– Ты меня сейчас что, попрекаешь? Уже жалеешь, что пригласил и вызвался помочь?
– Мы с тобой влипли, ох как влипли! И да, я пытаюсь помочь, потому что мы, джинны б тебя побрали, друзья! Домой вот тебя к себе притащил.
– Притащил?! Да кто тебя просил меня тащить домой? А про отель – отличная идея. Всяко лучше, чем тут твоё бурчание слушать.
– Правила из-за тебя нарушаю, рискую карьерой! – не слушая, продолжал Борька. – А ты ещё нос воротишь! Шампанское, блин! Икры чёрной подвезти ещё, может?
– Я тебя понял. Спасибо, что нарушал правила, но знаешь… может, мы и не друзья вовсе? А? Что у нас общего-то, кроме истлевшего уже прошлого и пары совместных детских воспоминаний?
Борька захлопал глазами. Он был красный до кончиков ушей, открыл было рот, но тут же закрыл. Якоб подумал, что сейчас Николай очень похож на золотую рыбку в зоомагазине.
– Ну и да, прости, что доставил проблем. За джиннов и прочее, – Войник уже не мог остановиться.
– Да, доставил, и, вместо того чтобы их решать, распушил хвост перед Ясминой. – Борька устало потёр переносицу.
– Так вот где собака порылась, – рассмеялся Яша. – С этого и надо было начинать! А то придумал тоже – Тронтон звонил, предупреждал о чём-то… Ревнуешь? Неужто чистый образ Марии Серебряковой в твоём сердце затмила экзотическая праправнучка Клеопатры?
Борька скрестил руки на груди, но сопел, как разъярённый бык.
– Так бы и двинул тебе сейчас, даже рамессидский нос не пожалел бы, – сквозь зубы процедил египтолог. – Да ты хоть знаешь, кто она?.. Тебя же живьём закопают, если что! Даже не спросят, как звали…
Якоб отмахнулся и вернулся в комнату. Он совсем не хотел слушать эти отговорки. Повинуясь неясному порыву, он порылся в вещах и достал кольцо, а заодно и стеклянную пчелу Фарука.
Перстень лёг в ладонь как родной, сам скользнул на палец. Примерно те же чувства Яша испытал впервые, когда обнаружил кольцо в кармане. Не хотелось выпускать его из рук, и скользящие по краю сознания смутные образы не беспокоили, не пугали. Артефакт как будто тянулся к нему, словно надеялся начать знакомство с начала, на хорошей ноте.
Войник закинул ноутбук в сумку, распихал вещи. Перекинув смокинг через руку, он покопался в кармане, достал запасной ключ, выданный Борькой, и бросил на стол.
– Ты что творишь? – Египтолог был удивлён и рассержен одновременно.
– Ограждаю тебя от проблем, – Якоб взялся за ручку двери.
Перстень блеснул на его пальце, и это не укрылось от взгляда Борьки.
– Ты же хотел избавиться от кольца?
– Ну да, – Якоб поднял взгляд и запоздало понял, что перстень так и не снял и что рука словно сама собой инстинктивно сжалась в кулак.
– Отдай его мне! Я спрячу его с дневниками до возвращения Тронтона. И проблем меньше будет…
Борька говорил что-то ещё, но в ушах вдруг зашумело, и откуда-то со стороны Войник услышал свой голос, кажущийся чужим.
– Нет.
– Яшка, ты чего? Ты же сюда за этим и приехал, помнишь? Вернуть. А у меня оно будет…
– Я сказал – нет! – рявкнул Войник, резко подавшись вперёд. – И не лезь ко мне с этим!
Борька отпрянул от занесённого и остановившегося у самого лица кулака друга. Якоб чертыхнулся, развернулся и дёрнул ручку на себя. Он буквально вылетел в коридор, гулко захлопнув за собой дверь.
Стук крови в висках он слышал чётче, чем звук собственных шагов. Снизу в квартире Борьки кто-то начал стучать по батарее, призывая к порядку и тишине.
Пройдя пару кварталов, чтобы проветрить голову, Якоб наконец-то остановился. Запал кончился, злость схлынула, и остался только горький привкус обиды и назревающего сожаления. Устало повалившись на так удачно оказавшуюся рядом скамейку, Якоб достал смартфон:
– Но хоть ты не подведи, – сказал он, глядя на красный индикатор зарядки.
Быстро, со знанием дела, Войник выбрал соразмерную с его бюджетом крепкую «четвёрку» и вызвал «Убер». Такси пришло быстро, домчало его до отеля по ночному Каиру. Скучающий на ресепшене сонный араб попытался пошутить что-то про неурочный час, но Якоб так зыркнул на него, что вопросы отпали, а регистрация прошла быстрее, чем когда-либо.
Тишина в номере была невыносима. Она звенела в голове, а затем перешла на писк. Одинокий москит, кружащий где-то вне поля зрения, стал последней каплей.
Дёрнув дверцу мини-бара и оценив нестройные малочисленные ряды бутылочек, Якоб взял одну, свернул ей крышку и опрокинул содержимое в рот. Пока «живая вода» обжигала пищевод, взгляд Войника упал на лежащий рядом прайс-лист.
– Кара египетская! – выругался Якоб, отправляя пустую «мелкашку» в корзину.
Войник выдернул из сумки ноутбук, извлёк из фотоаппарата карту памяти и вышел из номера. Спустившись к ресепшен, он уже более спокойно и вежливо уточнил у портье о возможности культурно отдохнуть – то есть выпить и закусить – и получил исчерпывающий ответ в виде перста, указующего на притаившийся с угла фойе бар. К счастью, тот был всё ещё открыт. Несколько редких туристов цедили коктейли, тихо переговаривались и что-то жевали. Полумрак и еле слышная музыка были приятными, а люди сидели достаточно далеко, чтобы не мешать. Якоб расположился в стороне от всех, сделал заказ и погрузился в успокаивающую рабочую атмосферу. На столике светил квадратом экрана ноутбук. Пальцы привычно бегали по клавишам, изредка отвлекаясь на то, чтобы подхватить холодный стакан с джин-тоником, призывно постукивающий кубиками льда.
Якоб пытался начать работу над черновиками одной из своих статей, но дело не сдвинулось. Потом он рылся в своих египетских заметках, рассматривал фото дневников, но нити мыслей путались и рассыпались. Всё затмевал образ Ясмины. Войник не мог перестать думать о ней, и эти мысли перекрывали даже тревогу после звонка и раздражение на друга. Он должен был увидеть эту женщину снова, обязательно! Да и она ведь не просто так, из вежливости, намекнула, что им определённо стоит увидеться. Ну а повод продолжить знакомство напрашивался сам собой…
Якоб дотронулся до перстня Таа Нефертари. Он совсем забыл про артефакт, а тот, в свой черёд, не напоминал о себе – сидел на пальце так естественно, словно Яша его всю жизнь носил. Войник посмотрел на двухвостую собаку и перевернул изображение внутрь ладони. Теперь для любого это – лишь золотистый ободок кольца, каких миллионы. Ничего примечательного.
Подошедший официант ненавязчиво заменил пустой стакан, но не удержался.
– Истинная красота, – кивнул он на ноутбук.
– Угу, – Войник отпил холодный джин-тоник, глядя в экран монитора, где ему через плечо загадочно улыбалась праправнучка египетских цариц.
Камера всё же поймала её красоту, ореол тайны, а память достроила остальное. Запах, тепло тонких пальцев, лёгкое, как её вуаль, прикосновение к губам. Не хотелось вспоминать сказки про ухажёров Клеопатры, которые после единственной ночи с царицей лишались головы. Да и тот же Борька говорил, что это всё байки, как и сто пятьдесят детей Рамсеса Второго…
