И тотчас же пол коридора разорвала расходящаяся трещина, образуя провал. К счастью, провал не достиг по ширине размеров всего пола, оставив по полметра свободного пространства. Но если бы разведчики продолжали двигаться, они наверняка провалились бы.
– Из пункта А в пункт Б, – со смешком произнёс Редошкин, – шла через Ж дорога.
– Будь внимательней!
Двинулись вдоль стен, пытаясь разглядеть интерьер в глубине провала, но там было темно, и Максим даже в режиме экстрасенсорного возбуждения не смог ничего увидеть.
Дошли до очередной перегородки.
– Сколько же здесь отсеков! – пробурчал Редошкин. – Как на подводной лодке!
Максим осмотрел свою половину перегородки.
– Не металл, скорее керамика, причём такое впечатление, что прессовали прутья кустарника.
– Будем пробивать?
– Думаю.
– Ты уверен, что мы идём правильно? Не забредём в тупик?
– Если я верно оценил подсказку Леса, этот тоннель идёт до кольцевого штрека, а там к центру подземелья идут несколько штреков поуже.
– Что представляет собой центр?
– Пещера, большая, но не сферической формы, как в Крепости, а звездообразная. Посреди какая-то конструкция.
– И всё равно я не понимаю, как лётчики смогли пройти сюда. Будто точно знали, куда идти. Может, им кто-то помог?
– Может, и помогли.
– Кто? – Редошкин издал ещё смешок. – Не Лес же?
– Исключено.
– Тогда чёрный лес.
– Он далеко.
– Разве дистанция имеет значение?
– Имеет. Вряд ли чёрный лес смог воздействовать на здешнюю автоматику, находясь за полторы тысячи километров отсюда. Вообще непонятно, как он узнал о существовании «центра обороны».
– Легко.
– Да? Объясни.
– Чёрный лес воюет с Большим, подминая его деревья. Он вполне мог каким-то образом допросить деревянных «пленников» и выяснить.
Максим невольно покачал головой.
– Ты скоро перещеголяешь Костю.
– Разве такого не может быть?
– Обсудим идею с нашими экспертами.
Максим прицелился раструбом «бластера» в тонкую линию, образующую овал двери, вдавил скобу «демонского» излучателя.
Раздался электрический треск, в стене образовалась дыра в форме полумесяца. Запахло озоном и чесноком.
– Не так надо. – Редошкин вышел вперёд, отодвинув командира, отобрал у него «бластер», выстрелил.
Полумесяц увеличился до размеров мусорного бака.
– Понял?
– Титан, – усмехнулся Максим. – Зевс!
– А то! – Редошкин вернул ему излучатель.
Двинулись к дыре и остановились, заметив какое-то движение по ту сторону отверстия.
– Похоже, нас ждёт торжественная встреча.
Максим погасил фонарь.
Коридор с той стороны был освещён, и мелькавшие в дыре петлистые тени казались водорослями в толще воды. Но вот одна из петель высунулась материально ощутимым щупальцем, и из дыры начал вылезать механизм в виде паука, но с головой носорога.
– Командир?
Стрелять первым не хотелось, но когда механизм, оказавшийся копией носорогопаука, стадо которых было уничтожено залпом защитников Крепости (запись продемонстрировали Карапетян с Новожиловым), выпрыгнул навстречу разведчикам и направил в их сторону раскалённый рог, майор медлить не стал.
Выстрел из «бластера» снёс голову паука-носорога и превратил его в кучу шевелящихся лап-манипуляторов.
– Отличная работа! – одобрительно бросил Редошкин.
В дыре зашевелился ещё один носорогопаук.
Выстрел унёс его в глубь коридора за перегородкой.
Максим ускорился, ныряя в пробитое отверстие.
В секции коридора, освещённой пятнами «плесени» на потолке, появились ещё два паука, и один из них даже успел разрядить оружие: у покатившегося по полу Максима затрещали волосы на затылке. Но два выстрела подряд успокоили охрану «центра обороны» навсегда.
– Это всё? – разочарованно спросил лейтенант, опуская «фаустпатрон».
Максим встал.
– Что ты имеешь в виду?
– Защищаются они без особой фантазии. Наши средства охраны, я имею в виду – современные, намного изощрённее.
– Не забывай, что этой базе тысячи лет. За такой срок любая система может скопытиться. Может, эти пауки – единственное, что работает из всей защитной инфраструктуры.
– Осторожнее!
Максим оглянулся, добил носорогопаука, пытавшегося подползти к ним.
– Дай бог, чтобы ты оказался прав, – проворчал лейтенант.
Следующую перегородку расстреливать не было нужды. Её, очевидно, открыли восьминогие роботы охраны, и двери так и остались открытыми.
Вышли к тоннелю, который, по информации Леса, должен был охватывать кольцом центральный пост центра обороны.
Здесь произошла очередная стычка с охраной: два паука-носорога выскочили с двух сторон одновременно, и Максим открыл огонь из «бластера», метя в носорожьи морды механизмов, украшенные светящимися рогами. В результате боя роботы потерпели поражение, превратившись в агонизирующие обломки, а Редошкин, дважды выстрелив из карабина, вдруг обнаружил, что пули неплохо замедляют движение роботов.
– Командир, кажется я нашёл у них нервные узлы.
– Ты о чём?
– Когда я стрелял им в «висок», ну, в «щёку» за рогом, они замирали на пару секунд. Может быть, пули повреждали какие-то узлы?
– Проверим при следующем контакте.
– Может, сразу бахнем из «фаустпатрона»?
– Его побережём, на случай, если встретится зверь покрупней.
Оба шмыгнули в первый же радиальный коридор, уходящий в глубь массива под прямым углом к кольцевому тоннелю.
Предчувствие Максима не подвело.
В конце коридора, оказавшегося не таким уж и прямым и коротким, их ожидал ещё один часовой, растопыривший сразу четыре лапы-манипулятора и опиравшийся ещё на восемь лап.
– Многоножек нам не хватало, – угрюмо пробурчал Редошкин, когда они вышли из-за скругления коридора, овального в сечении, как и все ходы этой подземной базы, и тут же отскочил назад, так как очередной страж отреагировал на появление разведчиков выстрелом.
По коридору пронёсся горячий прозрачный вихрь, превращавший воздух в плазму. Но это была не управляемая ракета, а разряд, и скругление коридора не позволило ему пролететь весь коридор и уничтожить противника. Вихрь с шипением вонзился в стену коридора в трёх метрах от припавших к полу разведчиков, стена вскипела облаком светящихся пузырей, и в ней образовался длинный и глубокий шрам.
