– Послушай ты! Быдло хамское! Ты очень ошибаешься, если думаешь таким образом со мной подружиться! Я себя не на помойке нашла, чтобы с такими, как ты…
– Ага. Дверь открывай, Танюш. Посмотрим, что у тебя там. Надеюсь, не мумифицированные трупы уборщиц и дворников, осмелившихся с тобой поздороваться?
Она кричала одно, а делала другое – ведь вполне могла не впускать меня и захлопнуть дверь перед носом. Однако ж наоборот – распахнула её передо мной и топталась в ожидании, когда войду. Я нашла некоторое сходство с событием недельной давности – когда Григорий Алексеевич вот так же нагло ввалился в мое жилье без приглашения. Но, наверное, есть принципиальная разница в том, что под этой наглостью лежит.
Квартира была обставлена дорого, а небольшой беспорядок я списала на занятость Татьяны – вероятно, она с утра убегает на работу, не успевает заправить постель или сложить в шкаф бюстгальтеры. Я усадила ее на изящную софу, а сама побежала хозяйничать на кухне. Заварила чай, вернулась и впихнула чашку ей в руки.
– Пей, – приказала я. – Ты когда в последний раз ела? Не возражаешь, если я в твоем холодильнике пошарю? Да плевать, если возражаешь!
– Я прекрасно питаюсь! – фыркнула она. – Можешь проверить! У меня в холодильнике только овощи, фрукты и другие полезные продукты!
– То есть крыша у тебя от недоедания поехала? – предположила я.
– Еще чего! Я столько пахала ради того, чтобы во всех сферах в моей жизни был полный порядок. И добиваюсь всего, чего хочу. А начинается это с малого – с полезной пищи, здоровья, красоты и… спаси меня.
– Ну вот опять!
– Что опять? – она очень правдоподобно изобразила недоумение.
– Так, допила чай? – Я подошла к ней ближе. – Приляг, а я здесь пока подберусь. Не то чтобы меня раздражал хаос… ну да ладно, просто я при уборке лучше всего соображаю. А ты пока рассказывай.
– О чем мне тебе рассказывать?
Я быстро нашлась:
– Обо всем. Я ж, как видишь, быдло-уборщица, ничего в жизни не видела. Вот на тебя посмотрю и поставлю своим ориентиром. Все вечер не зря прохлопаю, не в обычных своих быдло-делах. Начни с того, как проходит твой день, покажи образец идеальной жизни.
Она откровенную лесть приняла как должное и действительно начала что-то рассказывать поучительным тоном. О пробежке с утра, об овощном салате на завтрак, о балансе белков, жиров и углеводов. И том, что всегда рассчитывала на прекрасную карьеру, все для того у нее есть. Татьяна и сама не заметила, как перешла к рабочему графику. Судя по всему, ей действительно нравилась должность, а Григорий Алексеевич ничего вопиющего от нее не требовал. Но, складывая аккуратно плед, я поймала важное и прервала ее речевой поток:
– Стоп-стоп! Какие еще провалы, Тань?
Она сама использовала это слово, но когда я акцентировала на нем внимание, крепко задумалась. И потом заторможенно объяснила:
– Бывает такое… Зайду к нему в кабинет, а потом вспомнить не могу, что там делала…
Я улыбнулась с подтекстом:
– В смысле, ты там делала такое, что постороннему человеку не расскажешь? Да брось. Это вообще не мое дело.
– Нет же! – она вновь села и уставилась на меня, как будто удивляясь моему присутствию. – Речь не о сексе! Я вообще не могу вспомнить, занималась ли с ним сексом! Не в том смысле, что я была бы против… как-то даже наоборот, если карьере поможет!
Я не могла не констатировать:
– Вот с этого и надо было начинать рассказ об идеальной жизни, а то плела тут. Но давай к делу, Танюш. В смысле, как можно такие вещи не помнить?
– Не знаю! – она развела руками. – Провалы какие-то! Но хуже всего, что я чувствую постоянное истощение. Представляешь, сегодня утром проснулась у себя в прихожей! И так во вчерашней блузке на работу и побежала!
– Ужас какой, – я посочувствовала про блузку. Как можно вообще в одной блузке два дня подряд ходить? Это же преступление! Вот в одной футболке неделю, как я, – это запросто.
Но она уже сама зацепилась за свои мысли и начала их разматывать, как моток нитей:
– Он просто какой-то энергетический вампир!
– В этом-то я как раз не сомневаюсь.
– Нет же! – она теперь и на ноги поднялась, и в глаза мне заглядывала иначе, ища понимания. – В самом прямом смысле. Я привыкла пахать, Люба! На учебе я иногда спала по четыре часа в сутки, но имя свое притом не забывала! Да там же все такие… в офисе – как зомби!
С этим я тоже не могла не согласиться. Хотя сама Татьяна выглядела все-таки намного «зомбее» прочих. Но заодно припомнился и случай с Елизаветой Николаевной – ведь та тоже потом успешно изображала, что ничего не помнит. Я читала про энергетических вампиров, знаю, что есть люди, после общения с которыми чувствуешь себя опустошенной бочкой, но не в таком же буквальном смысле! И я попросту не знала, что ответить. Эта высокомерная гарвардская царевна не была мне приятна, но именно сейчас она говорила искренне.
– Пойду супчик сварганю, – предложила я задумчиво. – А ты можешь рядом посидеть или подремать пока. Не волнуйся, я не воровка.
– Да откуда же мне быть в этом уверенной? Будто я не понимаю, что внизу социальной лестницы люди ничем не гнушаются!
Отмахнулась и не стала возражать, когда она направилась за мной контролировать, как бы я чего лишнего с собой не прихватила. Легкий мистический ужас я быстро стряхнула. Вполне возможно, что объяснение на поверхности – например, переработала Татьяна, стресс накопила, все ее годы усердной учебы и непрерывной пахоты только сейчас и вылезли психическими отклонениями, отсюда и провалы, и вылетающие просьбы о помощи. Притом она безобидна – все неприятное в ней только от ее же характера, потому в психиатрию сдавать человека рано. Но мне-то что делать? Я не специалист. И не железобетонная леди, которая сделает вид, что ничего вопиющего с беднягой не происходит.
Хорошенько подумав, я решительно выдала:
– Знаешь, Танюш, а давай действительно станем подругами, как ты уже три раза предлагала?
– Я не предлагала! У нас же ничего общего!
Вот тут не поспоришь. Мне с крокодилом проще было бы найти общий язык, чем с этой особью. Но я давила:
– Не ори, а жри супчик, приятного аппетита! – я грохнула перед ней тарелкой. – Невкусно, зато по-дружески. Считай лекарством от всех болезней. Я же предлагаю просто попробовать – будем встречаться и болтать о том о сем.
– О чем мне с тобой болтать? – она рассмеялась, но ложку подхватила и голодно уставилась на жирный бульон. – О сравнительном анализе разных переводов Монтескье с оригинала?
Я цокнула языком. Про этого самого мы точно болтать не сможем.
– Нет. Но выходные вместе проведем. Повтыкаем в телек, погуляем в парке. Все не одна будешь.
– Еще чего! А я сразу поняла, что тебе только это и нужно. Самой умишка не хватило подняться, так решила паразитом присосаться к тем, кто смог? И вообще, выметайся из моей квартиры! Чего ты приперлась, подруженька навязчивая?
