– Не соглашусь! – я мотнула головой. – Вы же жрете людей! Каннибал!
– Не людей, а их эмоции. Любые. Просто плохие вызвать проще всего. Этим половина населения занимается – и никто их в каннибализме не обвиняет. Неужто никогда не замечала, как некоторые жрут твои отрицательные эмоции, умело их вызывая? Но я больше, чем любой человек, потому и питаюсь буквальнее.
Я не могла справиться с мышцами, они от перенапряжения затекли. Все тело мерзло от нервов.
– Что вы такое? Какой-нибудь древний вампир? – я все-таки задала этот нелепый вопрос, который и в голове разумностью не радовал.
– Слово «вампир» люди придумали намного позже моего рождения, я тогда и рядом не пробегал. Но могу отрастить клыки. Если тебе нравятся мужчины с клыками.
У меня уже появилась уверенность, что он при желании может и рога с хвостом отрастить. Любой человеческий миф физически воплотить. И проверять подобное мне определенно не хотелось.
– Бред какой-то… – Я встала. – Вы несете бред! И меня им заражаете!
Развернулась, чтобы уйти, но он продолжал говорить, словно и не беспокоился о том, что беседа давно вышла из-под контроля:
– Посмотри на меня, моя Любовь. И увидишь бред.
Я не смотрела – как если бы точно знала, что его глаза перестали быть мутно-зелеными. Они насытились бездонным черным. Или красным… да, красный ему очень подошел бы. Мне не хотелось подтверждений, потому я не смотрела. И шагнуть вперед не могла: Вася больше не держал мои ноги, держало любопытство – услышать еще что-нибудь столь же дикое.
– И что будет дальше, уборщица? Позволь, я расскажу свой прогноз. Сегодня ты не поедешь на работу, сошлешься на болезнь или придумаешь другое оправдание. Ведь нужно переварить узнанное. Пройдет день, два, три – и ты переваришь. Успокоишься. И твоя натура потребует действий – или узнать остальные подробности, или искать способы, как спасти моих так называемых жертв. Хотя никакие они не жертвы, если разобраться.
– Вы ошиблись с прогнозом, – отозвалась я сухо. – Через день или три я буду думать о том, как вас изолировать от общества. Не знаю… Создать какой-нибудь орден из единомышленников, который вас остановит!
– Орден, – повторил он с тихим смехом. – Такие сумасшедшие энтузиасты и ломают мои планы. Но тебя я хочу видеть на своей стороне – ты будешь или на ней, или тебя не будет вообще. Чистильщица обладает мощной силой, но несравнимой с моей.
– Угрожаете?
Ответа на этот вопрос я ждать не стала, он как раз и не был нужен, если я собиралась вообще в ближайшие три дня уснуть. Но тем не менее опасность в голове осела. Эх, жаль, что трусости во мне так мало, а смелости в желании навести порядок так много – мой бич, мое проклятие. Но не удивлюсь, если единственный мой значимый козырь. Раз само это существо – а как теперь называть директора, внезапно переставшего быть таким мармеладным? – признает за мной мощь.
Во всех терзаниях я зацикливалась на одной и той же мысли – он сам мне открылся. Я много чего подозревала, но вряд ли сформулировала бы так однозначно. Копалась бы дальше, не унималась, следила, пробиралась бы к нему в квартиру, осматривала бы кабинет, однако на поиск тех же ответов ушли бы годы. Так зачем? В чем причина его искренности по отношению именно ко мне? Неужто я тоже какое-нибудь существо, которое вполне может носить звучное имя «Чистильщица»? Но меня нельзя назвать Злом! Без кошмарного амулета я самая обычная уборщица, всегда старающаяся поступать правильно! И буду поступать правильно, пока хватит моих сил. А Григорий Алексеевич – Зло? Или тоже нечто, которое могло выбрать любую дорогу, но случайно выбрало именно эту? Где заканчивается намерение и начинается действие?
Глава 17
– Это наш орден, а это наша штаб-квартира. Да, нас пока мало, но с чего-то надо начинать уничтожение форменного зла с симпатичным целовальником!
Единственный слушатель, Татьяна, все еще брезгливо оглядывала мое жилье:
– Такая себе штаб-квартира…
– Какой орден, такая и квартира! – решительно отрезала я. – Начнем с того, что ты не имеешь права увольняться с фабрики. Это твой долг перед человечеством – оставаться грудью на амбразуре.
Грудь у адептки моего скромного прихода была впечатляющей и умело подчеркнутой. Ее она и осмотрела, вздыхая и раздражая тем, что в первую очередь думает о собственных интересах, а не о миссии ордена:
– Он же из меня энергию сосет, что бы это ни означало!
Сомневающихся нужно не ругать, а подбадривать. Особенно когда у них сомнений больше, чем уверенности в общей цели. Этим я и занималась:
– И пусть сосет. Во всех смыслах! Танюш, тебе нужно держаться. Витаминки какие попей, спи побольше, отправь псу под хвост утренние пробежки. Насколько я поняла, серьезных последствий для здоровья не будет, босс слишком спокойно в этом признался. Хотя… мы так и не знаем, от чего именно умер предыдущий директор…
– Утешает. В смысле, если бы мы точно это знали, то я была бы к истерике чуть ближе, чем сейчас.
Похоже, что милые подбадривания не помогают, на некоторых людей следует надавить:
– Не ной! Я тут вообще в самом центре огня оказалась – и ничего, не ною! И я бы тоже предпочла иметь в союзницах кого-то более приятного. Может, Елизавету Николаевну пригласим?
– Ага, – Таня скептически скривилась. – А она санитаров пригласит. На собраниях будет гораздо больше народу, зато штаб-квартира переедет в Кащенко.
– Тоже верно, – признала я аргумент. – Тогда пока обойдемся своими силами, рисковать не будем. А убедить можно лишь того, кто сам уже о чем-то догадался. Именно поэтому и нельзя тебе увольняться! Где мы еще разыщем последователей, если не на мармеладной фабрике?
– Ну ладно, Люба, допустим, – она снова посмотрела на меня выжидающе. – И что же мы будем делать? Ради чего конкретно я собираюсь продолжать подставляться?
Это сложный вопрос, и он в повестке был указан в самом конце нашего собрания. Но Татьяна не зря своим образованием хвалится – у нее с логикой все отлично. Потому пришлось отвечать хоть что-то:
– Пока не знаю, Тань. И не гляди так, как будто я все должна знать! Шагаем пока по началу плана, а дальше разберемся по ситуации!
– А о каком плане идет речь? – она не была перепугана настолько, чтобы не улыбаться недоверчиво.
– Так я же все объяснила. Я принимаю на себя огонь, то есть хожу с этим монструозом на свидания и пытаюсь узнать больше. В идеале – все его слабые места. Ты остаешься на рабочем месте – ищешь наших потенциальных сторонников, вербуешь их. Возможно, при росте количества адептов среди нас появится кто-то с планом?
– Шикарная стратегия! – неискренне похвалила союзница. – Мы, больше всех остальных посвященные в ситуацию, представления не имеем, что делать, потому будем искать того, кто нас образумит? Ну, нам явно требуется Елизавета Николаевна – единственная, кто честно скажет, что мы свихнулись.
