Я всем телом ощутила его напряжение. В голосе зазвенела сталь. Меня даже упоминание бывшей любимой не кольнуло, а вот его горечь и боль ударили наотмашь.
– С другой стороны, – продолжил делиться рассуждениями мужчина, не замечая, какой эффект производит на меня, – Инесса может быть из этого мира, в таком случае для нее твой отец был якорем.
– Но ведь его давно нет в живых, – растерянно пробормотала я, признаться, такого предположения у меня не было, – почему ее не вернуло в ваш мир?
– Потому что, милая Эль, ты стала для нее той силой, сумевшей удержать ее там.
Он поцеловал меня в макушку. Я улыбнулась, радуясь его прикосновению. Сейчас, лежа в объятьях этого невероятного мужчины, не хотелось думать о проблемах, хотелось только наслаждаться счастьем.
Я подняла руку и провела ладонью по волосам, а затем и по щеке Ардона. Он снова поймал мои пальчики и прикоснулся к ним губами, а потом замер. Повернулась посмотреть, что его так встревожило, и сама застыла. Нэйтан смотрел на мое предплечье, где вольготно расположился дракоша. Тот сиял, как начищенная монета и чуть ли не улыбался. Казалось, еще мгновение, и этот негодник отвесит Ардону поклон.
– Ты его видишь? – почему-то шепотом уточнила я.
– Вижу! – выдохнул мужчина.
Провел пальцами по изображению, оставляя золотое свечение от прикосновений.
– Я вижу его! – радостно вскричал Ардон.
Не знаю, чему именно он так радовался, но у меня прям гора с плеч, а то быть единственной, кто видит этого мультяху, было как-то не по себе. Правда, его видел еще и Маргус, а теперь видят оба… Стоп!
– Это значит… – начала, подбирая слова, но Ардон меня перебил.
– Это значит, что ты истинная для нас обоих!
– Я ничего не понимаю, – призналась я.
– Элеонора, ты снова связала нас в одно целое! – он даже за плечи меня взял.
– А проклятье?
– Одна из частей проклятья была как раз вражда человека и дракона, но ты соединила нас! Впервые с тех пор я не чувствую ярости Маргуса. Ощущаю лишь давно забытую гармонию и баланс наших магий. Как тебе удалось убедить его перестать сопротивляться?
– Не знаю, – я смутилась и пожала плечами, – он показывал мне свои воспоминания, делился своей болью. Ты тоже открылся мне… Я просто сделала то, что хотела, что должна была.
Он притянул меня к себе, сжал до боли в ребрах.
– Какой же я глупец! – пробормотал он, – Маргус всегда знал, что ты наша истинная, вот почему он не признавал никого, даже слышать не хотел ни о ком! Впервые мы серьезно поссорились, когда я встретил Ауреллию. Тогда я решил, что это его блажь, пытался убедить. Не знаю, что со мной творилось, но я пошел против Совета ради нее, готов был отказаться от королевства… но оказалось – я не нужен был ей без королевства.
– Зачем она убила себя? – задала вопрос, не дававший мне покоя с тех пор, как Маргус показал мне ее гибель.
Шумный вдох и тихое:
– Она не выполнила задание ковена, ее все равно наказали бы, а так своей смертью она укрепила проклятье и обезвредила меня. Можно сказать, что все равно выиграла.
– Фанатичка какая-то!
– Ведьма…
Позже я узнала, почему ведьмы ненавидели драконов, да и те отвечали им полной взаимностью. Всегда враждовали между собой. Ведьмы стремились к полному господству среди миров, не гнушались проводить кровавые обряды и выкачивать магию из любого, кто обладал хотя бы каплей магической силы. Лишенные магии, их жертвы сходили с ума, иной раз становились бездушными воинами ведьм.
Только драконы могли противостоять им. Узнав о кровавых обрядах и жертвоприношениях с выкачиванием магии из жителей Эскаго, драконы изгнали ведьм из своего мира. С тех пор те не оставляли надежды однажды свергнуть драконов и иметь доступ к их миру. Магически одаренные, искусно плетущие интриги, ведьмы разжигали войны и вооруженные конфликты, умудрялись оставаться в стороне и наблюдать за всем происходящим, изредка вмешиваясь в события. При этом на самом деле, как правило, были причиной всех беспорядков. Уверена, что нападение сехеала было делом рук ковена, да и вуивру натравили на нас они же.
После нашей с Ардоном ночи, проведенной в объятиях друг друга, многое изменилось. Мы чаще стали бывать вместе. Ардон больше не боролся с собственным драконом, и на его лице больше не проявлялась чешуя. Казалось, эти двое все-таки смогли договориться друг с другом, не дожидаясь снятия проклятия. Дракон не мешал нашему общению, но при этом сам любил проводить со мной время. Мы часто летали в окрестностях замка, покинуть пределы которых не позволяли ведьминские чары. Но я верила, что скоро все изменится, ведь уже есть первые шаги к успеху.
На следующий же день мои вещи кто-то перенес в спальню Ардона, лишив меня даже сомнений на этот счет, не дав возможности подумать. Я не сопротивлялась, сама не хотела расставаться с мужчиной, ставшим для меня целым миром. Ардон был нежен и окружил вниманием, заботой и любовью, каждым жестом, взглядом и поступком показывая, как сильно я нужна ему. Я наслаждалась каждым мгновением своей жизни.
Мои подруги – Найна и Мальвина развили бурную деятельность по обустройству детской. Они спорили и часто ссорились, доказывая свою правоту. Одна утверждала, что малышу просто необходим морской пейзаж в качестве украшения на стенах, другая была уверена, что только лесная зелень будет способствовать радости ребенка. Они перекрашивали стены в комнате несколько раз. Глафорд только терпеливо переносил все их дизайнерские решения, которые менялись с завидной регулярностью. Хуже дела обстояли только с выбором мебели для ребенка. В эти споры я даже вмешиваться не хотела. Пусть развлекаются девчонки.
Чувствовала себя я на удивление хорошо. Тошнота и недомогания полностью пропали, даже перестали тревожить страшные сны, чему я была несказанно рада. Хотелось верить, что больше меня мой мир не побеспокоит, ведь стать истинной для короля драконов означало получить постоянный якорь в Эскаго.
Нас часто навещал Фариз. Друг Ардона был очень рад, что Нэйтан примирился со своим драконом.
– Ты потрясающая девушка, Элеонора! – сказал он мне однажды, – Никогда не видел его таким счастливым.
Взгляд его синих глаз остановился на мне, внимательно изучая. Тогда уже было невозможно скрывать мою беременность. Ни одно платье не в силах замаскировать большой живот.
– Вас можно поздравить? – выгнул бровь Фариз.
Я только кивнула.
– А я все думаю, почему Ардон стал таким домоседом, – растянул красивые губы в лукавой улыбке он, – теперь ясно – охраняет свое сокровище!
Ардон как раз вошел в зал и приблизился ко мне. Обнял, поцеловал, жадно вдохнув воздух у моего виска.
– Когда ты найдешь свою истинную, ты тоже будешь ее охранять, – довольно улыбнулся он.
Он вообще очень изменился в последнее время. Куда-то ушла угрюмость и холодность, уступив место веселой беззаботности.
