Дэниел учился всего на пару лет раньше нас. Меня от него тошнит.
– Совершенно Ненужный Осмотр Груди, – фыркает он и глядит на Любимчика, ожидая его одобрения.
Сестра отодвигает их от каталки, тактично закрывает грудь пациентки и увозит ее в операционную.
Я не скрываю, что не оценил их шутки, и Любимчику это явно не нравится. Дэниела еще можно понять: он страшный карьерист и легко поддается влиянию. Но от Любимчика я такого не ожидал. Жаль, что медсестры, считающие его неотразимым Казановой, не знают, каков он на самом деле.
Вторник, 9 сентября
Слово «хирургия» происходит от латинского chirurgia, а оно, в свою очередь, от греческого cheiros (рука) и ergon (ремесло). Получается, что хирургия – это рукоделие. Помимо представителей этой специальности, единственные, кто зарабатывает с помощью рукоделия, насколько мне известно, – наставницы девичьих кружков и пациенты психлечебниц. Хирурги считают, что делают бог знает какую мудреную работу, хотя на самом деле она донельзя проста: у вас внутри дефект, мы вас разрезаем, вырезаем дефективную часть и зашиваем обратно. Если вырезать нельзя – вы неизлечимы.
Конечно, мистеру Баттеруорту я этого никогда не скажу. Он – представитель старой гвардии, привыкший считать себя всемогущим и всеведущим. В его время пациенты слушали своих врачей и делали, что им говорят. И все бы хорошо, вот только никто не понимает, что говорит мистер Баттеруорт, отчего пациенты не могут ему беспрекословно подчиняться, а я трачу большую часть обхода на то, чтобы разобрать, что он там бормочет себе под нос. Мистер Баттеруорт никогда не смотрит больным в глаза, а свои распоряжения адресует подоконнику или мыльнице на тумбочке, оставляя и пациентов, и меня в полном недоумении относительно происходящего. Ему гораздо проще общаться с неодушевленными предметами.
Миссис Шеридан поступила в больницу с болью в животе неопределенной этиологии, и мы никак не можем понять, что с ней такое. Все обследования сделаны – и ничего. Встревоженная, она присаживается на постели, увидев, что обход направляется к ней. Безо всякого вступления мистер Баттеруорт откидывает одеяло и ощупывает ее обнажившийся живот, пока я спешно пытаюсь задернуть занавески вокруг кровати, одновременно придерживая тележку с картами. У этого человека навыки общения, как у мешка для сбора кала, честное слово! Продолжая жать на живот пациентки, он бормочет:
– На эндоскопии все чисто. Выписывайте.
Просить его повторить не имеет смысла: он уже перешел к следующей кровати. Сконфуженно улыбнувшись миссис Шеридан, бросаюсь за ним.
Пару часов спустя одна из сестер вызывает меня, прося вернуться.
– Миссис Шеридан хочет переговорить с врачом.
Эта фраза звучит, как приговор для каждого начинающего медика. Обычно она означает, что пациент собирается задать кучу вопросов, ответа на которые ты не знаешь. Я уже понял, что проще что-нибудь выдумать, чем разыскивать того, кто мог бы все объяснить. Иду в отделение и обнаруживаю, что миссис Шеридан на грани нервного срыва, практически как я сам.
– Я не понимаю, что происходит, доктор, – жалуется она. – Что сказал этим утром консультант? Что со мной такое? Почему меня отправляют домой?
Прикусываю язык, чтобы не сказать, что сам ничего не понял. Сейчас не время объяснять, что хирурги просто не разобрались, в чем было дело. Раз повода для операции нет, ее можно выписать. Тем более что ей уже лучше. Но миссис Шеридан не стоит этого знать. Прибегаю к лучшему другу врача – профессиональному жаргону. Слово «вирус» вообще-то переводится как «яд», но в устах медработника может означать «мы не знаем, что с вами такое, но это не опасно и пройдет само».
– Мы провели обследования и ничего серьезного не нашли, а это означает, что у вас вирусный гастроэнтерит. Ваш организм справился с инфекцией благодаря тому, что в больнице вы отдохнули, так что теперь вас можно выписать домой, – объясняю я.
Использую еще кое-какие медицинские термины, для подстраховки. Ежусь от стыда. Наверняка она видит меня насквозь. Но нет, проверенный прием сработал, пациентка веселеет.
– Правда, доктор? Большое вам спасибо.
Еще пару минут успокаиваю ее и даю кое-какие советы по питанию, почерпнутые из утреннего телешоу. Оставляю миссис Шеридан, совершенно счастливую, собирать вещи и отправляюсь разъяснять следующему пациенту, что мистер Баттеруорт сказал этим утром. Кажется, я начинаю понимать, что означает «начинающий врач»: да, я не знаю всех ответов, но умею употреблять непонятные слова, и у меня на шее стетоскоп.
Четверг, 11 сентября
Руби сегодня плакала. Мы встретились за отделением скорой помощи в перерыве между обходом и операциями. У нее в руках был список дел, занимавший обе стороны стандартного листа, а во второй половине дня она дежурила в приемном. Руби не знала за что хвататься, а пока мы с ней стояли за корпусом, сработал ее пейджер. Она перезвонила с мобильного, не в силах идти назад в отделение, чтобы воспользоваться стационарным телефоном. Вызывала лаборатория. Потерялись анализы крови. Мистер Грант, собираясь оперировать пациентку, позвонил: в лаборатории не было отметки о том, что анализы уже взяли, и он хотел знать, почему.
– Но я же их брала, – сказала Руби, и лицо ее исказилось от отчаяния, – оставила в рамке и сегодня утром отправила в лабораторию!
Она помолчала, слушая, что говорят в трубке.
– Боже, он меня убьет! Он страшно разозлится, если операцию придется начать позже.
Снова пауза.
– Хорошо, я возьму их еще раз и принесу в лабораторию сама.
Она посмотрела на свой список дел в одной руке, на недокуренную сигарету в другой и решительно ее затушила. А потом вдруг всхлипнула, нет, не залилась слезами, а тихонько расплакалась от усталости и бессилия. И тут ее пейджер снова запищал. А за ним мой. И оба мы, развернувшись, пошли обратно в больницу.
Суббота, 13 сентября
Сегодня ужинали с мамой. Говорить особо не о чем. Большую часть вечера она сетовала на то, как сильно я похудел. Словно я сделал это нарочно.
Воскресенье, 14 сентября
Весь день лежу в постели. Потрясающе. На улице тепло совсем по-летнему, ласковое солнышко заглядывает в окно, его лучи падают на кровать. Настоящее блаженство, которое вдруг прерывает механический голос из пейджера: «Срочно. Срочно. Вызов реанимационной бригады. Вызов реанимационной бригады».
Пока я нежусь на солнце, в больнице кто-то умирает.
Вторник, 16 сентября
Обход в уже привычном порядке: мистер Прайс сломя голову летит вперед, а мы семеним следом, как утята за матерью, изо всех сил стараясь не отставать. Получается плохо. Суприя, как и я, едва держится на ногах, хоть одета в элегантную двойку и вооружена ежедневником.
Сегодня после обхода Дэниел снизошел до проявления сочувствия, поинтересовавшись, все ли с ней в порядке.
