– Ну, если хотите, можете остаться с ними, – отрезала дама, отвечавшая за пожарную безопасность, которая так обильно пользовалась лаком для волос, что сама представляла ей угрозу, – но если вы погибнете, то не сможете предъявить больнице иск.
Видимо, потому, что будем мертвы? Никто не решился развивать эту тему дальше.
У меня крепло подозрение, что администрация воспринимает нас, интернов, как прыщ, который необходимо по-быстрому выдавить, а не как новых сотрудников больницы. Судя по ледяному приему, никто нас тут не любит. Но мы же работаем ради денег, а не по любви, не так ли?
Среда, 6 августа
Руби, моя соседка по квартире, которая выходит на работу в ту же больницу, заметила, что хотя мы вчера весь день провели в администрации, контрактов с нами не подписали. Я даже не видел ни одного, не то чтобы подписывать. Однако персонал, встретивший нас вчера с дружелюбием перечного баллончика, в полном составе как сквозь землю провалился. Может, они все скопом уехали в отпуск? Заболели? Работают только один день в году? До нас доходит весть, что миссис Крук у себя в кабинете, однако все звонки переводятся на голосовую почту. Руби уже готова поднять восстание, устроить массовые протесты и сидячую забастовку, в которых понаторела за время учебы, но мы быстро решаем, что это положит конец нашей карьере еще до того, как она начнется. На какой другой работе, особенно такой опасной, как у врачей, люди перед началом не подписывают контракта? С другой стороны, на какой другой работе приходится дежурить по 24 часа без сна? Возможно, именно поэтому она и опасная.
Мы знакомимся с двумя другими интернами, приписанными к хирургии вместе со мной и Руби. Конечно, свои интерны есть и в терапии, но с ними мы не хотим иметь ничего общего. Среди нас индуист, христианин, гей, чернокожий, двое парней и двое девушек. Просто наглядный образец политкорректности. Правда, Льюис, христианин, – одновременно гей и чернокожий, так что «убивает трех зайцев» сразу.
Утро мы проводим в отделе безопасности труда, который, существуй приз за неспособность организовать соревнования по дальнобойности струи в туалете пивного бара (или провести медицинское обследование в больнице), наверняка бы его получил. Я уже отправил все справки и сертификаты, свидетельствующие, что во мне не притаились никакие вредоносные бациллы и что я вовремя сделал все необходимые прививки, но в ответ получаю лишь недоуменный взгляд медсестры, занимающейся оформлением документов.
– Вы их не присылали, – говорит она, когда я спрашиваю, почему в моем деле нет соответствующей отметки.
– Присылал. Я их отправил шесть недель назад, по первому же вашему запросу, – отвечаю я.
– Нет, не присылали, – упорствует она.
– Нет, присылал, – парирую я, начиная постепенно закипать.
– Не присылали.
– Присылал.
– Не присылали, – и так далее. Руби, которая и правда ничего не присылала, потому что провела в алкогольном угаре все шесть недель между окончанием учебы и началом работы, избегает такой же участи, сразу объявив, что справок не отправляла, так что избавила медсестру от трудов их терять. Сестра ей, похоже, благодарна. Я и остальные интерны, у которых документы «пропали» неизвестно куда, вместе с Руби отправляемся оформлять все заново.
– Видишь, я же тебе говорила, что лучше сходить в паб, чем возиться с этими дурацкими бумажками, – хмыкает Руби.
Четверг, 7 августа
Боже, это какой-то ужас! Гораздо хуже, чем я себе представлял. Я просто больше не могу. Я так устал! И это только первая неделя. С другой стороны, через 51 неделю и два дня все будет кончено. Не так и долго, правда? Сколько там длится год?
Этим утром начался мой первый настоящий рабочий день. Приветственной церемонии почему-то не было. Все устроено следующим образом: в отделении работает две пары хирургов, к каждой из которых приписан один врач-резидент, один ординатор и двое младших врачей (это как раз мы, интерны). Вместе они называются «команда», хотя командой тут и не пахнет. Мне сразу становится ясно, что ординатор не ладит с резидентом. Еще яснее, что резидент не ладит с хирургами. Наша первая встреча напоминает праздник в семье, где все друг друга ненавидят, но терпят, сцепив зубы, ради детей. Мы с Суприей попадаем к мистеру Баттеруорту и мистеру Прайсу. Они выбрали нас навскидку, когда мы подошли к сестринскому посту, как детей для школьной футбольной команды.
Четверо хирургов-консультантов причудливо сочетают в себе профессионализм и полное отсутствие навыков общения. Видя их вместе, со всеми недостатками напоказ, я не могу решить, с кем меньше всего хочу оказаться в команде. У молодого да раннего мистера Гранта, который вполне мог быть одним из персонажей «Грандж Хилл», репутация человека крайне тяжелого. Благодарю свою счастливую звезду, что мне не придется с ним работать. Вытащив короткую соломинку, Руби попадает к нему. Несмотря на то, что за шесть лет нашей совместной учебы Руби всегда удавалось выйти сухой из воды, сейчас я за нее немного волнуюсь.
Но тут, словно манна, посланная с небес, перед нами предстает ее второй консультант. Все женщины в отделении замирают. Медсестры впадают в экстаз. Пациентки женского пола всех возрастов и комплекций издают восторженный стон. Дети исцеляются, прикоснувшись к штанине его дорогущих брюк. Определенно, перед нами покоритель сердец, Любимчик Домохозяек. Похоже, Руби опять повезло.
– Привет! Вы, наверное, новый интерн, – говорит он, игриво ей подмигивая и проводя рукой по своей блестящей темной шевелюре. – Тогда я – ваш консультант.
Он смотрит на Руби, его ноздри едва заметно трепещут, пока он скользит по ней глазами.
– Вы должны меня извинить, это мой первый рабочий день после отпуска в горах. Катался на лыжах, – разливается он. – Трассы просто великолепны. Нет ничего прекраснее, чем промчаться по свежему, нетронутому снегу.
Меня начинает тошнить, и я спешно отворачиваюсь, чтобы не видеть, как Руби хлопает ресницами и бормочет: «О, вряд ли я катаюсь так хорошо, как вы…» Любимчик снова подмигивает ей и уходит прочь по коридору, подтянутый и загорелый. Боже, ненавижу хирургов!
С приветствиями покончено, нас бросают посреди отделения. Никаких мудрых напутствий, слов поддержки или просто дружеской беседы. Двое консультантов скрываются в тумане, Дэниел – ординатор, родившийся с такой здоровенной серебряной ложкой во рту, что она мешает ему говорить, – бросается за ними, кланяясь и пританцовывая, а мы остаемся с врачом-резидентом Сью, которая должна нам объяснить, что мы будем делать.
Судя по всему, Сью сегодня встала не с той ноги, хотя не исключено, что она всегда такая. Эта женщина холодна как лед. Сибирь, иначе и не скажешь. Ходят слухи, что она хотела стать ветеринаром, но не добрала баллов для поступления. Ее любовь к безмозглым зверушкам на интернов, похоже, не распространяется.
– Я вам не друг, я ваш начальник. Не трогайте меня, и я вас не трону, – начинает она.
Отлично. Наступают веселые времена.
