– Того, что я признаю за тобой это право. То есть если тебе для душевного комфорта хочется заявить на меня эксклюзивные права, я вполне могу пойти на эту уступку. В конце концов, через пару тысяч лет тебе и самой это надоест, а такое время потерпеть мне труда не составит. Я вообще терпеливый.
Я похлопала ресницами – больше для красоты, хотя эти секунды использовала для переваривания полученной информации. Переварила, но не посчитала лишним уточнить:
– Григорий Алексеевич, вы только что мне в верности поклялись, или мне показалось?
– Пока не поклялся, конечно. Но заявил, что готов на подобное – разумеется, сразу после аналогичной клятвы с твоей стороны. Нет ничего глупее, чем подписывать договор только с одной стороны.
И приятно подобное слышать, и жутковато. Видимо, я каким-то образом сумела пленить настоящего психопата. И как раз теперь нахожусь в логове психопата, а меня сюда даже без мешка на голове притащили. Ну и кто из нас нормальнее? Вот до дома доберусь, устрою мытье окон – я на этой неделе их еще не мыла, но только потому, что понедельник – и там подумаю об этом еще разок.
– Ладно, Григорий Алексеевич, мне пора, – я отложила вилку. – Лазанья восхитительна, между прочим. В том же ресторане заказываете? Они превосходно готовят!
– Спасибо. Сам готовил.
– Врете?
– Зачем? У меня же гениальные вкусовые рецепторы, забыла? Потому иногда я готовлю сам, хотя и редко из-за занятости.
– Тогда еще раз примите мой комплимент, – искренне похвалила я, а сама уже вскочила на ноги и оглядывалась на проем. Надеюсь, дверь он мне все-таки откроет? – Но не буду вас больше напрягать, и так прибежала без приглашения.
– Уже? – он улыбался так же легко. – И даже неинтересно посмотреть все комнаты? Проверить, нет ли у меня алтаря с твоим лицом или подсобки, забитой твоими фотографиями?
– А они есть?! – ужаснулась я и действительно очень захотела это проверить.
– Нет, конечно, – Григорий Алексеевич рассмеялся. – Зачем мне алтарь, если ты сама здесь?
– Откуда ж вам было знать, что я здесь окажусь?
– Некоторые события несложно предсказать в рамках романтических ухаживаний: твой характер плюс правильная настройка Татьяны – все сделано, жди, когда ты начнешь пробегать мимо.
– Не поняла намек…
– Говорю, что экскурсию по квартире могу провести. Ты уже бывала в моей спальне?
А вот этот намек я поняла. Сразу оба – и на желание затащить меня в спальню, и на то, что он даже не сомневается в моем вранье. И оттого уйти требовалось еще быстрее.
– Как-нибудь другой раз, Григорий Алексеевич! – я давила из себя приветливую улыбку.
– Когда будет этот другой раз?
– В… четверг! Утром! Подойдет? Но если вы в это время заняты, то, конечно…
– Ты лучше меня знаешь, когда я занят, уборщица. Не зря же начинала за мной шпионить уже с секретарского кресла. Но ради такой интересной встречи я освобожусь.
Он продолжал сидеть за столом, а мне очень требовалась помощь с несуществующим замком. И ведь уже обо всем договорились, чего еще мусолить? А о том, что я сама в четверг очень даже занята, потом как-нибудь сообщу – издалека от логова.
– Прово́дите, Григорий Алексеевич? – я надавила. – Мне бы до четверга от вас уйти, чтобы в четверг уже с новыми силами встретиться!
– Верно. Для свидания со мной нужны силы.
– Это не свидание! – решительно поправила я. – Я в прошлый раз ведь ясно выразилась. Просто у меня к вам миллион вопросов. И я их буду задавать, пока вы отвечаете, – а вот это получилось уже не очень решительно.
– Так задавай сейчас, – он улыбался сладко. – Ведь я здесь и все еще отвечаю. Сегодня поставщик встречу перенес – как раз тогда, когда ты пробегала мимо. Уже не в первый раз замечаю, как судьба мне благоволит. Она вообще обычно на моей стороне, – он почти незаметно скривился, о чем-то вспомнив, – кроме одного раза. Но и тот раз скорее можно списать на мою халатность. Ты пробралась сюда, а я спокоен – какие еще доказательства лояльности тебе нужны? Ты явилась отстаивать честь моих секретарши и бухгалтера, а заодно и свою отстояла. И заметь, я все еще спокоен. Так чего ты постоянно опасаешься, моя Любовь? Ведь этого страха в твоей натуре нет, ты его как будто силой воли призываешь. И зачем? Разве за все наше знакомство я сделал хоть что-то ужасное для тебя?
Машину водил так, что у меня от ужаса волосы внутрь расти начинали. Говорил такое, что я потом по полночи вспоминала и расшифровывала подоплеку. Квартиру вон себе какую отгрохал: внутри персик, снаружи курага… Провалами в памяти людей заражает. Не то чтобы меня это касалось, но опосредованно касается. Из добродушных бухариков сделал шпионов – а вот это уже непосредственно обо мне. О, у меня к нему претензий было больше, чем вопросов! Но ведь он, гад ползучий, все претензии принимает как должное, будто его ими хвалят. И из всего множества подспудных тем я неожиданно для себя выдала:
– А где Вася?
– Рядом с тобой висит. Он вообще любит на этом месте повисеть. С тех пор, как здесь повесился, – ответил Григорий Алексеевич такое, от чего я на месте подскочила.
Огляделась – сочиняет! Никого в столовой, кроме нас, не было! Или Вася – микроскопический хомячок, которого еще и разглядеть надо? Висит?!
– Где?! – у меня вдохи перекрывались выдохами от накатившей жути.
– Я пошутил, уборщица. – Григорий Алексеевич наконец-то со смехом встал. – Нет здесь никакого Васи, сама ведь видишь. Я иногда разговариваю с самим собой – это от одиночества. Чувствуешь, как я веду к тому, что прошу прекратить мое одиночество?
Подобное я успешно пропускала мимо ушей:
– Бывает! Я и сама изредка люблю поговорить с человеком, полностью разделяющим мои убеждения. Но еще ни разу не называла себя «Васей»!
– А какая разница? Мне и «Гриша» не особенно нравится.
Я выдохнула с некоторым облегчением:
– Ну ладно, дело ваше. Это объяснение я хотя бы понять могу. Итак, на выход?
Он прошел мимо с усмешкой и на самом деле направился к двери. Я нетерпеливо топталась за его спиной – рвалась на свободу примерно так же, как когда-то Ирина Ивановна из офиса. И все-таки радовалась. Ничем плохим моя преступная вылазка не обернулась, даже наоборот – приятно поболтали. То-то Танюшка будет удивлена.
Открытие двери я наблюдала с особым любопытством – босс просто приложил ладонь к поверхности и потянул на себя. Надо же, я про такие способы слыхом не слыхивала. В следующий раз сама попробую. То есть я точно нацелилась, что следующий раз будет? Да конечно, будет! Ему следовало устроить что-то немыслимое, чтобы меня сильнее насторожить. А когда любое действие не оборачивается проблемами – психика продолжает намеченную траекторию полета.
Вежливо попрощавшись, я подошла к лифту, нажала кнопку. Григорий Алексеевич, как самый приветливый хозяин, не спешил захлопнуть дверь и с улыбкой смотрел на меня. Я тоже косилась и тоже улыбалась. Мы тут такие оба приветливые и дружелюбные, загляденье!
