Век Реформации
24. Вепрь в винограднике
Мартин Лютер и протестантизм
Летом 1520 года документ с внушительной печатью мчался по Германии к далекому адресату. «Восстань, Господи, – так начиналось послание, – и рассуди дело Твое… Лесной вепрь вторгся в твой виноградник».
Этот документ, папская булла – латинское bulla означает «печать», – через три месяца достиг Мартина Лютера – лесного вепря. Задолго до этого булла прибыла в Виттенберг, где проповедовал Лютер; он знал, о чем в ней говорится. Многие из его тезисов, а если точнее, сорок один, признали «еретическими, или скандальными, или лживыми, или оскорбительными для благочестивого слуха, или соблазняющими умы простецов, или противоречащие Католической Церкви». Булла призывала Лютера покаяться и отречься от своих ошибок или встретиться с ужасными последствиями.
Лютер получил копию 10 октября, а под конец 60-дневной отсрочки вывел ревностно настроенных студентов за ворота Виттенберга и сжег там копии Канонического права и труды некоторых средневековых богословов. Возможно, тут ему пришла еще одна мысль, и Лютер сжег и копию адресованной ему буллы. Это и был его ответ. «Они сожгли мои книги, – сказал он. – Я сожгу их книги». Это пламя, вспыхнувшее в декабре 1520 года, было подходящим символом для неповиновения папе, которое охватило тогда всю Германию.
Да, папская Церковь больше не предает протестантов анафеме. И лютеране уже не сжигают католические книги. Но христиане Запада по-прежнему разделены. И за нынешними различиями католиков и протестантов кроются события, которые произошли в век Лютера, тот период истории Церкви, который мы называем Реформацией (1517–1648).
Смысл протестантизма
Что такое протестантизм? Стандартом стало описание, которое дал Эрнст Трёльч. В начале XX века он назвал протестантизм «модификацией католичества», в которой остаются те же самые, что и в католичестве, проблемы, но им даются иные решения. Протестантизм по-новому отвечал на четыре вопроса: 1) Как обретает спасение душа? 2) В чем основа религиозной власти? 3) Что есть Церковь? и 4) В чем суть христианской жизни?
На протяжении XVI века протестантские реформаторы пришли в этих вопросах к согласию. Но впервые ответы появились в личном противостоянии Мартина Лютера с Католической Церковью. Многие чувствовали глубокую необходимость перемен. Но ни у кого душевная борьба не была столь смелой, как у Мартина Лютера.
Он родился в 1483 году в семье саксонского рудокопа и всеми силами стремился стать юристом, пока однажды, в 1505 году, его не застигла гроза по дороге в деревушку Штоттернхайм. Удар молнии заставил его упасть на землю, и Лютер в ужасе воззвал к католической покровительнице рудокопов: «Святая Анна, спаси меня! Я стану монахом!»
К великому смятению родителей, Лютер сдержал клятву. Две недели спустя, одержимый чувством вины, он поступил в монастырь августинцев в Эрфурте и проявил себя ревностным монахом. «Я держался устава столь сурово, – годы спустя вспоминал он, – что могу сказать: если бы хоть когда-либо монах мог взойти на небеса одной только своей монашеской жизнью, этим монахом был бы я. Продолжи я еще хоть немного, и я бы убил себя службами, молитвами, чтением и иными подвигами».
Суровой аскезой Лютер загубил здоровье. Иногда он постился по три дня кряду. Спал лютой зимой без одеяла. Им двигало глубокое чувство собственной греховности и невыразимого величия Божьего. Совершая первую мессу, Лютер, по его словам, оцепенел: «Меня поразил ужас. Я думал про себя: “Кто я, что смею поднимать глаза мои или воздевать руки мои к божественному величию? Ибо я пыль, и прах, и полон греха, и говорю с живущим, вечным и истинным Богом”». Никакое раскаяние, никакие успокаивающие советы от наставников не могли приглушить в Лютере убеждения в том, что он – жалкий обреченный грешник. И хоть его исповедник убеждал Лютера любить Бога, тот однажды не выдержал: «Я не люблю Бога! Я Его ненавижу!»
Терзаемый беспокойствами монах нашел любовь, которую искал, в изучении Священного Писания. Лютера назначили на кафедру библейских исследований в недавно устроенный Виттенбергский университет, и там он был очарован словами распятого Христа: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» Христос оставлен! Как может быть оставленным наш Господь? Да, Лютер чувствовал себя оставленным. Но он ведь грешник! А Христос – безгрешен! Значит, все потому, что Христос отождествил себя с грешным человечеством. Так неужели он разделил с нами нашу человеческую отделенность от Господа, чтобы взять на себя наказание за грех?
Новое, революционное видение Бога росло в мятущейся душе Лютера. Наконец, в 1515 году, размышляя над словами апостола Павла из Послания к Римлянам, он наткнулся на строки: «В нем открывается правда Божия от веры в веру, как написано: праведный верою жив будет» (Рим 1:17). И его дух начал обретать уверенность.
«Я думал днем и ночью, – вспоминал позже Лютер, – до тех пор, пока не увидел, как связаны справедливость Божья и утверждение о том, что “праведный верою жив будет”. И тогда я понял, что справедливость Божья – это и есть та праведность, которой Бог в благодати и абсолютной милости оправдывает нас верой. И вслед за тем я ощутил, что возродился и прошел сквозь открытые двери в рай».
Да, теперь Лютер ясно это видел! Человек спасается только верой в заслугу жертвы Христовой. Крест даже сам по себе может устранить грех рода человеческого и спасти людей от хватки дьявола! Так Лютер пришел к своей знаменитой доктрине об оправдании одной лишь верой. Он понимал, сколь резко та противоречила учению Католической Церкви об оправдании верой и добрыми делами – иными словами, о том, что вера проявляется через добродетельные поступки, принятие церковных догм и участие в церковных обрядах. Позже, в одном из гимнов, отражающих его рвение и решительность, Лютер рассказывал о том, как прошел свой духовный путь от страха к уверенности:
Я в царстве дьявола лежал,
В цепях объятий смерти,
Грех день и ночь меня терзал
От матери наследством,
И боль была со мной всегда,
И жизнь была мне не мила,
С ума грехом сводила.
И Сын сказал: «Меня держись
И все преодолеешь,
Я за тебя ведь отдал жизнь,
И вновь бы отдал – веришь?
Я – твой всегда, ты – Мой всегда,
Где Я, там наша жизнь – одна,
И Зверь пред ней бессилен».
Так какими же были последствия его открытия? Неимоверно огромными! Если спасение души обретается через одну только веру в Христа, зачем тогда священники? Веру создает и питает слово Божье, написанное и проповеданное! Ей не нужны ни монахи, ни мессы, ни молитвы к святым! А роль Католической Церкви? Мизерна!
