О Господи, убирайтесь отсюда!
Мне очень жаль. — В его голосе слышалось страдание. — Я не хотел… Я не знал, что делаю… мне так жаль…
Катарина его не слышала. Мысли ее смешались. Но одно она сумела понять: она утратила свои мечты — все, все до единой.
Глава двадцать первая
Уайтхолл
Все краски схлынули с лица королевы Елизаветы.
Джон Хоук стоял перед ней, побагровевший от ярости, сжимая рукоять меча. Он выглядел каким-то расхристанным, хотя и был одет по всей форме.
— Прошу вас, ваше величество, помочь мне вернуть мою жену, — сказал он.
Елизавета медленно поднялась с трона, ошарашено глядя на Сесила,
— Я просто не могу в это поверить.
Сесил подошел к Хоуку и взял его за трясущееся плечо.
— Гнев может вас слишком далеко завести.
Хоук угрожающе улыбнулся.
— Ошибаетесь, милорд. Он заведет меня именно туда, куда надо, и поможет прикончить этого пиратского ублюдка, когда я его найду!
Елизавета отвернулась. Кровь стучала в ее ушах. Ее пожирала ревность. Она надеялась разлучить их, но ее золотой пират разменял себя на ирландскую девчонку и посмел бросить вызов своей королеве, ослушаться ее воли.
— Виселица была бы слишком легкой смертью для него.
Она повернулась к Сесилу, дрожа от ярости.
— Я требую, чтобы его доставили ко мне держать ответ за его наглость!
— Я с удовольствием доставлю его к вам, — сказал Хоук.
Елизавете удалось взять себя в руки. Она уставилась на Сесила.
— Замешан О'Нил в измене или им движет только животная похоть? — Она затаила дыхание, готовясь услышать худшее.
— Этого так просто не скажешь, — спокойно ответил Сесил.
Елизавета вспомнила девушку, и ее гнев разгорелся с новой силой.
— Она завлекла его точно так же, как завлекла Роберта и Тома, — злобно выкрикнула она. — Только подумать, я взяла ее ко двору, возвысила ее гораздо больше, чем ей приличествовало! Она виновата не меньше него! Может, они даже вместе задумали свой обман!
— Ваше величество, — вмешался Хоук, — Катарина не была добровольной участницей похищения. Я был там и наблюдал каждое ее движение. Она была расстроена, более того — ошарашена действиями пирата.
Сесил тоже выступил вперед и мягко сказал:
— Возможно, вы судите ее чересчур строго, ваше величество. Вероятно, она снова явилась невинной жертвой и просто пешкой в руках пирата.
— Не думаю, — резко отозвалась Елизавета. — Я знаю, что это не так! И мне непонятно, почему вы ее защищаете, Уильям. Разве она и вас соблазнила?
Сесил ничего не ответил.
Королева повернулась к Хоуку.
Я выдала ее за вас, чтобы вы могли держать ее в руках, — отрезала она, разозлившись теперь на него.
Хоук покорно склонил голову. Елизавета посмотрела на Сесила.
И что дальше? — требовательно спросила она. — Что нам теперь предпринять?
Мы ничего не можем предпринять, — спокойно ответил Сесил.
Ничего?! — воскликнула королева. Хоук бросился к ней.
Он, без сомнения, увез ее в свой дом на острове, далеко на севере. Прошу вас, ваше величество, дайте мне всего три корабля и сотню солдат, и я не просто захвачу этот остров — я его уничтожу. Вместе с пиратом.
Елизавета была бы рада ответить согласием. Ей очень хотелось сказать «да», но какая-то врожденная осторожность помешала ей. А может, это была привязанность к аморальному мошеннику? Она представила себя прекрасного Лэма О'Нила, пронзенного мечом Хоука, и ее решимость пропала. Потом здравый смысл подсказал ей, что Хоук не может победить Лэма О'Нила в схватке. Ни один на один, ни в сражении. Ее снова затопила волна гнева. Она сомневалась даже, что Хоук сумел бы захватить его в плен.
Однако нет сильнее человека, чем человек, движимый жаждой мести. Если кто и мог поймать проклятого пирата, так это Джон Хоук. Она резко спросила:
— Но ведь говорят, что остров совершенно неприступен?
— Так мне сообщают, — вставил Сесил.
Нет ни человека, ни места, которые были бы совершенно неприступны, — отрезал Хоук.
Сесил положил руку на его широкую спину.
Не имеет смысла штурмовать крепость из-за женщины, Джон. Ее невозможно захватить, во всяком случае без огромных потерь и расходов.
Хоук ушам своим не верил.
Как вы можете, черт побери! — выкрикнул он. — В этот самый момент ублюдок пользуется ею, издевается над ней!
Елизавета отвернулась, вспомнив донесения о поведении Катарины. Те несколько раз, когда она была замечена в объятиях Лэма, она очень охотно принимала их. Теперь Елизавета живо представила себе ее вцепившейся в его широкую спину, охотно принимавшей его влажные чувственные поцелуи.
Мне остается лишь сожалеть о случившемся, — сказал Сесил Хоуку.
Хоук бросился к королеве и опустился перед ней на одно колено.
Ваше величество, я умоляю вас об этой милости! Я должен отправиться за ним в погоню! И если вы не желаете помогать мне в освобождении Катарины, вспомните о том, что я доставлю вам голову изменника Лэма О'Нила!
Елизавета взглянула в его горящие глаза.
Мне тоже очень жаль, Джон, — мягко сказала она. — Но лорд Бергли прав. Я не могу жертвовать кораблями и людьми ради одной женщины, как бы мне ни хотелось заполучить голову этого негодяя. — Она не добавила, что у нее не было денег оплатить такую авантюру, разве что она взяла бы их оттуда, где они были гораздо нужнее.
Хоук поднялся с колена. На его лице застыло выражение яростного недоумения. Не говоря ни слова, не дожидаясь позволения уйти, он повернулся и быстро вышел. Елизавета вздохнула, глядя ему вслед.
Проклятый О'Нил! Наконец она со слезами на глазах обратилась к Сесилу:
Как он мог так поступить со мной? Сесил взял ее за руку.
— Милая Елизавета, пират отлично знает, что вы не для него. Ведь он мужчина. Мужчина должен удовлетворять свою страсть, вы же знаете. Он к вам очень привязан, Бет.
— Как же! — бросила Елизавета, про себя надеясь, что Сесил прав. — Что он будет делать дальше, как вы думаете? — С ее губ сорвался мучивший ее вопрос: — Попытается жениться на ней?
Сесил внимательно посмотрел на нее.
К несчастью, Папа Римский не признает брак Катарины с Хоуком, поскольку он совершен не по католическому обряду, так что О'Нилу будет не сложно жениться на ней.
Елизавета побледнела и сжала кулаки.
И нет сомнения, что Папа будет готов сам их обвенчать, лишь бы насолить мне!
