Томас застонал про себя. Эрис ни за что не расколется под угрозами Минхо. Ньют, вздохнув, обратился к новичку:
– Минхо прав. Расскажи, как ты выбрался из чертова Лабиринта. Мы сами через него прошли, но тебя не видели.
Потерев глаза, Эрис посмотрел на Ньюта.
– Ладно, слушайте. Меня закинули в гигантский Лабиринт из каменных стен, а до того я ничего не помню. Память стерли, оставили одно имя. Я жил там с девчонками: их где-то полсотни было – единственный парень. Пару дней назад мы сбежали оттуда, и люди, которые помогли нам, устроили нас в спортзале. Прошлой ночью меня перевели сюда и ничего не объяснили. Вы сами-то как в Лабиринте оказались?
Последние слова Эриса потонули в удивленных возгласах. Эрис рассказал о быте, схожем с их собственным, так легко, словно описал прогулку на пляж. Не может быть, безумие! Но… если это правда, то вещи куда сложнее, чем кажутся, масштабнее. К счастью, Ньют высказал вслух то, что Томас пытался сформулировать:
– Погоди. Вы жили в огромном Лабиринте, на ферме, за стенами, которые каждую ночь закрывались? Ты и несколько десятков девчонок? Ты знаешь о тварях, гриверах? Тебя прислали на ферму последним? И все с ума посходили, так? При тебе была записка с предупреждением, и ты несколько дней провалялся в коме?
– Э-э-э! – произнес Эрис еще до того, как Ньют закончил перечислять предполагаемые события. – Откуда ты знаешь? Как…
– Все это один, бодать его, эксперимент, – заключил Минхо, утратив всякую агрессивность. – Или еще что… У них были девки и один пацан, а у нас пацаны и одна девка. ПОРОК затеял два параллельных теста!
Такого расклада Томас не исключал. Наконец он успокоился и спросил у Эриса:
– Тебя называли провокатором?
Расстроенный не меньше остальных глэйдеров, Эрис кивнул.
– Ты умеешь… – Томас не договорил. Казалось, произнося эти слова, он признается миру в своем безумии. – Ты умеешь мысленно общаться с кем-нибудь из девчонок? Ну, как телепаты?
Эрис впился в Томаса таким взглядом, будто глэйдер только что раскрыл темнейший из секретов, известный лишь двоим.
«Слышишь меня?»
Томас решил, что Эрис говорит вслух, но губы новичка не двигались.
«Слышишь?» – повторил Эрис.
Чуть помедлив, Томас сглотнул и ответил: «Да».
«Ее убили, – продолжил Эрис. – Убили мою подругу».
Глава шестая
– В чем дело? – спросил Ньют, переводя взгляд с Томаса на Эриса. – Сидите смотрите друг на друга, как голубки влюбленные.
– Он как я, – ответил Томас, по-прежнему глядя на Эриса. Его последние слова о смерти телепатического партнера ужаснули Томаса.
– В каком смысле? – спросил Фрайпан.
– Сам не видишь? – подал голос Минхо. – Новенький тоже уродец типа Томаса и Терезы. Они без слов общаются.
– Серьезно? – Ньют уставился на Томаса.
Кивнув, тот уже хотел мысленно задать вопрос Эрису, однако в последний момент передумал и произнес вслух:
– Кто ее убил? Как это произошло?
– Кто кого убил? – растерялся Минхо. – При нас давайте без кланка в духе вуду.
Томас, ощутив, как наворачиваются слезы, отвел взгляд от Эриса и посмотрел на Минхо.
– У него, как и у меня, был партнер. В смысле… у меня он еще есть. Эрис говорит, его партнера убили, и я хочу выяснить кто.
Эрис уронил голову и как будто закрыл глаза.
– Я точно не знаю, кто они. Все перепуталось… Я плохих от хороших не отличал. Кто-то заставил Бет… зарезать… мою подругу. Ее звали Рейчел, и она мертва. Мертва!
Эрис спрятал лицо в ладони.
Непонимание сделалось просто невыносимым. Все говорило за то, что Эрис прибыл из иной версии Лабиринта, устроенного примерно как Лабиринт Томаса, только предназначенного для девчонок и одного парня. Эрис у них – как Тереза у глэйдеров, а Бет – за Галли, убившего Чака. Так может, Галли должен был метнуть нож в Терезу?
Тереза… Где она сейчас? Чего ради сюда запихнули Эриса? Головоломка, чуть было не сложившаяся в четкий рисунок, вновь распалась на кусочки.
– Как ты здесь очутился? – спросил Ньют. – Где девчонки, о которых постоянно говоришь? Сколько их сбежало? Тебя к нам одного отправили или вместе с общиной?
Томас невольно пожалел Эриса: такой допрос после всего пережитого. А если бы Тереза и Чак поменялись ролями… Смерть Чака и без того больно ранила.
«Больно ранила? – сам себя спросил Томас. – Или едва не убила?»
Томас чуть не заорал в голос. Так хреново сделалось в этом мире.
Эрис наконец оторвал взгляд от пола и без малейшего стыда утер слезы. Томас проникся к пареньку внезапной симпатией.
– Послушайте, – обратился к глэйдерам Эрис. – Я не меньше вашего запутался. Со мной девчонок спаслось человек тридцать. Потом нас спрятали в спортзале, накормили, отмыли. Меня на ночь заперли в этой комнате. Типа я парень и спать должен отдельно от девочек. А тут вы, шпеньки, нарисовались, вот и все.
– Шпеньки? – переспросил Минхо.
Эрис покачал головой.
– Забей. Я сам не успел понять, что это значит. Просто меня так обозвали девчонки.
Чуть улыбнувшись, Минхо взглянул на Томаса. Видать, оба лагеря изобрели собственный сленг.
– Ну-ка, ну-ка, – произнес один из глэйдеров за спиной у Эриса, – что это у тебя черное на шее? Прямо под воротником?
Эрис попытался заглянуть себе под пижаму, но, ясное дело, не смог.
– А что там?
Когда он завертел головой, стала видна черная линия: жирная надпись, тянущаяся от впадины над ключицей.
– Дайте-ка посмотреть, – сказал Ньют, вставая с места и подходя к Эрису. При этом его хромота (о происхождении которой Томас так и не узнал) проявилась сильнее обычного. Отдернув воротник Эрисовой пижамы, он прищурился, будто не веря собственным глазам. – Татуировка.
– Что она значит? – спросил Минхо, вставая с кровати и подходя ближе.
Ньют не ответил, и Томас, сгорая от любопытства, сам вскочил с места и встал рядом с Минхо. Наклонившись, он разглядел неаккуратные буквы: «Собственность ПОРОКа. Группа «В», субъект В-1. Партнер». Сердце пропустило один удар.
– Как это понимать? – спросил Минхо.
– Что написано-то? – заговорил Эрис, щупая рукой кожу на шее и оттягивая воротник. – Зуб даю, вчера татухи не было!
Ньют прочитал для него надпись.
– Собственность ПОРОКа? Я думал, мы сбежали от них. И вы – тоже. А, ладно…
Явно разочарованный, Ньют вернулся на свое место.
– И почему ты Партнер? – поинтересовался Минхо, все еще глядя на татуировку.
