– А зачем тебе это нужно?
– Чтобы больше не быть одному. Чтобы ты захотела разделить со мной существование на тысячелетия вперед. Чтобы для моих действий всегда был какой-то зритель – уверен, это намного интереснее, чем выступать перед пустым залом. И пока ты будешь подкидывать мне эмоции, я обещаю не устраивать конец света. Заметила, как я дал тебе конкретную подсказку?
Я-то заметила. Но как-то уж слишком сложно и однозначно. А что произойдет, если мы через пару столетий разбежимся? Две скучающие бессмертные твари – для одного маленького мира слишком.
Ответила иначе, поскольку опасалась давать определенный ответ прямо сейчас:
– Ты очень точно повторяешь мысли нашего общего шпиона – Василия. Он ведь не выдержал как раз ненужности никому…
– Не смей меня сравнивать с этим придурком, Люба! Я намного, намного больше!
Улыбнулась ободряюще. Больше, конечно, сильнее и могущественнее, а движком внутри выступают почти те же самые примитивно-человеческие моторчики.
Интересно, а страсть я отнесу к чистому или грязному? Вот уж представления не имею, пока в полной мере не погружусь… Или пока Татьяна с новой прической и помадой не напомнит грешнику, что иногда можно и погрешить. Ожидание бывает приятным, но не в случае, когда оно перезатянуто. Насиловать мне его, что ли? Да уж, это была бы самая впечатляющая победа Добра над Злом за всю историю их существования.
На обратном пути сменила тему – точнее, вернулась к старой:
– Не придумал себе бизнес интереснее мармеладок?
– Мучаюсь между самыми нерентабельными отраслями: естественно-научная лаборатория, традиционные ремесла или организация уборки.
– Последняя мысль мне очень нравится! – не выдержала я.
– Не сомневался. Но плохо то, что это дело превратить в рентабельное очень просто.
– Ну тогда я как-нибудь сама, потом, – я не спешила расстраиваться. – Тогда ремесла! Вот и придумай, куда наплетенные лапти и соломенные корзинки реализовывать!
– Да для этого придется заодно и всю сферу туризма поднять. Я уж не говорю про села, где еще умельцы остались, ведь вся потенциальная рабсила там.
– Заодно и сельское хозяйство между делом подними. Глянь только, сколько тебе вызовов! Сплошные аттракционы, возрадуйся!
Григорий смеялся – как делал обычно при любых моих подбадриваниях в этом направлении:
– А ты меня будешь содержать, моя Любовь, пока я радуюсь и пытаюсь продать лапти?
– Нет, конечно. Зачем? В этом же весь смысл, Гриш. Бомжевать – это тоже приключение. А если тебе завтра не на что будет заправить машину, так вся столица с облегчением вздохнет. Я уж точно. Каждый вечер скрещиваю пальцы и об этом мечтаю!
Он в очередной раз сделал немыслимый поворот направо, от которого вся окружающая пробка пришла в состояние аффекта.
– Все еще не привыкла?
– Все еще человек!
Подвез Григорий меня до дома, а я сочла нужным пригласить его на чашку вечернего чая перед расставанием. Из кустов раздалось знакомое:
– О, молодежь! Глоток пива творит чудеса! Гриша, а ты почему перестал общаться с закадычными друзьями?
Они не были ему друзьями, тем более – закадычными. Но, глянув на меня, Гриша попытался ответить как можно вежливее:
– Просто в вас отпала необходимость. Теперь я за своей Любовью вблизи сам слежу.
– Как ты сказал – изнутри?
Я хмыкнула от того, как у всех свидетелей наших отношений мысли сходятся, но протащила Гришу за руку дальше, чтобы этот разговор не продолжался. Его-то ничего не смущает – у него даже вон какой-то план по влюблению меня имеется, не включающий интима. А у меня все стратегии рушатся через пару шагов.
Но в сердце зудело, оно хотело больше впечатлений и того самого экстрима, который мы с Гришей понимали очень по-разному. Или во мне взыграло темное, которое лишь иногда вырывалось наружу. Это не я, это природная сущность!
Но я сразу сняла свитер, оставшись в тоненькой майке.
– Жарко! – пояснила нейтрально.
Григорий сделал вид, что верит: любому тотчас становится жарко, когда на улице прохладно, а дома тепло.
Уронила блокнот, ойкнула, медленно, не забывая хорошенько прогнуться в пояснице, наклонилась. Он и этот намек пропустил мимо глаз – экий неповоротливый у меня кавалер.
– А может, по бокалу вина? – я об этом вообще у лампочки спросила, чтобы на мужчину не глядеть. – У меня где-то хранилась бутылка на случай праздника.
– А какой сегодня праздник? – наконец-то среагировал недоделанный Дон-Жуан, который только в россказнях выглядел впечатляющим мачо, а в реальности – вполне себе домашним, беззаботно попивающим чаек. – Твой день рождения, насколько знаю, через несколько месяцев, а мой… назначь любую дату, если не хочешь тем же вопросом интересоваться непосредственно у почившей или исчезнувшей Тьмы.
– Как же? – вспомнила я. – Взнос на благотворительность – хороший поступок, что можно считать прорывом! Такое дело необходимо отметить.
– Не боишься спиться? – прищурился он. – Вдруг я со следующей недели нацелюсь на регулярное бескорыстие?
– Ради такого прогресса я и спиться готова! – обрадовалась, но потом вспомнила о своих желаниях и сбавила тон: – Так что по поводу вина? Может, свечи зажжем? У меня от яркого света глаза устали.
– Люба, – он забыл о чае и теперь рассматривал меня, немного склонив голову набок. – Ты так нелепо меня соблазняешь, что я одновременно радуюсь и паникую – вдруг не выдержу.
– Кто соблазняет? – я возмущенно прижала руку к груди, но этого показалось недостаточно, потому еще вытаращила глаза. – Я?!
– Ты, – он отреагировал со спокойной улыбкой.
– Да с чего бы? – меня обидела его неуместная прямолинейность. – Свежим воздухом надышался? Ты же обозначил свой умный план!
– Моя Любовь, я умный, но не святой. Так что или продолжай, или вспомни о моем плане – он на самом деле логичен.
– Я-то? Да я тут вообще только гостеприимно жду, когда ты допьешь чай и отчалишь!
– Сработало, – Гриша встал и двинулся в мою сторону, не сводя с меня взгляда.
– Что именно? – заинтересовалась я, хотя и отступала.
– К черту разумные планы, моя Любовь, ты права. Не спеши раздеваться, я хочу сам это сделать.
Я растерянно крикнула в сторону темного коридора:
– Вася, ты тут? Явись, нам нужен посредник в переговорах – у нас явные проблемы со взаимопониманием! Гриш, возьми себя в руки.
– Можем начать и с этого, я вполне себе эксгибиционист, если тебя разогревают такие зрелища. Окей, беру сначала в руки себя, только не отворачивайся.
– Не расстегивай ширинку!
