Миска горячей гречневой каши с мясом – просто подарок судьбы и немного плод стараний полевой кухни, что осталась на станции отправления парой поворотов назад. Наслаждаясь едой, майор рассматривал попутчиков. По расслабленным лицам солдат он читал близость победы, тем более такая удачная передышка создавала иллюзию, что все самые тяжелые бои позади. Бойцы разговаривали о доме, смеялись, кто-то затянул песню. Кто-то даже умудрился заснуть, привалившись к борту. Только небольшая группа 'тридцатых' держалась особняком, не снимая шлемов и не расставаясь с оружием, они пребывали в постоянно напряжённом состоянии, ни на секунду не забывая, что вокруг идёт война и враг пока ещё не сдался. Когда один из них медленно обвёл отряд Васнецова холодным взглядом непрозрачного визора шлема – тот невольно поёжился. Эти ребята ни на секунду не задумаются над приказом 'открыть огонь', в отношении кого бы он ни прозвучал.
В радиостанции потрескивала статика – сюда сигнал не пробивался. Майор принялся со скуки считать повороты тускло освещённого рабочим светом туннеля. Невыразительная картина медленно проплывающих мимо ламп убаюкивала и клонила в сон. В сочетании с мерным стуком колёс медленно ползущего состава этот калейдоскоп тянул веки вниз как магнит. Внезапно разнёсшийся по метро спокойный голос диктора мгновенно вывел майора из дрёмы и заставил волосы на загривке Васнецова зашевелиться. Тот же самый голос, что объявляет станции, с той же самой спокойной интонацией принёс ужасные слова:.
"Внимание! Внимание! Уважаемые пассажиры! В городе объявлена воздушная тревога. Выход из метро прекращен. Все эскалаторы работают только на спуск. Находясь на эскалаторе стойте справа, проходите слева. Не задерживайтесь на платформе, быстрее проходите в тоннели по сходным устройствам. Соблюдайте спокойствие и строго выполняйте все распоряжения дежурного персонала метрополитена."
Поезд тут же остановился, все солдаты немедленно спешились и поторопились убраться подальше вперёд по туннелю от смертоносного груза под брезентом. Люди мгновенно сориентировались, что если упавшие с неба бомбы их не убьют, то было бы очень стыдно умереть от детонации собственной взрывчатки. Тренировки и рефлексы заставляли тело двигаться, пока мозг ещё только осмысливал повторяющиеся раз за разом слова диктора. И то, что должно за ними последовать. Где-то сзади раздался металлический грохот – сработали гермозатворы, отсекающие сегменты метрополитена друг от друга, как переборки корабля. Недалеко впереди должна быть станция Октябрьская, но Васнецов приказал своим людям укрыться в техническом рукаве туннеля за следующим поворотом. Он посчитал, что здесь будет безопаснее, чем на станции, куда наверняка снаружи хлынул поток людей, гражданских вперемешку с солдатами. И не факт, что это будут их солдаты, а не противника. 'Тридцатые' молча присоединились, располагаясь в свободных нишах покатых стен метро. Васнецов сжался в комок, непрерывно глядя на часы, пытаясь предугадать – на какой минуте произойдёт удар. А диктор, как ни в чём не бывало, продолжал наполнять пустые холодные туннели метро своим спокойным голосом. Кроме него никаких звуков майор не слышал, хотя толпы спасающихся бегством с поверхности людей должны были наполнить темноту впереди какофонией шумов.
Иркутская область, Горный-3.
На большом чёрном табло все счётчики застыли на нулевых отметках. Пятьдесят четыре итоговых счётчика. Тридцать две поражённые цели. Тридцать два надгробия в виде зелёных нулей сотням тысяч невинных душ. На интерактивной карте огромной страны под этим табло исчезли оранжевые огоньки. Часть из них снова стала зелёными, но помимо них появилась хаотичная сыпь кроваво-красных сигналов. Один из таких огней горел посреди нарисованной на карте красной звезды, подписанной словом МОСКВА. Генерал Агамян вперился в эту лампочку взглядом так, словно силой мысли пытался поменять её цвет на зелёный. А в это время радист, непрерывно сглатывая слюну, перечислял замолчавшие города.
– Москва молчит, Мурманск молчит, Норильск молчит, Самара молчит, Челябинск молчит, Новороссийск молчит, Томск молчит, Ангарск молчит. Продолжаю опрос. Москва молчит, Мурманск молчит, Норильск молчит…
Глава 35
Сахалин, остров Сахалин.
Хорошее настроение в предвкушении полезного и приятного дела прочно укоренилось в сознании Петра Алексеевича Макарова, умудрившегося выспаться впервые за много месяцев. Хотя, скорее даже лет – долгий путь к собственному царству пожирал его изнутри, лишая покоя и сна. Да и работы было выше крыши – шутка ли, дирижировать таким количеством переменных, играя сложнейшую партию.
Совершая променад по бульвару, он с отметил слишком медленную работу по оформлению улиц. Свежий бетон только недавно окончательно застыл и работы по облицовке серых бульваров и рассаживанию зелени были далеки от завершения. Но теперь уже можно было не торопиться – если его ожидания верны, то примерно год или два надо будет сидеть тихо и ждать, пока в мире всё наконец устаканится. Пока все ракетные шахты не опустеют, все авианосцы не пойдут ко дну, а страны, разорённые войной, не откатятся в развитии на сотню лет назад. Затем уже можно будет засиять на небе новой звездой, с позиции силы диктующей свои идеалы общественного устройства.
Заглянув к дочери пожелать доброго утра, Макаров с досадой обнаружил её утомлённой и бледной. Бедная девочка никак не оправится с тяжёлой дороги, разговор о маме придётся пока отложить. А он хотел сегодня вечером взять её с собой на прогулку вдоль берега – чудесный выдался весенний день, даже и не скажешь, что где-то в этот момент в ужасных мучениях умирают люди. Подумав об этом, он слегка улыбнулся и его хорошее настроение снова вернулось, походка налилась уверенностью и целеустремлённостью. Важное, важное и приятное дело ждёт его.
Подойдя к двери, он постучал. Отсутствие дверных звонков, мобильных телефонов и сетевого взаимодействия было важным элементом роскоши проживания в Запретном городе. Таким образом подчёркивалась привилегия его жителей никуда не спешить. По всем срочным задачам нужного человека быстро найдёт посыльный, для всего остального отлично подойдёт неспешная прогулка. Это его мир, и он может устанавливать в нём любые законы.
После небольшой паузы, дверь отворилась и обаятельно улыбающегося Макарова встретила красивая женщина чуть за сорок в простом, но элегантном платье и с встревоженным выражением лица. Увидев улыбку на лице Петра, она расслабилась и улыбнулась в ответ – вряд ли это были плохие новости об Артуре.
– Здравствуй, Пётр, рада наконец увидеть знакомое лицо! Заходи, пожалуйста, давай позавтракай с нами и заодно всё-всё расскажешь!
Обнявшись, они прошли внутрь, где гостя усадили за накрытый к завтраку стол и обеспечили женским вниманием и заботой. Все три женщины семьи его друга и делового партнёра наперебой осыпали Макарова вопросами, на которые он охотно отвечал, чередуя беседу короткими глотками чёрного кофе без сахара.
– Ты прилетел один, или Лариса с Алёнкой тоже здесь? Я так по ним соскучилась, да и девочки постоянно спрашивают.
– Да, мы все здесь и теперь уже, видимо, навсегда. Сама видишь, какой в мире творится бардак – еле выскочили. Мои по вам тоже очень соскучились, но сильно устали с дороги, поэтому Лариса просто передаёт привет и надеется на скорую встречу. Как насчёт вечером вместе собраться? Артур тоже обещал быть к шести, если погода не подведёт в Токио.
