– А. Спасибо за предупреждение, Тань.
Испугалась я не сразу – от офиса далековато. Но потом вспомнила, как Григорий Алексеевич ездит, и впала в ужас. То, что для другого человека далековато, для этого – ногой подать! А он уже целых две минуты в пути, то есть прямо сейчас карабкается на своем авто через другие машины, если они осмелились встать перед ним в пробку.
Я бросилась к двери – и там меня ждал очередной сюрприз. Я сразу и не заметила, что с этой стороны поверхность была абсолютно гладкой, даже ручки не предусмотрено. Толкнула, потом вспомнила, как открывается, и попыталась вклинить пальцы в узкую щель. С третьей попытки удачно зацепилась, но дверь не поддалась! Это было настолько абсурдно, что у меня дыхание перехватило. Снова и снова попытки не венчались успехом – теперь дверь была заперта, а внутри нет даже замочной скважины! Я взвыла от паники, затряслась и все еще пыталась переосмыслить этот кошмар: ведь не может быть такого, что дверь любого запускает, но никого не выпускает! Это ж было бы… Это был бы самый лучший способ поймать вора, на самом деле. Странно, что до подобного трюка никто раньше не додумался.
Когда в подъезде раздались звуки, я отшатнулась от двери и рванула в ближайший кабинет. Там негде было спрятаться, но оставалась надежда, что Григорий Алексеевич не осматривает всякий раз все гигантское помещение.
Я не ошиблась – вернулся хозяин. Хлопнула дверь, раздался шорох одежды – тихий, не перемешивающийся с шагами. Мужчина скорее всего разулся возле входа, а теперь направился на кухню – оттуда раздалось шипение воды и стук посуды. Я не дышала – ловила каждый звук. И вся сжалась, когда Григорий Алексеевич с кем-то заговорил:
– Вася, Вася, хороший мальчик, – я слышала в его голосе улыбку. – Ну не путайся под ногами, мне надо сделать пару звонков по работе.
Челюсть мне на место пришлось задвигать рукой. Я не видела никакого Васи! Судя по тону, хозяин квартиры обращался к коту или собаке, но я не застала никакой живности!
Григорий Алексеевич действительно сразу после кому-то позвонил, коротко обсудил оптовые цены на сахар, возможно, выпил чай или кофе. И опять это странное обращение, но уже удаляющимся голосом:
– Вася, ну до чего ты назойливый. Хоть бы говорить умел, был бы какой-то с тебя прок. Пора от тебя избавляться. И чего ты тут вообще прижился? Для таких, как ты, даже ад – просто список аттракционов. Чего за этот свет цепляться, если все вы там будете? Не лезь под ноги, сказал! – Григорий Алексеевич слегка повысил тон. – Если бы я хотел завести себе домашнего питомца, то начал бы с крыс – вот уж к кому у меня вечная любовь. Люди забыли душевные истории, как стайка крыс в старые добрые времена уничтожала чумой города…
Под эти живодерские речи он неспешно удалялся в другую сторону коридора, пока звуки вообще не стихли. Я еще несколько минут стояла, слушая барабанный стук крови по перепонкам. Что же мне теперь делать? Нет, тут найти кого-то – надо еще постараться. Вон, с Васей мы даже не встретились. И что я, до старости здесь скрываться буду, постоянно меняя местоположения, а иногда выползая на кухню для поисков пропитания? Интересная постапокалиптическая жизнь. Но на себе такой крест ставить рано.
Так, ладно, выдохнуть – вдохнуть. Сам же он как-то из квартиры выходит – значит, способ имеется. Не додумалась сразу рядом какие-то кнопки посмотреть – может, тут система, как с домофоном? И отпираться может в каком-нибудь не самом очевидном месте – как раз для поимки таких, как я.
Но пока он где-то там, в отдаленных комнатах, следует предпринять хотя бы попытку удалиться по-английски. Ибо чем больше времени я здесь, тем хуже от волнения соображаю.
Я кралась осторожно, прислушиваясь ко всем звукам, но их не было. Только на кухне мерно жужжала микроволновка, разогревая перекус для нашего общего с ней начальника. Хорошая квартира, большая. Лишь бы Вася не выбежал. Особенно если Вася – злой доберман, а не пушистый котик.
Никаких кнопок на гладких стенах я найти не могла, но не сдавалась – разгадка должна быть простой. Если я только сама трясущимися пальцами и слезящимися глазами себе не буду мешать. Но через минуту позади раздался веселый голос:
– Уборщица? То-то я думаю, с чего вдруг мне твой запах мерещится. А разгадка оказалась проста, как это всегда и бывает.
Я тихо вскрикнула и похолодела, оборачиваясь. Григорий Алексеевич оперся плечом на стену и сложил на груди руки. За это время он переоделся в домашнюю широкую футболку и светлые спортивные штаны. Вся его поза, как и внешний вид, выдавали полную расслабленность.
– О, Григорий Алексеевич! – воскликнула я, прекрасно понимая, что именно сейчас тормозить не имею права. – Я стучала, звонила, а вы, наверное, не услышали!
– Какими судьбами? – он улыбался все с той же иронией.
– А я тут мимо проходила! – нашлась с объяснением. – Вижу машину, нарушающую законы физики. И думаю, а не Григорий ли Алексеевич может быть единственным, у кого ума хватит так гонять? Ну и свернула за вами. Кое-как квартиру нашла – спасибо доброму спортсмену, подсказал. Постучала, а оказалось открыто!
– Понятно, – ответил так, словно совсем меня не слушал, зато всякую ерунду успел придумать. – И зачем ты за мной неслась?
– Так поговорить, конечно! Удачно, думаю, встретились, сразу можно и поговорить!
– О чем?
– О… Вопросы вам задать насущные! Я бы и так их задала, но раз уж встретились – догоню, думаю, сразу и поболтаем…
– Какие вопросы?
Я разозлилась от его коротких и явно саркастичных фраз, когда мне соображать было все труднее и труднее:
– Да что вы так давите?! Дайте хоть секунду придумать ответ! В смысле… вспомнить ответ.
– Ясно, – он оторвался от стены и повернулся к проему в столовую. – Заходи, поедим вместе, раз так удачно случайно встретились. Я очень рад, уборщица. Лазанью любишь?
Пока он шел от меня, я медленно и по возможности бесшумно выпускала воздух из себя. Вроде бы выкрутилась. По крайней мере, лучше выкрутиться в подобной ситуации все равно было невозможно. А под лазанью можно будет еще что-нибудь придумать – те самые насущные вопросы.
Глава 14
– Как у вас здесь просторно! – я изображала вежливого гостя. – Неужели там еще коридор? Куда столько, если вы один живете? А вы один живете? Тогда непонятны эти имперские замашки на завоевание новых колоний… Я хотела сказать, как красиво!
Григорий Алексеевич усадил меня за стол и щедро отполовинил приготовленного блюда. Я ковырялась вилкой, успевая придумывать дальнейший план действий. Но поводов для возмущения у меня хватало – стоило для начала ухватиться за самый вопиющий:
– Я вот о чем с вами поговорить хотела, Григорий Алексеевич! Я, знаете ли, в курсе, как вы наводили справки среди моих поселковых соседей! Что на это скажете?
– А разве я это скрывал? – Он весело вскинул брови.
