Оливия боялась открыть глаза и нарушить момент невероятного наслаждения. Она даже не подозревала, что руки Грэма могут доставить ей такое невероятное наслаждение. Ее тело было как струна, реагирующая на малейшее его прикосновение. Как натянутый нерв, готовый пробить блаженным током все тело. Его руки были сейчас по-особенному крепкими и нежными одновременно. Барьер сомнения исчез.
Ощущая влажные губы на своей груди, игру языка с затвердевшим и чувствительным соском и легкое покусывание, Оливия не выдержала. Ее блаженный стон нарушил тишину комнаты, она выгнулась навстречу ласкам, плотнее прижимаясь к нему всем телом и ощущая твердую мужскую плоть, упирающуюся ей в бедро. Коснулась рукой его жестковатых волос и открыла глаза.
Крик удивления и испуга разорвал глубину ночи.
– Ты не Грэм?
– Нет. Но этой ночью ты можешь звать меня, как тебе захочется, – Дерек плотнее прижал ее обнаженное тело к своему. Он был возбужден до предела, словно мальчишка в первый раз. Боялся отпустить, прервать интимную нить, связующую их сейчас. Длительное воздержание и мысли об Оливии дали о себе знать.
– Убери от меня свои грязные руки, – закричала Оливия и стала вырываться из его объятий.
Дерек не спешил ее отпускать, он был слишком возбужден и одновременно удивлен поведением служанки.
– Да что это с тобой? – зарычал Дерек. – Ты же сама согласилась и пришла сюда!
– Урод, отпусти меня, – кричала Оливия, пытаясь подняться с кровати. Но она оказалась зажата, как в коконе, мужскими объятиями и собственной простыней.
Девушка пустила в ход кулаки. Она била ими по всему, куда могла попасть. Вырывалась, как дикая кошка из ловушки.
Дерек не был готов к такой атаке и не сразу среагировал на побои со стороны девушки.
Один мощный удар кулака пришелся ему прямо в глаз, а второй четко попал по свежей ране на плече.
Острая боль пронзила тело.
Зарычав от боли, Дерек вскочил с кровати, пытаясь справиться с искрящимися звездами в глазах и открывшимся кровотечением из раны на плече.
И тут произошло непредвиденное.
Темнота ночи превратилась в яркое свечение восьмерых факелов.
Глаза ослепило ярким светом.
– Что здесь происходит? – раздался грозный голос лорда Стардфордского.
Дерек стоял во всей своей обнаженной красе, часто моргая и пытаясь сам понять, что здесь происходит.
Оливия, пытаясь прикрыть свою наготу простыней, первая пришла в себя.
– Отец, все не так, как ты думаешь, – выкрикнула она в свое оправдание, пытаясь сказать, что ничего не было. Но, повернув голову в сторону обнаженного мужчины, она встретилась с взглядом карих глаз.
– Лорд Фергисон?
– Леди Оливия?
Одновременно проговорили они.
Ничего не понимая и не веря своим глазам, они продолжали изумленно смотреть друг на друга.
Звук приближающихся чеканящих шагов и звук вынимающегося меча из ножен привлек внимание Дерека.
Гнев и решительность выражали глаза отца девушки.
Он приближался не спеша.
Молчали все.
– Ты что себе позволяешь в моем доме?
Каждое слово горело огнем и неудержимой силой мщения за родное дитя.
– Сэр, ничего не было. Я к ней не прикоснулся, – произнес в свое оправдание Дерек.
Но пятна крови на белых простынях говорили об обратном. И свидетелей этих событий было слишком много.
Но только молодым людям было известно, чья это кровь и что Дерек говорит правду.
Ивлен продолжал наступать:
– Я не посмотрю, что ты мой гость, друг моего будущего зятя и воин самого короля. Я собственными руками придушу тебя здесь и сейчас.
– Отец, все не так, как ты думаешь, – попыталась успокоить его Оливия.
Она подскочила с кровати, продолжая кутаться в простыню, и стала между отцом и Дереком, преграждая собой все еще обнаженного воина.
– Отец, выслушай меня. Он меня не тронул.
Но отец не слышал слов дочери. Жажда мести и защиты своего дитя заволокла глаза и разум.
С трудом беря себя в руки и не смотря на Оливию, Ивлен безапелляционно заявил ей:
– Иди в дом!
Повисла пауза. Никто не шелохнулся.
– Я сказал – иди в дом! С тобой я поговорю позже.
Оливия знала, что сейчас лучше не перечить отцу. Она отошла от Дерека и посмотрела на дверь.
Возле двери стояли, разинув рты от удивления и шока, Вероника, Роберт, ее служанка Деби, Томас, несколько воинов отца и взъерошенный, шатающийся на пьяных ногах, Грэм.
Грэм боялся смотреть в глаза Оливии. Его взгляд был направлен в пол, плечи осунулись.
Не спеша направившись к двери и сровнявшись с Грэмом, Оливия остановилась. Она с вызовом вздернула подбородок и обратилась к нему:
– Где ты был?
Он ничего не ответил, продолжая смотреть в пол.
Парень был выше ее на две головы. Но в этот момент впечатление было обратным.
С распущенными волосами, обнаженной спиной, босиком и с гордо поднятой головой девушка вышла из хижины и направилась к замку.
Дерек невольно залюбовался силой духа и характером юной особы, в памяти сохранив каждую секунду этого мгновения и каждый изгиб грациозного тела.
Вероника поспешила покинуть хижину и последовала за сестрой.
– Одевайся, – скомандовал Ивлен Дереку.
Дерека упрашивать не пришлось. Он и сам понимал комичность своего положения, да еще стоя перед толпой зевак, в чем мать родила.
С заплетающимся языком и дрожащим голосом Томас, чуть дыша, обратился к Дереку:
– Сэр, это не эта хижина.
Если бы можно было убить взглядом, то Томас уже был бы мертв.
Взгляд Дерека сказал все, что он о нем думает. Но при всех предпочел промолчать. И так чувствовал себя полным дураком.
– Оставьте нас одних, – приказал старый лорд.
Все молча поспешили покинуть комнату.
Только Роберт стоял на месте, не зная, как поступить – стать на защиту друга и пойти против будущего тестя или пойти против друга, требуя справедливости в этой ситуации.
– Роб, иди. Все нормально, – сказал Дерек, понимая, в каком смятении находится друг.
Роберт нехотя покинул дом.
– Ты опозорил мою семью. Обесчестил мою дочь. Посмеялся над законами чести и моим именем.
Произнося каждое свое обвинение, Ивлен в упор смотрел на воина.
Дерек выдержал взгляд оскорбленного и пышущего гневом лорда, отца, требующего справедливости и мести.
