Но отвратительная погода не помешала всем жителям и гостям собраться на казнь. Чуть ли не вся Англия присутствовала сегодня здесь. Местом казни стало все то же поле, приготовленное для турнира.
Знать заняла свои места, слуги и простой народ толпились кто где.
Казнь лорда Фергисона расценивалась как событие года.
Оливия была натянута, как струна. Каждая клеточка ее тела была готова разорваться от напряжения. Роковой момент должен наступить через полчаса, а никаких вестей от королевы так и не было.
Заламывая руки и кусая губы, она понимала свое бессилие и была готова пойти на самые отчаянные поступки.
Родные находились рядом с ней, но пытались не трогать, понимая, что ничем не могут помочь. А жалость – это меньшее, в чем она сейчас нуждалась. Они восхищались ее выдержкой, за все это время она не проронила ни одной слезинки. Но боль в глазах и тремор рук было не скрыть.
– Леди Фергисон!
Оливия вздрогнула от звука собственного имени и резко обернулась.
– Это вам.
Высокий худощавый мужчина в форме королевской прислуги протянул ей листок бумаги.
Оливия немедля разломила королевскую печать и развернула послание:
«Король даст тебе слово прилюдно».
Она не знала, радоваться этому или сразу признать свое поражение. Все, что она хотела сказать королю при личной встрече, прилюдно не подходит. Но и отказываться от последнего шанса она не собиралась.
Прозвучал звук горна, призывая всех к тишине и вниманию.
Плаха стояла в центре арены.
Под стражей вывели лорда Фергисона как преступника и предателя короны.
Он шел уверенным шагом с гордо поднятой головой и открытым взглядом. Влажные волосы развевались на ветру. На нем была белоснежная сорочка, черная туника с эмблемой фамильного герба и обтягивающие черные брюки.
Спокойный, ничего не выражающий взгляд. Уверенная походка. Он был готов принять смерть.
Пробежал глазами по толпе и, лишь встретившись взглядом с Робертом, его черты лица слегка смягчились, и он кивнул в знак приветствия.
Став возле палача, лорд Фергисон повернулся лицом к королю.
Много лет он искал смерти. И вот она сама нашла его. Он улыбнулся своим мыслям, чем изумил всех собравшихся, покоряя своим бесстрашием и смелостью. Легкий гул прошелся по толпе.
Король встал и поднял руку, призывая к тишине и вниманию.
– Лорд Фергисон, есть ли у тебя последняя воля, которую ты хотел бы осуществить перед казнью?
Король сожалел о грядущей потере самого преданного воина, но не мог нарушить свое слово, данное при всей знати королевства. Корона требует быть жестоким и твердым в своих решениях.
– Нет, Ваше Величество!
– Какое будет твое последнее слово?
– Я, лорд Фергисон, честью и правдой всю свою жизнь служил Англии и короне. Готов был отдать собственную жизнь за короля. Если моя участь умереть по воле короля, значит, так тому и быть.
Легкий шепот прошелся по людской толпе.
– Если у тебя нет последней воли, то тогда удовлетворим волю леди Фергисон и дадим ей слово.
Дерек напрягся. Толпа опять загудела.
Долгожданный час настал.
Собственная судьба и жизнь мужа сейчас были в руках Господа. Лишь он один знал исход предстоящих событий. Молча помолившись ему и уповая на его волю, Оливия твердой походкой вышла из толпы и направилась к плахе.
Она смотрела на мужа. Он на нее. Оба непоколебимы в своем решении.
Не моргая, Дерек смотрел на красивое лицо жены, не веря себе, что может любоваться человеком, предавшим его. Если бы у него была вторая жизнь, он бы отдал ее ради того, чтобы все, что касается Оливии, оказалось неправдой.
Не моргая смотрела и Оливия, погружаясь в глубину его глаз. Она поняла, что не просто любит мужа, он смысл ее жизни.
На полпути к мужу она остановилась и обернулась к королю, став к Дереку спиной.
Второй раз в жизни она стоит между ним и его судьей.
Опустив капюшон и оголив свою голову, Оливия обратилась к королю:
– Ваше Величество, я подданная королевства. Мой отец и муж честью, потом и правдой служили вам и короне все эти годы. И для меня быть вашей подданной большая честь. А ваше слово – закон! Поэтому молю вас о справедливости.
Она выждала паузу, собираясь с мыслями.
– Ваше Величество, вы знаете моего мужа и его характер. До него невозможно достучаться. Он каменное изваяние, а не человек.
Толпа охнула от таких слов.
– Но я всей душой люблю его. Все это время он меня не слышал и буквально не видел. В отчаянии я была вынуждена пойти на маленькую женскую хитрость. Я, по женской глупости, дала лорду Крайфери брошь, подарок мужа, чтобы вызвать его ревность, чтоб он обратил на меня внимание. И, как видите, Дерек преуспел в этом.
Толпу накрыл веселый смех.
Король поднял вверх руку, призывая к тишине.
– Продолжай.
– Выходит, это я оголила первой меч ревности в стенах вашего дома. Это я нарушила ваш приказ.
В этот момент Оливия протянула обе руки вперед и стала на колени перед королем и людьми.
– Ваше Величество, прошу вас казнить меня вместе с мужем. Мне нет пощады. Я признаю свою вину. И прошу вас о казни как преступника, преступившего ваш закон.
Все замерли в ожидании. Время замерло.
Лишь звук дождя и свист ветра говорил, что жизнь все еще продолжается.
В толпе раздался робкий одиночный крик:
– Помиловать.
Толпа подхватила призыв и закричала:
– Помиловать! Помиловать!
Королева Елизавета положила свою руку на руку короля и одними губами проговорила:
– Помиловать!
Король молчал.
Толпа не унималась в своем желании. Каждый проникся к отчаянной истории любви Оливии, поверил в ее искренность.
На глазах женщин проступили слезы и понимание.
Мужчины одновременно сочувствовали ее глупости и смелости.
Король встал с трона. Поднял руку. Гул голосов утих.
Только что эта смелая маленькая девушка дала ему повод отменить казнь, не поступаясь словом короля, а проявляя милосердие и благородство. В душе он был ей благодарен.
– Ты хочешь быть казненной вместе с мужем? Готова отдать свою жизнь, когда тебя об этом не просят?
– Да, Ваше Величество.
Она для себя решила – либо спасет мужа, либо умрет вместе с ним.
– Даже не знаю, радоваться мне за своего подданного или нет, что у него такая жена.
