– Лучше не отходите от машины далеко, присматривайте за ней, пока мы будем заниматься сбором сельскохозяйственных культур, чтобы туда не залез какой-нибудь местный житель. Я видел ёжиков. Если заметите шмелей или, не дай бог, «птеродактилей» – крикните.
– Обязательно, – пообещал физик. – Соберу пока «хлеб».
– Лады.
Лейтенант убежал вслед за парой молодых людей, чьи голоса доносились из-за деревьев, удаляясь.
Егор Левонович нарвал пахнущих сырым картофелем серых «бананов», сложил кучей. Сходил к «дирижаблю», взял пустой рюкзак, захваченный хозяйственным бойцом спецназа ГРУ, набил рюкзак плодами хлебного дерева, отнёс в кабину. Потом погулял вокруг места посадки аппарата, действительно выглядевшего резиновым баллоном наподобие дирижаблей, запускаемых оборонителями Москвы над городом во время Великой Отечественной войны, и углубился в ближайшую рощу «пальм», ища знакомые плоды.
Почему-то захотелось настоящих бананов и ещё больше – ананасов, хотя в обычной жизни на Земле он их не жаловал.
Ананасы отыскать не удалось, кокосы тоже, зато он наткнулся на группу деревьев, стволы которых были усеяны коричневого цвета плодами величиной с мужской кулак. Заинтересованный, Егор Левонович сорвал один плод, понюхал: пахло жареными орехами. Вспомнился вывод Кости, утверждавшего, что все приятно пахнущие плоды можно есть без опаски. Но рисковать он не стал, отнёс «яблоко» к «дирижаблю».
Затем прогулялся до огромного «фикуса», ствол которого достигал не меньше десяти метров в диаметре и, подойдя к нему с дрожью в голосе проговорил:
– Какая мощь!
Показалось, дерево посмотрело на него с одобрением, и Егор Левонович поспешил обратно к «дирижаблю», подумав с опаской, что Большой Лес имеет не меньше возможностей запрограммировать человека, чем лес чёрный.
Солнце приблизилось к середине небесного купола, ощутимо грея лицо как в середине мая под Рязанью, где жила семья Карапетянов, переехавших в Россию из Армении сразу после распада Советского Союза. Егор расстегнул ворот комбинезона, собираясь минутку позагорать, и в этот момент услышал тихий низкий подземный гул.
Замер, прислушиваясь.
Голосов спутников не было слышно, и где они находятся в данный момент, он не знал. Однако гул, по словам Максима, всегда означал приближение каких-то неприятных событий, Большой Лес предупреждал людей об этом, и не реагировать на предупреждение было бы ошибкой.
– Костя! – крикнул физик. – Лейтенант! Мирон!
К счастью, спутники, даже если и не услышали крик, советы майора помнили, и через несколько минут приближающийся топот, треск ветвей и голоса возвестили Егору Левоновичу о возвращении «сборщиков урожая».
Все трое были нагружены охапками трав и стеблей разных растений, а Мерадзе, кроме того, тащил на себе ещё и оружие всех троих.
Новая волна подземного гула сотрясла землю.
Задрожали деревья, почва под ногами, кустарник, и гигантский «резиновый баллон» соскользнул боком с прогнувшихся кустов веллозии под шатёр ближайших «пальм».
– Залезайте! – рявкнул Мерадзе, освобождаясь от охапки растений. – Быстро!
– Запихивайте всё в кабину! – взмолился Костя. – Здесь куча чудесных фитонцидов!
– К чертям собачьим!
– Я не брошу! – Костя швырнул свою охапку в люк и начал собирать то, что нёс Мерадзе.
Вероника начала помогать ему. Карапетян не отстал, вынудив сделать то же самое лейтенанта.
– Почему гудит?
– А бог его знает! Ясно, что гудит неспроста, что-то где-то случилось. Потому и надо торопиться, а не собирать это сено. Другого нарвали бы.
– Ничего, потратили всего минуту.
Погрузив Костины драгоценности на борт «баллона», пассажиры заняли места, и через минуту «дирижабль» поднялся в небо, направляясь в сторону кратера. А когда уже подлетали к поясу песков, увидели на опушке леса ряд каких-то движущихся между деревьями объектов, которые все сначала приняли за ожившие деревья типа многоходульных «баньянов».
Но это были не деревья.
– Носороги! – ахнула Вероника.
– Пауки! – эхом отозвался Костя.
– Новые «динозавры»? – озадаченно проговорил Мерадзе. – Егор Левонович?
– Думаю, это боевые машины, – ответил Карапетян.
– Откуда?!
– Из «центра обороны», само собой. Вспомните, мы с Иваном Петровичем показывали вам запись боя владельцев Крепости с конкурентами. Запись демонстрировала ликвидацию таких вот носорогопауков. Наверное, лётчикам удалось реанимировать комплекс и оживить боевые системы. Другого объяснения я не вижу. Эти звери оттуда.
– Боже мой! – побледнела Вероника. – Там же Максим!
– Может, он уже вернулся, – попытался успокоить девушку Мерадзе.
«Дирижабль» понёсся быстрей…
Глава 15
Засада
«Шёпот смерти», конечно, сильно мешал во время передвижения, даже закинутый за спину, тем более что приходилось нести ещё и фонарь, однако Максим привык к своему оружию как к дополнительному органу тела и привычно прикидывал пути преодоления препятствий, какими бы непреодолимыми они ни казались.
«Странно, что нас не встретили в шахте шмели», – подумал он, начиная спускаться.
Колодец в форме полумесяца, прорезавший выступ из чёрного материала, уходил вниз на неведомую глубину, но верхние его кольца были шершавыми, из них высовывались петли и рёбрышки, напоминающие окаменевшие ветки деревьев, по сути представлявшие упоры для ног или рук, и спускаться по стене было не слишком трудно. Пришла мысль, что в экзоскелете, которыми снабжались теперь боевые спецкостюмы «ратник», спускаться было бы легче. Но костюм на майоре не имел этого приспособления, увеличивающего силу мышц, поэтому пришлось пользоваться только собственными мускулами.
На глубине пяти метров в стене колодца протаяло отверстие.
Света здесь ещё было достаточно, и Максим внимательно присмотрелся к овальной дыре, находя в ней признаки технологического изготовления: это был вход в горизонтальный штрек. Дверь или крышка люка перед дырой отсутствовали. То ли их взорвали опередившие его лётчики, то ли штрек не представлял ценности для устроителей подземного бункера, и Максим тоже решил его пропустить.
Второй уровень сооружения начинался пятью метрами ниже.
Здесь люк присутствовал, но был открыт – выдвинут в шахту на штангах.
Смутное подозрение шевельнулось в душе Максима, заставив его на минуту остановиться, держа оружие наготове. Но время торопило, никто из тёмной дыры тоннеля не показывался, подземелье буквально давилось тишиной, и он спустился к дыре, хватаясь за штанги, а потом перебрался на край люка.
Тоннель шириной в семь-восемь метров и высотой в три с половиной имел овальную форму и, судя по всему, был не пробит в горных породах, а прорыт в почве и облицован материалом наподобие окаменевшего торфа, рассеивающего свет россыпью блёсток слюды. Облицовка не походила на тюбинги в российских тоннелях метро, представляя собой грубые дуги в виде деревянных стволов, и была плохо обработана.
