеть греховность каждого человеческого сердца и вдохновляло нас верой в то, что Бог властен и желает спасти каждую душу, которая приходит к Нему. Но оно не дало нам достаточного понимания греховности общественного строя и его участия в грехах всех личностей, что в нем заключены… «Социальное евангелие» стремится привести людей к покаянию в их общем грехе и сделать их совесть более чувствительной и современной.
Главным примером греха в обществе, согласно пророкам «Социального евангелия», была капиталистическая система. Спасение человека, говорили они, невозможно, пока система остается неизменной. И сторонники «Социального евангелия» по-разному смотрели на то, сколь великие перемены требовались для возрождения американской системы, но соглашались в одном: Царство Божье без перемен не придет.
Сколь сильно повлияло «Социальное евангелие» на деноминации? Многие богословские семинарии, стремясь откликнуться на запросы общества, переоформили учебные планы. Впрочем, главное знамение перемен проявилось в 1908 году, когда был создан Федеральный совет Церквей. Едва ли не первым его свершением стало принятие «Социального символа веры Церквей». И он призывал ко многим улучшениям, которые позже сочли основными американские рабочие: безопасность рабочей деятельности; оберегание пожилых работников; установка минимального порога заработной платы и право на арбитраж.
Во всей своей истории Церковь пыталась улучшить земную жизнь человека – даже если готовила его к грядущей. И всегда давала возможность устремиться к будущей жизни столь решительно, что казалось, будто любая боль жизни нынешней для христиан совершенно неощутима. Социальный кризис минувшего века ясно это показал.
Конечно, различные христианские движения, озабоченные общественными вопросами, столкнулись с угрозой умалить Евангелие до простой социальной активности. Но даже при этом они оставили нам всем важное напоминание: христиане не могут проявлять заботу о вечной судьбе людей до тех пор, пока не научатся оберегать их земные нужды.
Рекомендации к дальнейшему прочтению
Carter, Paul A. The Decline and Revived of the Social Gospel. Hamden, CT: Archon Books, 1971.
Dayton, Donald W. Discovering an Evangelical Heritage. New York: Harper & Row, 1976.
George, Timothy, ed. Pilgrims and the Sawdust Trail: Evangelical Ecumenism and the Quest for Christian Identity. Grand Rapids: Baker, 2004.
Handy, Robert, ed. The Social Gospel in America 1870–1920. New York: Oxford University Press, 1966.
*Rauschenbusch, Walter. Christianity and the Social Crisis in the 21st Century: The Classic that Woke up the Church. With essays edited by Paul Rauschenbusch. New York: Harper Collins, 2007.
White, Ronald C., Jr. and C. Howard Hopkins. The Social Gospel. Philadelphia: Temple University Press, 1976.
Век идеологий
1914–1989 гг
XX век принес с собой колоссальную борьбу политических и военных титанов: то были коммунизм, нацизм и американизм. Возникло новое язычество, взывающее к законам экономики, желаниям народов и ненарушимым правам личности. Христианам пришлось по-новому страдать, по-новому мыслить, искать новые формы объединения. Протестанты потянулись друг к другу, создав движения, стремящиеся к единству. Католики пытались усовершенствовать и осовременить свою Церковь. Падение Берлинской стены стало знаком упадка власти идеологий. А «новое» христианство в третьем мире и за его пределами растет и ширится неизмеримо быстро – и заглушает мусульманские голоса, в которых ему слышны и опасность, и призыв к миссии.
