Встав, Дракан рассмеялся и восторженно захлопал.
Хором щелкнули сто пятьдесят болтерных затворов.
— Какая чудесная речь, — сказал Вангорич. — Но нет, я вынужден отказаться. Видишь ли, ты совершаешь страшную ошибку, — лукаво добавил он.
— Промах я допустил сто лет назад, — возразил Тейн. — Мне следовало внять твоему предложению и передать Веритусу руководство Сенаторумом.
— А сейчас ты ошибаешься вновь. — Глаза великого магистра блеснули зарождающимся помешательством. — В последний раз.
Где-то переливчато завыла сирена. В стенных нишах замигали огоньки. Из пола в них поднялась сотня капсул с янтарными проблесковыми люменами на крышах. Модули с резким глухим стуком встали на положенные места. Каждый цилиндр заполняли клубы газа, подсвеченного синеватым сиянием. Внутри виднелись размытые силуэты людей в обтягивающих комбинезонах из синтекожи.
С асинхронным шипением капсулы выпустили газовую смесь.
— Мы в храме Эверсор, — проговорил Дракан. — Позвольте же представить вам его аколитов.
Космодесантники открыли огонь, но модули состояли из бронестекла несколько сантиметров толщиной. Их корпуса только покрывались сетками трещин. Существа в капсулах одно за другим приходили в сознание, царапая свои темницы когтями перчаток на подергивающихся руках.
Двери капсул распахнулись, и в зал хлынуло еще больше газообразного металона. В резко охладившемся воздухе сконденсировался водяной пар, все вокруг заволокло плотным ледяным туманом. Воины, стоявшие возле Тейна, исчезли за пеленой белых завитков. Перейдя на тепловидение, Максимус разглядел на изображении в псевдо-цветах только своих бойцов. Он не видел наступающих эверсорон, таких же холодных, как газ.
Повсюду вокруг загрохотали болтеры. Откуда-то донесся безумный смех Вангорича.
Так началась одна из самых тяжелых схваток в жизни Тейна. Убийцы в черном внезапно возникали из мглы и проворно увертывались oт его ударов. В шлеме магистра ордена раздавались крики боевых братьев. Порой он замечал перед собой космодесантников, но их тут же сражали блестящие клинки на пальцах исступленных агентов храма Эверсор.
— Отступаем к двери! — скомандовал Максимус. — Защитное построение!
Его сокращающаяся группировка заняла позиции у выхода. Паля из болтеров, Астартес встали спиной к спине. Горстка ассасинов пробралась к ним в тыл, и одолеть врагов удалось лишь ценой огромных жертв. На ретинальном дисплее Тейна непрерывно обновлялся список потерь. Черные тела и череполикие маски то исчезали, то появлялись, и воины падали под ударами когтей.
Их неприятели гибли жутко и кроваво. Эверсоров разрывали на куски болт-снаряды или разносили в клочья детонации биохимических веществ в их телах, запускавшиеся после остановки сердца. Взрывы были настолько мощными, что космодесантники возле эпицентра валились замертво, — летящие с немыслимой скоростью осколки брони и костей пробивали даже силовые доспехи.
— Не подпускать их! — орал Максимус. — Не подпускать!
Ассасины стреляли из пистолетов «Палач», выпуская то беззастенчиво грохочущие болты, то беззвучные токсичные иглы.
Вскоре эверсоры подошли вплотную. Закипел отчаянный ближний бой, и Адептус Астартес уже не могли стрелять упорядоченно. Их строй развалился на отдельные островки, где каждый воин врукопашную бился за свою жизнь. В таких условиях агенты Вангорича не знали себе равных, и у Тейна оставалось все меньше бойцов — сто, семьдесят пять, пятьдесят, двадцать, десять...
Он продолжал сражаться, вычерчивая силовым мечом сверкающие границы между своей жизнью и смертью. Максимус парировал и атаковал, но его выпады рассекали только туман. Магистру ордена почти не удавалось зацепить убийц, мчащихся быстрее ветра. Эвсрсоры нападали с неистовостью, которую Тейн сначала принимал за нехватку самоконтроля. Потом, различив скрытую за ней методичность, он восхитился мастерством противника.
Максимус утратил чувство времени. Он уже полагался только на рефлексы. Лишь изредка ему доводилось биться так напряженно. Будучи космодесантником, Тейп считал себя представителем лучшего типа постлюдей. Ассасины-эверсоры, пусть нестабильные физически и психически, успешно доказывали его неправоту.
На магистра ордена наскакивал монстр в синей маске-черепе. Отплясывая вокруг Максимуса, он завывал по-звериному. Их поединок длился пару минут, после чего Тейн заметил слабое место в атакующем стиле неприятеля. Подняв меч рукоятью вперед, Имперский Кулак молниеносно развернул оружие, вонзил острие в брюшной пресс врага и выпотрошил его. Умирая, агент успел с размаху ударить воина нейроперчаткой. Мономолекулярные клинки, разрубив керамит и пласталь, впились в плоть. Из металлических микропор в тело космодесантника брызнули яды.
Тейн взревел от немыслимой боли. Никогда прежде он не испытывал таких мучений. Пошатнувшись, магистр ордена упал на колени, парализованный токсинами.
Организм начал бороться с отравой. Как только Максимус снова обрел подвижность, он поднял глаза, залитые слезами. Мгла в зале рассеивалась. Раздался заключительный выстрел, кто-то вскрикнул, и труп в силовом доспехе с лязгом рухнул на пол.
На лицо Тейна пала мрачная тень. Над ним возвышался последний эверсор, готовый нанести смертельный удар.
— Стой! — скомандовал Вангорич, пройдя через последние распадающиеся завитки тумана. — Ты проиграл, магистр ордена, и расстаться с жизнью придется тебе.
— Нет, — сказал агент, отступая от Максимуса.
Дрожа от внутренней борьбы с гипнообработкой, убийца стянул маску-череп, выдернул кабели и отбросил ее прочь. Большую часть плоти, удаленной с лица ассасина, заменяли плотно пригнанные аутентические устройства. Вокруг них блестели отполированные кости, покрытые резными строчками благочестивых текстов. Но по сохранившимся чертам Тейн все же узнал эверсора.
— Круль!
Шевеля изувеченным ртом, агент сумел выговорить:
— Меня зовут Эсад Вайр.
Он отошел в сторону, чтобы не загораживать собой Вангорича.
Максимус поднял болт-пистолет.
У великого магистра округлились глаза.
— Постой! — крикнул он, вскинув руки. — Ты когда- нибудь слышал историю гибели Конрада Кёрза?
— Хватит историй, Дракан, — произнес Тейн и оборвал жизнь Вангорича одним болт-снарядом.
Покачиваясь, магистр ордена встал. Его тошнило из-за остатков яда в крови. Стиснув раненую руку, Максимус осмотрелся и увидел, что его окружает плотный ковер искалеченных тел Астартес и эверсоров. Воин бросил клич, прося выживших отозваться, но ему не ответили.
Связавшись по воксу с «Громовыми ястребами», Тейн с облегчением услышал, что снаружи все в порядке.
— Пришлите апотекариев! Их ждет богатый урожай скорби, — приказал Максимус.
Он отвернулся от изуродованного трупа Дракана. Воин настолько обессилел, что не сумел поднять меч, и поволок оружие за собой, неровно шагая обратно к лестнице и дневному свету над ней.
