– Умеете вы завернуть, право слово! Но да, это примерно то, что я и пыталась сказать… Эй, скорость сбавляйте, вы куда спешите?
Едва мы только выехали на свободную трассу, как он начал прибавлять скорости. Машина директора, конечно, не была древней развалюхой и его желаниям поддавалась за несколько секунд. Лавировал между машинами он ловко, но страха это точно не уменьшало. Я забыла о нашем разговоре и намеках, забыла подумать, что собираюсь делать с его чувствами, а вжалась в сиденье и полминуты вздрагивала от несущихся навстречу огней. Потом плюнула на гордость и зажмурилась. Потом еще раз плюнула на гордость и заорала – без особой осмысленности, но очень искренне.
Я уже называла его вождение в городе рискованным? Так вот, я ошибалась! В столице он ехал прогулочным шагом престарелой черепахи! Третья кольцевая видела все, ее дебилами не удивить. Но даже эта, во всех отношениях прожженная дорога, вряд ли когда-либо являлась свидетельницей горизонтального запуска космической ракеты.
– Который дом? Тот? – расслышала я сквозь собственный крик, после чего машина сделала еще один крутейший поворот и остановилась.
– Какой еще дом?! – ответила я на той же ноте непрерывного крика.
– Тот, который я забил в навигатор, полагаю.
Я с трудом открыла один глаз и уставилась на знакомый магазин, в котором по вечерам покупаю молоко. То ли ларек переехал поближе к Москве, то ли мы добрались до места за такое время, в которое никак не могли уложиться. Если законы физики все еще работают.
Второй открытый глаз подсказал, что поближе переехал и мой дом вместе со всем поселком. Я трясущейся рукой вцепилась в ручку, но напоследок охрипшим голосом произнесла:
– Никогда – слышите меня? – никогда больше я не сяду с вами в машину!
– Почему? Разве я подверг твою жизнь опасности?
Григорий Алексеевич изображал удивление, а меня разбирал нервный смех:
– Нет! Но если бы я хотела добираться домой на самолете, то на нем бы и добиралась!
– Здесь есть аэропорт?
– А у вас есть самолет?! – вернула я ему с тем же сарказмом.
– Нет у меня самолета – это нерациональные траты. Еще нерациональнее было бы строить здесь аэропорт. Так что даже не проси – наше сближение пойдет не по этой финансовой яме.
Понятно, опять юморит, чтоб у него язык отсох. Я вывалилась на улицу, глотнула наконец-то прохладного воздуха и сделала шаг к спасительному жилью. Колени, правда, дрожали, но ноги пока не подкашивались.
Мужчина тут же оказался рядом и с любопытством осматривался. Живу я в очень спокойном и тихом месте – здесь все друг друга хотя бы в лицо знают. А меня теперь, наверное, и по марке машины запомнят.
Из затемненных кустов раздался знакомый голос:
– О, соседка, присоединяйся! Глоток пивасика творит чудеса!
Местная компания алкашей, которая каждый вечер оккупирует лавочку. Совершенно беззлобные и доброжелательные мужички разных возрастов. Они постоянно предлагают и постоянно слышат одно и то же в ответ:
– В другой раз!
Но предлагающий дедок редко сдавался сразу:
– О, жених соседки, присоединяйся! Глоток пивасика творит чудеса!
На это предложение Григорий Алексеевич ответил равнодушно, решив дословно повторить мой ответ:
– В другой раз.
Для совершенно бестактного человека это было прорывом вежливости, я оценила. Заодно оценила и направление его движения:
– А вы куда собрались, Григорий Алексеевич?
– На чашку кофе, – беззаботно ответил он. – Вижу, что у тебя с походкой проблемы, потому я, как честный жених, обязан убедиться, что ты в безопасности. На самом деле, просто хочу глянуть, в каких условиях ты живешь – это неплохая оценка твоего начального уровня тщеславия.
– А я вас приглашала?
– А ты меня пригласи.
Кошмарный характер под презентабельной оболочкой, я уже устала удивляться. И прет-то как… примерно так же, как ездит. Но все-таки вспомнилось, как он старался мне свое расположение весь вечер показать, как охотно и без капли брезгливости пользовался ершиком для унитазов. Тяжелый человек… но его симпатия не может быть неприятной. И я выбрала не хамить:
– Я бы с удовольствием, но тоже в другой раз. Видите ли, я сегодня гостей не ждала, потому дома небольшой беспорядок – неудобно как-то.
Он остановился передо мной, внимательно глядя в глаза. Секунда, две, три, а потом задрал голову к черному небу и громко, неприкрыто расхохотался. Я лишь после его смеха поняла, какую чушь ляпнула. Беспорядок! У меня дома? У меня дома скорее можно встретить переодетых в клоунов инопланетян, чем беспорядок… Досадливо поморщилась и добавила:
– Еще и спать хочу. А после вашей поездочки мне не помешает хряпнуть валидола. Да и о вас забочусь! Тяжелый рабочий день, моя смена, а вам еще до дома добираться… – я оглянулась на машину и снова сильно вздрогнула, – секунд восемь.
Но этот наглец просто выхватил у меня из руки ключи, которые я непредусмотрительно вынула из кармана, и пошел вперед. Ужас! Как он вообще себе женщин находит с такими ухаживаниями? А может, кому-то даже нравится такой напор? Сдалась и я. Как будто у меня был выбор, сдаваться или нет.
Разумеется, внутри у меня было так опрятно, что самой немного стало стыдно. И даже потрепанная мебель уютный вид не портила. Григорий Алексеевич же в восторг не пришел, осматривая все поверхности сканирующим взглядом:
– Ты жилье арендуешь? Где у тебя тут кофе? Уборщица, а что, если я куплю тебе квартиру в центре – это практичнее хотя бы с точки зрения экономии времени.
У меня неконтролируемо застучало сердце. Он на полном серьезе это предложил или снова неуместно шутит? Квартира в центре столицы! Но мне нужно две! Понятия не имею зачем, но сердцу-то не прикажешь…
И вновь я эти странности пресекла усилием воли. Что-то со мной не так в последнее время – лезет что-то вверх, но душе становится не легче, а как будто оседает тяжелыми жирными пятнами. Потому я решительно подтолкнула незваного гостя в спину и рявкнула – больше не для него, а саму себя образумить:
– Прекращайте так шутить, Григорий Алексеевич. Я вам не какая-нибудь содержанка, в конце концов. И сядьте уже на табурет! Вы мне здесь не начальник, я хозяйка. Так изобразите хотя бы, что не вы здесь главный!
Он послушно занял указанное место, а улыбался все шире, наблюдая за моими движениями. Кофемашины в моем шикарном дворце, конечно же, не водилось – ничего, и растворимый кофе сойдет. А этому гурману просто нужно пять ложек насыпать и сахарницу поближе пододвинуть.
– Раз я здесь не начальник, – он вновь подал голос, – то почему бы тебе не называть меня просто по имени?
Я села напротив и тоже отчего-то начала улыбаться. Вообще-то, примерно этого предложения я и ожидала с тех пор, как убедила себя в его чувствах ко мне. Понятное дело, что он старше и мой босс, но как-то странно сидеть в такое позднее время в интимной обстановке простой загородной кухни, явно строить какие-то планы по сближению, а называть друг друга как раньше: «уборщицей» и «Григорием Алексеевичем».
