– Код? – переспросил Минхо. – Какой еще код?
Томас покачал головой, давая понять, что у него нет ответа.
– Точно сказать не могу. Вы лучше знакомы с картами. Но у меня возникла одна теория. Вот поэтому я и сказал, что рассчитываю на то, что бегуны вспомнят хотя бы некоторые из карт.
Минхо поглядел на Ньюта, вопросительно подняв брови. Тот кивнул.
– В чем дело? – спросил Томас. Ему уже до чертиков надоело, что от него постоянно что-то скрывают. – Вы себя так ведете, парни, будто владеете какой-то жуткой тайной.
Минхо потер глаза руками и глубоко вздохнул.
– Мы перепрятали карты, Томас.
В первое мгновение юноша решил, что ослышался.
– Что?..
Минхо кивнул в сторону Хомстеда.
– Мы спрятали чертовы карты в оружейной, а вместо них набили ящики всякой липой. Из-за предупреждения Алби. И еще из-за так называемого Окончания, которое запустила твоя подружка.
Томас так обрадовался хорошей новости, что на время позабыл, в каком тяжелом положении они находились. Теперь он понял, почему накануне Минхо вел себя как заговорщик и какое особое поручение дал ему Ньют. Юноша посмотрел на Ньюта – тот кивнул.
– Они целы и невредимы, – сказал Минхо. – Все до последнего вонючего листика. Так что, если у тебя и правда возникла теория, выкладывай.
– Покажите мне их, – попросил Томас, сгорая от желания поскорее взглянуть на карты.
– Хорошо, пойдем.
Глава сорок вторая
Минхо зажег лампу. На несколько секунд Томас прищурился, давая глазам привыкнуть к яркому свету.
По ящикам с оружием, расставленным на полу и столе, поползли призрачные тени; ножи, дубины и прочие устрашающие орудия, казалось, только и ждали случая, чтобы ожить и убить любого, у кого хватит глупости к ним приблизиться. Запах плесени и сырости лишь усиливал гнетущее впечатление, которое производила комната.
– Тут есть секретный чулан, – объяснил Минхо, проходя мимо стеллажей в неосвещенный угол. – О нем знают только два человека.
Томас услышал скрип старой деревянной дверцы: Минхо выволок из чулана большую картонную коробку. Скользя по полу, она издавала противный звук, похожий на царапание ножа по кости.
– Я сложил карты из всех восьми ящиков в отдельные коробки. Остальные там.
– А здесь какие? – спросил Томас.
– Открой и сам увидишь. Каждая страница помечена. Забыл?
Томас открыл коробку. Внутри он увидел беспорядочно сваленные карты второго сектора. Юноша извлек одну стопку.
– Итак, – начал он. – Бегуны всегда сравнивали карты по дням, стараясь отыскать какую-то закономерность, которая позволила бы вычислить непосредственный выход из Лабиринта. Ты как-то сказал, что вы сами не знаете, чего искать, но все-таки упорно продолжали изучать карты. Правильно?
Минхо сложил на груди руки и кивнул. Сейчас вид у него был такой, словно ему пообещали раскрыть секрет бессмертия.
– Так вот, – продолжал Томас. – Что, если перемещения стен в секторах вообще не имеют никакого отношения к картам как таковым? Что, если в конфигурациях стен скрываются обычные слова? Что-то вроде ключа, который поможет нам выбраться?
Минхо посмотрел на стопку карт, зажатых у Томаса в руке, и обреченно вздохнул.
– Чувак, ты вообще понимаешь, что мы эти проклятые карты изучили вдоль и поперек? Или ты думаешь, что если бы там были какие-то дурацкие буквы или слова, мы бы их не заметили?
– А может, их невозможно заметить, сравнивая несколько карт за последние дни. Вдруг их вообще не надо сравнивать хронологически, а нужно смотреть одновременно все карты за один день.
Ньют ухмыльнулся.
– Знаешь, Томми, я, возможно, и не самый умный в Глэйде, но сдается мне, ты вообще не врубаешься в то, о чем толкуешь.
Томас почти не слушал Ньюта – шестеренки у него в голове крутились с бешеной скоростью. Он не сомневался, что стоит лишь протянуть руку, и он получит ответ, только вот оформить мысль в слова никак не получалось.
– Ну хорошо, тогда так, – сказал юноша, возвращаясь к исходной точке. – У вас всегда было приписано по одному бегуну к каждому сектору, правильно?
– Правильно, – подтвердил Минхо. Казалось, он начинал понимать, к чему клонит Томас.
– И каждый бегун создавал вечером карту своего сектора, а затем сравнивал ее с картами за предыдущие дни. А что, если надо было сравнивать между собой карты всех восьми секторов, относящихся к одному и тому же дню? Один день – отдельная часть кода или ключа. Вы когда-нибудь сравнивали карты разных секторов?
Минхо почесал подбородок и кивнул.
– Ну, вроде того. Клали карты рядом и смотрели. Думали, может, так что-то обнаружится. Так что – да. Сравнивали. Испробовали все, что только можно.
Томас подобрал под себя ноги и, разложив на коленях стопку карт, задумчиво уставился в нее. Он заметил, что сквозь самый верхний лист смутно проглядывала схема, начерченная на карте, лежащей под ним. И тут его осенило. Он вскинул голову и обвел взглядом окружающих.
– Вощеную бумагу!
– Чего? – удивился Минхо. – Ты…
– Доверьтесь мне. Тащите сюда вощеную бумагу и ножницы. И еще все черные маркеры и карандаши, какие сможете найти.
Фрайпан был, мягко говоря, не в восторге от того, что у него конфискуют целую коробку с рулонами вощеной бумаги, особенно теперь, когда поставки на Ящике прекратились. Он долго спорил, напирая на то, что бумага – одна из немногих вещей, которые он заказывал Создателям, и она нужна ему для выпечки. В конце концов Фрайпан все-таки согласился расстаться с бумагой, узнав, для какой цели она потребовалась.
Через десять минут, занятых поисками карандашей и маркеров – большая их часть хранилась в Картохранилище и сгорела при пожаре, – Томас вместе с Минхо, Терезой и Ньютом сидел за столом в оружейном подвале. Им так и не удалось раздобыть ножницы, поэтому Томас вооружился самым острым ножом, какой смог найти.
– Очень надеюсь, это сработает, – сказал Минхо. В его голосе слышалась угроза, в то же время глаза горели любопытством.
Облокотившись на стол, Ньют подался вперед, словно присутствовал на сеансе магии и ожидал какого-то чуда.
– Излагай, Шнурок.
– Итак. – Томасу не терпелось начать, однако он до смерти боялся, что задумка обернется полнейшим крахом. Юноша протянул Минхо нож и ткнул пальцем в лист вощеной бумаги. – Начинай вырезать квадраты размером с карту. Ньют, Тереза, мы достанем из каждой коробки карты за последние десять дней.
– Хочешь провести урок детского творчества? – Минхо взял нож и с отвращением посмотрел на него. – Почему бы тебе сразу не объяснить, на кой черт нам всем этим заниматься?
