Максим засмеялся.
– Плохо тебя воспитывали родители, Жора, не научили говорить правду вовремя.
– Я подкидыш, меня органы воспитывали.
Максим протянул лейтенанту руку, и тот с размаху стукнул по его ладони своей ладонью.
Самолёт устремился в обратный путь, к знакомому «слою бутерброда» с Большим Лесом, ставшим почти родным.
На этот раз Максим заставил аппарат лететь с максимально возможной скоростью, и до равнины с кратером они домчались всего за двадцать две минуты.
– Хорошая машина! – прокомментировал испытания «демонского» суперджета Редошкин. – Движок бесшумный, летает быстро, и кабина герметичная. В паузе невесомости дышалось легко, да и температура не падала. Жаль, что конструкторы не догадались закапсулировать кабину каким-нибудь полем. Ведь если двигатель создаёт антигравитационную тягу, он мог бы и экипаж уберечь от перегрузок и невесомости?
– Может, мы просто не знаем, как включается защита, – сказал Максим. – Вернёмся в Крепость, попробуем разобраться, пусть учёная братия поломает голову.
– Итак, курс на север?
Вместо ответа Максим врубил форсаж.
⁂
До чёрного леса долетели как стратегическая ядерная ракета – сделав бросок через стратосферу.
Совершили круг, наблюдая за роением шмелей и рысканьем эскадрилий «птеродактилей». Затем сориентировались – и двинулись дальше.
Максим запомнил подсказку взятого в плен пилота «Ми-8», хотя она и была приблизительной, но выбирать направление не приходилось, и самолёт прыгнул на полторы тысячи километров «к северу», где должен был располагаться некий «центр обороны» противника владельцев Крепости.
«Северный» ландшафт отличался от «южного» тем, что воронок здесь было ещё меньше, а холмов больше. Реки делали петли, впадая в озёра, покрытые космами водорослей.
– Кстати, давай искупаемся, пока никто не мешает. Я бы и бельё поменял, да в Крепости его нету.
Максим подумал о Веронике, которая тоже давно просилась искупаться, и согласился с предложением лейтенанта.
Нашли небольшое озерцо с чистой, не заросшей водорослями лагуной, искупались, почувствовав огромное облегчение. Как утверждали учёные, земная жизнь родилась в глубинах морей, и геном человека содержал память этого процесса в глубинах ДНК, реагируя на чистую воду как на самый радостный подарок.
Потыкавшись по окрестностям, меняя высоту барражирования от двухсот метров до пяти километров, Максим наконец выдохся и, посадив самолёт на поляне в окружении мощных «дубов» и «сосен», снял с головы рога.
– Здесь надо жить постоянно, – сказал Редошкин, понимая чувства командира. – Чтобы вести круглосуточное наблюдение.
– Наверное, ты прав.
– Надо было взять беспилотник, у нас ведь есть один в разобранном виде. Было бы легче обследовать местность.
– И в этом ты прав.
– Что будем делать?
Максим заторможенно достал флягу, сделал несколько глотков воды.
– Остаётся только один способ.
Редошкин смотрел на него с вопросом во взоре, и майор добавил:
– Контакт с Лесом. Жаль, Вики с нами нет, с ней было бы легче входить в режим связи.
– А я её не заменю? – полюбопытствовал Редошкин.
– Ты мне нравишься не до такой степени, – отшутился Максим.
– Я серьёзно. Или мордой не вышел?
– Дело не в морде.
– Ну, мозгами.
– И не в мозгах. Не обижайся… как бы тебе это объяснить… мы с ней объединены где-то глубже, чем друзья. Это нечто душевное, делающее нас психологически сильнее. Где-то я читал, что истинный человек – это двое: мужчина и женщина. Вот мы и есть настоящий человек.
– Вполне тебя понимаю, так что не извиняйся. Хотя энергетически ты всегда можешь на меня опереться.
– Я знаю.
– Пойду погуляю, пока ты будешь общаться с Лесом.
– Я тоже вылезу, надо избавиться от стен.
Оба вооружились: Редошкин карабином, Максим – бластером, выбрались наружу, разминая ноги и с удовольствием вдыхая чистый, тёплый, полный приятных запахов воздух.
– Красота! – выдохнул Редошкин. – Грохнем чёрный лес с его халдеями – и заживём как короли! Найдём устойчивую иномериану с выходом домой и будем ходить туда-сюда: там работать, здесь отдыхать.
– Не знал, что ты романтик, – фыркнул Максим. – Представь, что будет с Большим Лесом, если о его существовании узнают наши бандиты, проходимцы и чиновники. Загадят же!
Редошкин смущённо дёрнул себя за ухо.
– Это возможно, не подумал. Наверное, так и будет. В два счёта загубят эту красоту. На родной планете природу изнасиловали, и тут постараются. Так что же получается, командир? Сюда же по большому счёту никого нельзя пускать!
– Возникнет проблема. – Максим огляделся и углубился в проход между лесными великанами, пока не вышел к «дубу», похожему на тот, что встретился ему в первый же день выпадения в Большой Лес. Единственное, что отличало его от «отца всех дубов» – это отсутствие жуков-носорогов.
– Привет, – сказал Максим, подходя и оглядывая могучий, в наплывах и утолщениях коры ствол. – Где твоя златая цепь, дружище? Где кот учёный? Почему не бродит по цепи?
Тихий, едва ощутимый гул донёсся из недр земли под дубом. Впечатление было такое, будто дерево уловило мысли человека и ответило на своём языке.
– Понял, – усмехнулся Максим. – Давай, послужи своему отечеству, свяжи меня с Лесом.
Он сел на траву под деревом, окунаясь в тень его кроны, прислонился спиной к шершавому боку гиганта, диаметр которого, наверное, достигал пяти метров. Прочистил лёгкие, закрыл глаза, сосредоточился на вызове хозяина мира. Через несколько мгновений он забылся в наведённой дрёме… и провалился в серебристый туман, из которого выплыл гулкий, многоголосый, как песнь хора, зов:
«Человек… чего… ты… хочешь?»
«Помощи, – ответил Максим, едва не растворяясь в тумане и в объёмном голосе Леса. – Мы хотим выяснить, зачем чёрный лес, твой враг, послал наших братьев-лётчиков искать центр обороны врагов владельцев Крепости. Очевидно, не с благими намерениями. Возможно, он хочет ликвидировать нас, так как мы представляем для него угрозу. Ты наверняка знаешь, где располагается центр, помоги нам его найти».
«Вы… разобрались… с оружием… Крепости?»
«Ещё не совсем, разбираемся».
«Поторопитесь… масса чёрного леса… достигла оптимальной для решения… высокоинтеллектуальных задач… величины. Он сможет управлять оружием… которое вас… уничтожит».
«Что за оружие?»
«Нейромашины… с высокой энергетической… насыщенностью…»
«Роботы, что ли?»
