– Ты кого ищешь-то? Парня? Девку?
– Парня, – ответил Томас. – Имя – Ньют. Ростом чуть выше меня, длинные светлые волосы. Прихрамывает.
Охранник снова сплюнул.
– Да вроде видел. Но между «видел» и «расскажу» есть разница. У вас, народ, похоже, водятся большие деньжата. Поделитесь?
Томас полными надежды глазами посмотрел на Хорхе – от гнева лицо пилота сделалось каменным, – однако не успел тот ответить, как заговорил Минхо:
– Есть у нас деньги, кланкорожий. Говори, где наш друг.
Разозлившись, охранник ткнул в его сторону пушкой.
– Засвети карту, или разговор окончен. Мой ответ стоит самое меньшее тысячу.
– Он у нас кассир. – Взглядом прожигая в охраннике дырку, Минхо большим пальцем ткнул себе за спину, в Хорхе. – Жадный утырок.
Достав карточку, Хорхе помахал ею в воздухе.
– Живой я тебе деньги не отдам, а без моих отпечатков пальцев их с карты не снимешь. Получишь ты свою долю, hermano, только сначала проводи к нашему другу.
– Ладно, ладно, – ответил охранник. – Идите за мной. Запомните: если вдруг пересечетесь с шизом и потеряете какую-нибудь часть тела, советую бросить ее и бежать со всех ног… если, конечно, вам не ноги оторвали.
Развернувшись, он прошел в открытые ворота.
Глава тридцать шестая
Внутри их ждали ужас и грязь. Низкорослый охранник оказался болтлив и по пути рассказал о здешнем кошмаре больше, чем хотелось бы знать.
Деревню для зараженных он описал как большую систему колец: в центре – столовая, лазарет, рекреация, а вокруг них – концентрические кольца убогих жилищ. Получается, Дома шизов – нечто вроде прощального подарка инфицированным, акт милосердия. Приюты для шизов, где они ждут конца, смерти рассудка. После их переправляют в отдаленные уголки страны, наиболее пострадавшие от солнечных вспышек. Авторы проекта Домов хотели предоставить больным шанс по-человечески провести остаток разумной жизни, и вскоре почти каждый город обзавелся собственным приютом.
Однако благая затея обернулась провалом. Места, переполненные людьми без надежды, сознающими, что скоро им суждено превратиться в обезумевший ходячий труп, вскоре стали рассадниками анархии и беспредела. Обреченные творили ужасные вещи, не боясь наказания даже за самые тяжкие преступления.
Группа шла мимо развалившихся деревянных домов – никто здесь не следил за порядком. Жизнь в приюте для шизов и правда ужасна. Один из охранников указал на разбитые окна и посетовал, дескать, не следовало их вообще стеклить. Битое стекло в Домах – первейшее орудие смертоубийства. Всюду валялся мусор. И хотя никого видно не было, Томас чувствовал: из тени за ними наблюдают. Вдалеке кто-то смачно выругался, потом с другой стороны донеслись крики. Томас еще сильнее насторожился.
– Почему бы не закрыть это место? – спросил он. – Тут ведь так плохо…
– Плохо? – переспросил охранник. – Это понятие относительное. Жизнь идет своим чередом. Что поделаешь? Нельзя же оставить шизов в городах за укрепленными стенами – вместе со здоровыми людьми. И нельзя забросить недавно заразившегося к конченым шизам – сожрут заживо. Правительства пока еще не настолько отчаялись, не велят расстреливать свежачков на месте. Такие дела. И потом, раз никто не хочет возиться с приютами, у нас, иммунных, есть шанс неплохо подзаработать.
На душе у Томаса было тяжело. Мир катится к чертям. Может, пора перестать думать только о себе и помочь ПОРОКу завершить тесты?
Бренда – у которой с самого начала с лица не сходила гримаса отвращения – наконец заговорила:
– Скажите уж прямо, как есть: вы здесь позволяете инфицированным вольности до тех пор, пока люди не съезжают с катушек окончательно, а потом с чистой совестью избавляетесь от несчастных.
– Можно и так сказать, – буднично ответил охранник.
Трудно его ненавидеть. Томас почти сочувствовал надзирателям.
Группа двигалась вперед, проходя дом за домом (сплошь грязные развалины).
– Где все? – спросил Томас. – Я-то думал, от больных прохода не будет. И что вы там говорили о недавних событиях?
В беседу вступил усатый. Слава Богу, хоть какое-то разнообразие.
– Кто повезучее, те спрятались по домам и торчат на кайфе. Остальные – которых побольше будет, – сидят в Центральной зоне. Жрут, развлекаются или готовят какую-нибудь пакость. Больных присылают слишком уж много и слишком уж часто. Не успевают увезти старых, как прибывают новые. Хуже того, в последнее время иммунные стали пропадать. День за днем наше число сокращается. Понятное дело, дальше так продолжаться не может. В общем, кипел наш котел, кипел… а сегодня взял да и лопнул.
– Нас становится все меньше и меньше? – переспросил Томас. Похоже, ПОРОК в срочном темпе наращивает ресурсы для Переменных, не заботясь о последствиях.
– Ага. За последние несколько месяцев пропало больше половины местных надзеров. Бесследно. Пшик – и нет их. А работу-то делать надо.
Томас застонал.
– Тогда давайте не приближаться к толпам. Или, еще лучше, оставьте нас где-нибудь в безопасном месте, пока ищете Ньюта.
– Согласен, – заявил Минхо.
Охранник пожал плечами:
– Любой каприз за ваши деньги.
Наконец надзиратели подвели группу ко второму от Центра кольцу и велели ждать. Томас с друзьями укрылся в тени ближайшей хижины. С каждым пройденным кругом шум становился громче и громче, и вот теперь, вблизи Центральной зоны, казалось, что прямо за углом творится нечто невообразимое. Томасу противно было сидеть и ждать, слушая безумный гвалт больных и гадая, вернутся ли надзиратели, приведут ли Ньюта.
Минут десять спустя из небольшой хижины на другой стороне тропинки вышли двое, мужчина и женщина. Томас готов был вскочить и броситься наутек, но тут заметил, что пара держится за руки и выглядит совсем не агрессивно.
Подойдя, женщина спросила:
– Вы когда приехали?
Пока Томас думал, что бы ответить, заговорила Бренда:
– С последней группой. Мы, кстати, друга ищем, он с нами приехал: блондин, хромает. Зовут Ньют. Не встречали такого?
Мужчина ответил так, словно ему задали самый идиотский вопрос:
– Здесь полным-полно блондинов. Как их отличишь? И что за имечко такое – Ньют?
Минхо раскрыл было рот, но тут шум из Центра усилился. Пара встревоженно переглянулась и умчалась обратно к себе в хижину. Они заперлись – Томас слышал, как щелкнул замок. Закрыв окно деревянным щитком, они выбили последние осколки стекла.
– Этой парочке, похоже, так же весело, как и нам, – заметил Томас.
Хорхе хмыкнул.
– Здесь и правда мило. Надо будет еще раз в гости заехать.
