Вторник, 11 ноября
Тайна личности Мориса, ангела-хранителя нашей дежурки, раскрыта. Максина просветила меня, пока мы с ней искали потерянные снимки у доктора Палаши за батареей.
– О, это грустная история, – сказала она, орудуя вешалкой для одежды, которую держит специально для этих целей.
– Его жена умерла, кажется, лет десять назад, в восьмом отделении. По-моему, от рака. Он очень ее любил. А после ее смерти стал приходить в дежурку, убирать там и приносить газеты. Каждое утро. Представляешь, даже в Рождество. Говорит, это его способ отблагодарить всех за то, что врачи для нее сделали.
– Мелкий ублюдок! – воскликнула она, отвлекшись от Мориса и вытащив из-за батареи перегнутый и запылившийся конверт с потерянным снимком. – Так и знала, что он тут! Ну погодите у меня, доктор Палаши!
Дальше Максина добавила свою обычную присказку о том, что собирается с ним сделать: что-то про смазку и следующий снимок.
Четверг, 13 ноября
– Ты слепой? – спрашивает Труди, разливая чай.
– Нет, – слегка оскорбившись, отвечаю я.
– Весь госпиталь уже в курсе, – многозначительно замечает она, протягивая мне чашку.
Труди, хоть и сидит безвылазно у себя в кабинете, обладает уникальной способностью собирать сплетни обо всем персонале больницы. Хотя нет, не будем ее недооценивать: обо всей системе здравоохранения в стране.
– У них роман, – следует уверенное заявление, – в прошлые выходные они ужинали вместе.
– С кем? – недоумеваю я. И тут же сам догадываюсь – с Любимчиком. – Это точно? – переспрашиваю ее.
– А с чего бы ей тогда перекрашивать волосы? – вопрошает Труди.
Пожимаю плечами.
– Ох Макс, ради бога! Все знают, что он предпочитает блондинок.
У меня срабатывает пейджер.
– Надо идти, – говорю я ей.
– Но ты же только что пришел, еще не выпил чаю, и я, – добавляет она вкрадчиво, – припасла для тебя фруктовый кекс…
– Честное слово, не могу. Надо закончить кое-какую работу. Сегодня просто куча дел, – поспешно объясняю я и выскакиваю из кабинета.
Не понимаю, что должно было приключиться с Руби, чтобы она связалась с таким противным скользким типом.
Пятница, 14 ноября
Сегодня мы с Руби так и не поговорили. После вчерашнего открытия даже не знаю, что я должен делать. Начать отговаривать? Убеждать, что он нехороший человек и весь госпиталь в курсе их отношений? Или молчать и не лезть, куда не просят?
Избегать встречи с Руби легко: каждый из нас весь день ходит за своим консультантом. После обеда мы случайно пересекаемся в отделении радиологии, но я делаю вид, что ее не заметил, пока она не подходит сама.
– Только что добилась у доктора Палаши срочной компьютерной томографии брюшной полости, – хвастается она.
– Поверить не могу, что он согласился ее сделать в пятницу вечером, под конец рабочего дня. Пришлось в буквальном смысле его умолять, но, в конце концов, он все-таки сдался. По-моему, в душе он добряк, – болтает она, поигрывая прядью волос.
– Почему ты перекрасилась в блондинку, Руби? – вроде как невзначай интересуюсь я.
– Да просто так. Захотелось что-нибудь поменять, – следует ответ.
Понедельник, 17 ноября
В медицине, если говорить просто, существует 3 подхода к лечению заболеваний: хирургия, терапия и «подождать и посмотреть». У интернов есть еще четвертый – спрятаться в туалете, но сестры быстро про него узнают. Выжидательный подход не слишком популярен у пациентов. Однако зачастую он оказывается лучшим: наш организм так восхитительно устроен, что с большинством проблем способен справляться сам, при минимальном содействии со стороны врачей. Тем не менее пациенты считают, что раз уж они попросили соседей присмотреть за их собакой, то должны непременно полечиться.
Хирурги убеждены, что любую болезнь можно вылечить операцией, и насмехаются над слабаками-терапевтами, которые предпочитают таблетки. Но это не означает, что хирурги не извлекают преимуществ из «темной стороны» фармакологии. К примеру, мистер Баттеруорт всегда готов назначить пациенту последнюю новинку, которую, по странному совпадению, обычно выпускает фармацевтическая компания, накормившая нас ланчем на еженедельном хирургическом собрании. За пару пакетиков чипсов и коробку пончиков ее представитель покупает внимание всех хирургов больницы минут на десять, за которые и рекламирует новый продукт. Он раздаривает бесплатные кружки, ежедневники, календари и блокноты. И хирурги, вместо того, чтобы презрительно раскритиковать продавца, как они поступают с любым, кто пытается что-то им сказать, спокойно посиживают за столом и кивают головами. Попробуй кто-нибудь другой заявить, что их знания устарели, – они съедят его живьем. Почему эти люди готовы слушать незнакомцев с дипломом по маркетингу за сэндвичи с курицей и майонезом – выше моего понимания.
На самом деле бесплатных ланчей не бывает. На сегодняшнем собрании нам четверть часа промывал мозги своей хитроумно искаженной статистикой и приукрашенными данными очередной торговый представитель с белоснежной улыбкой, фальшивым загаром и зализанными волосами. Новое лекарство, которое он расхваливал, стоит вдвое дороже нынешнего аналога, причем преимущества его, если копнуть поглубже, даже не доказаны. И не подозрительно ли, что это новехонькое средство должно выйти на рынок ровно в тот момент, когда истекает патент компании на ее предыдущий супер хит? Проблема в том, что под видом научных данных нам пытаются всучить просто рекламные материалы. Ведь исследования, на которых эти данные базируются, финансирует сам производитель, так что вряд ли они объективны.
Вы можете подумать, что профессионалы, посвятившие свою жизнь медицине, должны быть более разборчивыми, но фармацевтические компании оплачивают моему консультанту и некоторым другим хирургам еще и походы в дорогие рестораны, где развлекаются мелкие знаменитости, и это, конечно, тоже неспроста. Странно, если вам так нравится получать все бесплатно, почему было не податься на работу в пиар, а не в здравоохранение? Сам я предпочитаю обходиться без дармовых сэндвичей.
И это те же врачи, что смеялись над мисс Миллер! Она поступила к нам пару дней назад с болями в животе, и вместо операции было решено подождать и посмотреть, не пройдет ли боль сама – как в результате и получилось.
– Я считаю, это благодаря моему новому гомеопату, – сказала мисс Миллер на обходе, когда ей объявили о выписке.
Дэниел подавил смешок, но мистер Баттеруорт, конечно, не стал сдерживаться и громко фыркнул ей в лицо.
– Он говорит, это все из-за пшеницы, которую теперь едят в очень больших количествах, – торопливо принялась объяснять она. – Наш организм к этому не приспособлен. К нему обращается множество пациентов с той же проблемой, что и у меня. Но он мне назначил новую пищевую добавку, которую я принимала с тех пор, как оказалась у вас, и она сотворила чудо!
