В этот момент я, должно быть, впервые почувствовала, что способна его понять. Не до конца, разумеется, вряд ли вообще человеческий мозг уразумеет ход мыслей бессмертной и ничем не обремененной сущности. Однако легкое сочувствие к его положению определенно ощутила. Концы света от хорошей жизни не устраивают!
А вот амулет, который он изготовил для меня, вероятно, был не так прост: Гриша упомянул, что не ремесленник и вышло кривее, чем он планировал. И это уже было интересно – оценить, что получится, увидеть реальный эффект. За меня он уцепился тоже как-то непонятно – наверное, как раз по той причине, что я ему хоть какие-то вызовы кидаю и справляюсь с его дурным воздействием на людей. Хотя этот ответ точно не исчерпывающий… С женщинами у него та же беда, что со всем остальным: молодой, привлекательный, умный, богатый мужчина должен еще ой как извернуться, чтобы у него с женщинами не клеилось. Ему бы лицо перекошенное или заикаться при разговоре – хоть какой-то очевидный изъян иметь, чтобы все не происходило слишком просто… О боже… Это же я, именно я убрала один из самых заметных его изъянов! Раньше он хамил всем подряд, отталкивал от себя, а значит, не получал все сразу по щелчку пальцев – надо было выдумывать другие схемы, угрозы, прикрываться юмором или искать секретаря, который все матерные формулировки переводил на русский язык, а когда-то и терять полезные связи, выискивать новые. Но после моего вмешательства у него не осталось даже такой радости!
Я теперь решительно скользила к нему, не заботясь о том, насколько красиво выглядят мои движения со стороны. Не красота во мне важна, как это ни обидно признавать, а какие-то личные сдвиги, делающие меня вызывающей. От слова «вызов» – хоть какие-то трудности. Совсем не удивлюсь, что он уже в курсе о моем маленьком ордене и решил ничего не предпринимать. Сам интуитивно чувствует, что сильный противник намного интереснее слабого. Так я ему противник или последователь?
– Все-таки давай руку, Гриш. Прокатимся вместе, раз мы встречаемся и так хорошо смотримся на льду. А за это время придумай ответ на мой вопрос – какое дело тебе не по силам?
– О, ты начала с самого сложного, – он недоуменно хмурился. – Готова кататься до послезавтра, пока я найду ответ?
– Выдохнусь, – спрогнозировала я. – Подозреваю, это будет связано с какими-нибудь добрыми делами? Просто предполагаю, что зло тебе творить проще.
– Верно предполагаешь. К чему ты клонишь, Любовь?
– Например, к благотворительному фонду, – я высказала первое, что на ум пришло.
Его улыбка искривилась скепсисом:
– Мне-то это зачем?
– Самая чистая схема не платить налоги! Зачем платить деньги государству, если можно их направить на ту цель, которую выберешь сам?
– Помогать нищим и убогим? Как будто мне есть разница, сегодня они сдохнут или завтра.
– Нет, делать то, что тебе сложнее всего дается! Можешь это же выражение лица оставить – попробуй с ним сойти за благотворителя. И никакой анонимности! Страна должна знать своих героев, плюс сто к репутации. И в каком-нибудь центре помощи онкобольным поверх чека можешь высказать, как ты относишься к онкобольным. Сразу захочется добавить еще два чека сверху, чтобы тебя отпустили непобитым. Весело, задорно и непредсказуемо! Это тебе не новую мармеладную линию запускать, для которой профит заранее угадать можно. Как тебе план на ближайшие несколько месяцев?
– Не уверен в его рентабельности. В чем моя выгода?
– Тогда давай руку, Гриш, я готова кататься до послезавтра, пока ты сообразишь, сколько выгод я уже нарисовала.
Мы много кругов выписали – и это было весело. По крайней мере, для меня. Грише вряд ли было так же радостно, несчастное он существо. Любопытно понять уже на этом этапе: нужно ли спасать зло, если хочешь спасти мир от зла?
Глава 19
Недолго мне позволили рулить, мягко говоря.
– Как здесь оказалась твоя машина?!
Я выкрикнула это нервно, как только поняла, куда Гриша меня направляет: на парковке нас ожидало это чудо современной техники, только удачным стечением обстоятельств не помятое во множестве аварий.
– Странный вопрос, Любовь, – у него откуда-то и брелок от сигнализации в кармане обнаружился. – Позвонил и приказал перегнать. Деньги и Мобильная Связь творят чудеса, если им правильно поклоняться. Настало время оживить вечер. Не тушуйся, ведь ты безрассудно смелая.
Я, наоборот, застыла на месте, сомневаясь:
– Я безрассудно смелая, но не настолько. И, кажется, ты о чудотворцах говоришь, как об одушевленных существах. Интернет бы еще упомянул для полного комплекта.
– Я о нем и не забывал. Но рад, что ты неосознанно подтверждаешь ход моих мыслей. Так что, покатаемся?
Мой мозг все никак не мог перестроиться – он по привычке оперировал знакомыми шаблонами и подкидывал кадры, как мы уже «катались». Но ведь теперь я знаю много больше! Гриша водит машину как сумасшедший не только потому, что сам по себе сумасшедший: это и способ получить хоть какой-то драйв, и реальное умение реагировать на какой угодно скорости, и сама возможность оплатить любые штрафы. Однако на других людей ему плевать – и сложно объяснить, что пострадать могут не только пассажиры его авто… Притом меня немного разозлило, как он запросто впендюрил свой пункт в мое свидание! Но я не показала раздражения. Хоть это осознала: любые отрицательные эмоции показывать нет смысла, если не собираешься устроить древней сущности моральный перекус. А вот говорить на его языке вполне реально:
– И что мне за это будет? Ну, кроме риска множественных переломов.
– Пока едем – я буду отвечать на вопросы. За дорогой ведь надо следить, некогда серьезно обдумывать ход разговора.
– Тогда почему мы до сих пор стоим? – поторопила я.
Непредусмотрительно с моей стороны – решить, что такое испытание со временем воспринимается легче. Это мы пока еще по заторенным улицам маневрировали, я ощущала расслабленность, но стоило лишь выехать за город, как я и сама забыла, какие вопросы надо было срочно задавать:
– Что ты делаешь? – кричала я, как будто чувствуя свистящий ветер в ушах, который обязательно должен вызываться так быстро мелькающими огнями. – Играешь в какую-то игру? «Добраться до Питера за шестьдесят секунд»?!
– «До Ростова за сто двадцать», – отшутился он. – Мы в другую сторону едем. Ты даже этого не уловила?
– Уловила! Но земля-то круглая! Скоро уже там Атлантический океан?
– Так ты глаза открой и сама смотри, – он смеялся над моим страхом. И оттого почему-то было стыдно сильно бояться. – И вообще, попытайся расслабиться и поймать это ощущение полета. В мои времена таких средств передвижения не было.
Я мгновенно переключилась на поднятую тему и даже кричать расхотелось. В его времена – это примерно тысячу лет назад? Разум трещит от одного представления. Неужели он существовал уже тогда, когда между мелкими деревнями ездили на скрипучих повозках с одной лошадиной силой? Спрашивала я очень аккуратно – чтобы не выдать Васю. Получилось бы подло, если тот еще не успел выдать меня.
