– Вот-вот, с этого и надо было начинать, – Таня переключилась на меня. – Откуда нам вообще знать, что он не будет работать на два фронта?
– Потому что без него нашего фронта вообще не существует! – озлобилась на нее я.
Прекращая нашу перепалку, дощечка с круглым вырезом сдвинулась. Я от неожиданности оторвала от нее пальцы – то же сделала и Татьяна. Но предмет не остановился – полетел сначала по широкому кругу, выискивая нужные буквы.
Я зажала рот рукой – нервному смеху больше не место – и сосредоточилась на указываемых буквах. Начало пропустила, но и без того догадалась о значении первого слова, а озвучила понимание Таня – сдавленным голосом:
– Сами знаем, что идиотки… Да не заканчивай ты слово «безмозглые», не трать призрачную манну на очевидности. Вась, что делать-то теперь? После тех глупостей, что Люба успела натворить.
Указатель ненадолго замер, но потом задвигался снова. Фраза была длинной, и все это время мы не дышали, боясь пропустить хоть букву. Вася оказался вполне сообразительным – он нырял в середину доски, когда заканчивалось слово. И плевал на грамматику.
– Древнее зло, – повторила я, чтобы и Татьяна подтвердила, – которого не было в мире тысячу лет…
– Тысячу лет! – эхом повторила Татьяна, глядя уже на меня большущими глазами. – Представляешь зло тысячелетней выдержки? Это же кошмар!
– Кошмар… но в другом, – не согласилась я. – То есть человечество столько бед наворотило без этого самого зла? Сами справлялись? Так что же начнется, если к нашей милой эволюции еще и зла немножко добавить?
Мы синхронно снова уставились на доску, услышав шорох.
«Конец света, – медленно выводил Василий, – если я правильно понял. Не сейчас. Он осматривается и ищет сильных последователей. Но у него в кармане вечность, потому терпение может себе позволить».
– Апокалипсис? – скривилась я. – Какой банальный сценарий – в каждом втором сериале такой же. Но ты, Вася, зачем ему служишь, если знаешь о плане? Или служил? – последнее прозвучало с надеждой.
Следующая фраза была самой длинной и самой важной.
«Потому что пока я служу ему, я не лечу дальше. Раз существует древнее зло, то вполне может существовать и ад. А мне туда не хочется. Если мы остановим конец света, то это мне зачтется. Не такой уж гнидой я был, чтобы спасение мира грехи не перекрыло. Если же конец света случится, то рядом с таким хозяином останусь и я. Все лучше, чем альтернатива. Потому вы правы, дамы, я буду работать на два фронта. И что-то выиграю в любом случае».
Татьяна охнула, а я пока не спешила с выводами. В конце концов, он вряд ли побежит рассказывать о наших планах прямо сейчас – и потому что никаких конкретных планов нет, и потому, что первый вариант ему должен видеться более выгодным. Но полетит и обо всем сообщит, если увидит, что мы обречены. Хитрожопый потенциальный предатель, если разобраться. Примерно эту точку зрения я и озвучила:
– Василий, а ты сам-то догадываешься, что при такой подстраховке тебе не зачтется даже спасение мира?
«Много ты понимаешь в адской канцелярии, уборщица», – был мне ответ.
Аргументированно, и не возразишь. В конце концов, даже Григорий Алексеевич признавал, что намерение не равно действию – может, если мы остановим апокалипсис, то будет без разницы, кто в самом процессе боялся, а кто заодно и вражеской стороне тапки приносил?
– Хорошо, – я окончательно успокоилась и настроилась на решительные меры. – И как нам это предотвратить? Мы можем его уничтожить?
«Вряд ли. Похоже, это бессмертная сущность».
– Ну, здорово, – Татьяна сокрушенно качала головой. – Я на предыдущем вопросе не успела вставить, что не хочу никого убивать. А теперь обидно, что не смогла бы, даже если бы захотела. Товарищи! У вас не возникает легкого чувства, что мы уже проиграли?
Отвечать ей начал Василий, потому я не перебивала:
«Где-то же он тысячу лет находился. Можно отправить его туда же».
– Как отправить? – заинтересовалась я.
«Тебе лучше знать. На этом месте я подмигиваю».
– Чего?
«А кто здесь главная любимица главной сволочи? Придумай что-нибудь, вся надежда на тебя».
Опять на меня. А у меня ни единой разумной мысли, кроме тех, которые еще сутки назад появились – постепенно собирать как можно больше информации. Василий, мягко говоря, ничуть ситуацию не улучшил. Разумеется, я не стала ругаться об этом вслух. Еще не хватало обидеть двустороннего шпиона некультурным отношением.
Спать мы все-таки улеглись, хотя вряд ли смогли до утра уснуть. Тяжелый груз, неподъемный. Но не такой, который можно скинуть и забыть. И на моей стороне притом призрачный гаденыш, который просто смотрит, кто окажется ближе к победе, и высокомерная стервозина, готовая продать любую идею за карьерный рост или чувство безопасности. И в организационном комитете я – обычная простушка с клиническим сдвигом на чистоте, однако обладающая огромным количеством отрицательных черт, которые не так уж сложно из меня вытащить. Если бы я наблюдала за этими ска́чками со стороны, то ни секунды бы не задумывалась, на какую лошадь ставить.
Зато к утру я придумала замечательную речь, которая хотя бы мысленно звучала внушительно:
– Итак, Татьяна, ты едешь в офис и продолжаешь работать. Изображаешь такую прекрасную секретаршу, которая ни на секунду не усомнилась в своей преданности шефу! Ты, Вася, отчитываешься перед господином, но молчишь о нашем собрании. И не смейте колебаться! Я, Чистильщица, найду способ прижать врага человечества: раскопаю информацию, освою латинский язык, отыщу все способы, но дело сделаю. А потом повернусь к тем, кто колебался. Я вам не адская канцелярия – у меня разговор будет короткий с любым, кто пытался воткнуть мне в спину нож!
Татьяна равнодушно пожала плечами:
– Хорошая угроза, Любаш, но Григория Алексеевича я боюсь больше.
Вася, вероятно, был молча с ней солидарен. И тогда я закончила откровенным блефом:
– Это пока. Он не просто так меня выделил, не думаешь? Что-то есть в моем характере такое, чего нет у других. А может, я тоже сверхсущество? Посланная сюда для баланса!
Она сначала скептически осматривала меня, но после неожиданно согласилась:
– Вообще-то, может быть. Все его ухаживания ничем больше объяснить нельзя – ты невзрачная, как мышь, необразованная… как мышь!
– Повторяешься! А еще тебе после моего первого визита стало легче! – напомнила я. – Вдруг моя суперспособность заключается в том, что я людей в порядок привожу после его влияния?
– Не исключаю, – она вздохнула. – Хотя тот же эффект оказала бы любая дружеская поддержка. Но ладно, пока будем считать, что ты права.
Ну пусть пока считает так.
⁂
На последней лекции я решала, куда нужно отправиться в первую очередь: к репетитору латинского языка, в библиотеку для чтения древних манускриптов, которые мне никто не даст, или в какую-нибудь религиозную организацию – лучше неофициальную, чтобы меня случайно на костре не сожгли между делом. Ведь есть всякие секты – целая толпа обезумевших фанатиков. Коли мне требуется собрать армию зомбированных солдат, не задающих вопросов, то имеются почти готовые варианты. Там лишь бы с руководством договориться – какой куш они поимеют от нашей победы… Сильно сомневаюсь, что организаторами таких сект являются энтузиасты, которым хватит довода о спасении человечества.
