– Я волнуюсь совсем не о том, – покачала головой. – Я про наследников думаю. Ведь они правы! Ты получил фабрику манипуляциями!
– А когда меня волновала чья-то правота? – отозвался Гриша.
– И что с ними теперь будет? Ты убьешь их? – я боялась услышать ответ.
– Вряд ли до этого дойдет. Мы живем в прекрасное время, моя Любовь, когда прав тот, у кого юрист лучше. К чему ты клонишь?
Я знала, что прозвучит совершенно нелепо, но произнесла решительно:
– К тому, что ты должен им уступить – отдать то, что им и принадлежит.
Взрыв хохота я ожидала, и все равно вздрогнула. Но поспешила объяснить:
– Я не пытаюсь тебя переделать, Гриша!
– Пытаешься!
– Может, совсем немного… Но сейчас речь не об этом! Разве ты все еще не понял свою главную проблему?
– А у меня есть проблемы? – сквозь смех поинтересовался он. – Кроме того, что я все еще голоден, а ты пытаешься качать чужие права? Так это не проблема, моя Любовь, я терпелив!
– Нет же! – Я приподнялась со стула, чтобы смотреть ему в глаза и иметь шанс докричаться. – Твоя проблема – скука! Ты пока не хочешь высовываться – опять же спасибо фанатикам, но притом вынужден делать совсем примитивные для себя дела! И выход есть! – обрадовала я, хотя он почему-то радовался совсем другому. – Ты должен бросать себе вызовы – каждый день. Делать то, чего не делал раньше, выбирать такие пути, которые сопряжены хоть с какими-то трудностями!
Гриша перестал смеяться и уставился на меня. Вероятно, это означало, что хоть часть слов достигла цели, потому я продолжила еще увереннее:
– Гриша, я говорю абсолютно серьезно. Ты же сам назвал период от бульдозериста до директора забавным, но коротким. А дальше тебе было так же интересно? Только представь, что ты снова окажешься возле нуля – без всего, без денег заплатить даже за коммуналку, и тебе придется опять проходить этот путь.
– Ты ведешь к тому, что правильнее было сразу выбрать криминал?
Ой-ё, с таким ходом мыслей мы далеко не уедем.
– Я веду к тому, что пока ты занят интересными делами – тебе некогда думать о конце света! Твое существование и без него сделается интересным!
– Идиотская логика, Люба. Поднимать с нуля бизнес и дарить первому, кто захочет? Да так ни один разумный человек не поступает, даже прикола ради.
– А ты не человек! – напомнила я. – Ты сверхсущество в однобоком тупике. И тебе ли беспокоиться о том, что прослывешь гениальным дебилом? Зато только представь, как летишь на работу и понятия не имеешь, разоришься ли сегодня!
Он хмыкнул с непонятной задумчивостью:
– Что-то в этом есть. Какая-то кретинская болезнь – делать нерентабельное рентабельным, а потом выкидывать…
Я очень вдохновилась тем, что он хотя бы осмысливает:
– Вот-вот! Притом возьми не мармелад, а то, в чем ты ни хрена не смыслишь! Еще лучше выбрать сферу, в которой до тебя вообще сверхприбылей не было. Это казино, Гриша! Ты можешь превратить свое унылое существование в перманентное казино.
– Кажется, общение со мной плохо сказывается на твоих мозгах, моя Любовь. Это мое существование унылое? Да каждый хотел бы оказаться на моем месте и получить мою власть!
Я обессиленно упала обратно на стул, а ответила спокойно – без тени сомнения:
– Не каждый, ты очень ошибаешься. Лично меня жалость одолела, когда я впервые представила себя на твоем месте: победы без радости, грехи без ощущения счастья, вечное одиночество, потому что рядом никто не выдержит, и плюс к тому еще бессмертие – то есть эта тоска никогда не закончится. Даже для самых ужасных преступников отбывка когда-то заканчивается, но не для тебя. Ой, твои глаза опять краснеют. Голод?
– Злость! – выкрикнул он с непривычным раздражением. – Ты что несешь, уборщица?
– Свои идеи несу, – я на всякий случай немного испугалась. – А что не так?
– Все не так! Так я, по-твоему, бесконечный срок мотаю, а не наслаждаюсь существованием? Так со стороны выглядит? Тогда я сделаю тебе страшный подарок – поделюсь бессмертием. Посмотрим, как ты потом заголосишь!
– Вот уж не надо, – я вскинула руки. – Давай лучше поешь, да побегу я подальше. А то разговорилась тут.
Как раз кушать оно и собиралось, раз угрожающе направлялось в мою сторону. Я не отступала, как-то даже наоборот – хотелось поторопить. Но невольно отметила:
– Ух, какой у тебя взгляд стал! Кажется, я такая умница, что смогла разозлить Зло?
– Не то слово! – рыкнул Гриша и перехватил меня, отрывая от пола и прижимая к себе. – Как ты относишься к жертве через оргазмы?
– Положительно отношусь! – я уже случайно прижималась губами к его подбородку. Но тут же поспешила исправиться: – Вернее, отрицательно отношусь, от страха слова перепутала. Я буду пинаться и кусаться. Или так даже интереснее?
Надеюсь, что в его ушах это прозвучало без взвинченной надежды. Но Григорий усмехнулся, потащил меня куда-то, бурча:
– Да и черт с тобой. Иначе еще убью случайно, умницу такую, утром жалеть буду.
Он прижал меня к стене возле входной двери и нашел губы. Долго и мучительно то ли наедался, то ли наслаждался – я не уверена, ведь сама точно не наедалась. Потом внезапно выпустил из объятий, распахнул дверь и буквально выставил в подъезд. Захлопнул дверь перед моим носом – я смогла возмущенно простонать уже в нее. Но через секунду снова открыл – и всунул в руки куртку и обувь. Беспардонно и с подчеркнутым раздражением.
Скажу честно, обида пробрала до глубины души. А где мое обещанное? Зря, что ли, столько жути нагонял? И из-за чего так взбесился, интересно? Мое разочарование объяснилось просто: когда я с ним, когда принимаю удар на себя, он физически не может кому-то вредить. Как же я буду спасать невинных, если меня за порог выставляют, да еще и с таким видом, словно именно я здесь древний беспощадный монстр?
Но в себя я пришла быстро и отправилась домой. На самом деле, надо хорошенько подумать о том, что буду делать, если Григорий все-таки расправится с наследниками Николая Николаевича. Неужели смогу забыть и сделать вид, что меня подобное не волнует? Волнует – и еще как. Особенно волнует на фоне появившегося между нами притяжения, уж со своей стороны я не могла его отрицать. Вот только никакие эмоции не будут стоять выше элементарной человеческой порядочности – я начала испытывать приятные чувства только по той причине, что Гриша, даже на самый притязательный вкус, оставался со мной милым: легким в общении, оригинальным и внимательным, а червоточинки в его характере только добавляли безобидной остроты. Возможно, до меня просто очень медленно доходит, и я все еще не вполне осознаю, что связалась с отрицательным героем.
Глава 23
Я готовилась к семинару, но постоянно отвлекалась на мысли. Не реагировала на тихие стуки указателя на спиритической доске: два раза стукнет – минуту ждет реакции, потом снова, как будто завтра Вася будет выступать в институте с докладом. Но и я, кажется, прекрасно выступить не сумею… По-хорошему, предупредить бы сыновей Николая Николаевича. Объяснить, что в самом лучшем случае они лишь потратятся на юристов и суды, но обречены проиграть. А в худшем случае… Как объяснить посторонним разумным людям, что произойдет в худшем случае, если они связались с врагом без морали, совести, зато с неограниченными возможностями? Ему две человеческие жизни списать – это как мне лишний кабинет в офисе помыть. Да, кстати об офисе – мы так неожиданно сегодня с Гришей расстались, что я забыла предупредить о завтрашней смене и что не смогу явиться к нему – не потому, что условия сделки не соблюдаю, а из-за других обязательств. Перезвонить? Или все-таки дать возможность остыть после моей приятной компании?
