Я резко села на кровати. Голова закружилась, но мне было не до этого. Я вспомнила все подробности. Неужели я действительно переспала с незнакомцем? Не может быть! Это так на меня не похоже. С другой стороны, я ещё никогда не напивалась до бесчувствия. Может, в этот момент просыпается моё альтер эго и оно дико развратное? Вот позорище-то! Утешает одно: я сейчас потихоньку сбегу и буду надеяться, что с этим типом мы никогда больше не увидимся. И тогда мой грязный секрет никто не узнает. И вообще, скорее всего, всё это мне просто приснилось.
Осторожно, чтобы не разбудить спящего демона, сползаю с кровати и обнаруживаю, что я абсолютно голая. Злобно кошусь на исчадие ада – источник всех моих бед. Очень хочется запустить в него чем-нибудь тяжёлым, но в темной чужой комнате найти достойный расправы предмет проблематично. Ограничиваюсь мысленными проклятиями в его адрес. На ощупь нахожу на полу своё платье и туфли и бесшумно выскальзываю из спальни.
Беспомощно щурюсь на свету и зажимаю себе рот, чтобы не заорать от ужаса, увидев какое-то чудище в коридоре. Приглядевшись, с отвращением понимаю, что это моё собственное отражение. Из зеркала растерянно смотрит помесь панды со взбесившейся мочалкой. Ну и видок! Судорожно пытаюсь стереть остатки вчерашнего макияжа с лица и немного разгладить чуть влажные волосы. Дико радуюсь, обнаружив неподалёку свою сумочку. Хватаю телефон, чтобы вызвать такси, но с тоской понимаю, что не имею ни малейшего понятия, где я.
Выйдя на улицу, отчаянно кручу головой, пытаясь разглядеть название улицы. Как назло, его нигде не видно. Бросаюсь к ватаге подростков, появившихся из-за угла:
– Ребята, подскажите, какая это улица?
– Тверская, – охотно отвечают они, откровенно пялясь на меня.
– Как Тверская? Я что, в Москве?! – воплю я в панике.
– В Питере, тётя. Пить меньше надо! – гогочут мальчишки и уходят.
Тётя?! Так меня ещё никто не оскорблял! Хотя… чему удивляться? Я сама недавно готова была орать от шока, увидев себя в зеркале. Хорошо ещё, что бомжихой не назвали.
Благополучно добравшись до дома, трачу уйму времени, чтобы привести себя в порядок и, наконец, несусь в офис, уже безбожно опаздывая.
Дэмиан
Растёкшись по заднему сиденью своего Майбаха, я проклинал тот час, когда чёрт меня дёрнул назначить встречу на утро субботы. Ведь мог бы предположить, что в пятницу отправлюсь клубиться! Рука потянулась к бутылочке Voss – сушняк мучил нешуточный. Поймав в зеркало сочувственный взгляд водителя Димки, прикрыл глаза. В голове сам собой стал прокручиваться вчерашний день.
Сперва у меня был долгий и утомительный перелёт из Гонконга, и я еле дополз до дома в надежде отдохнуть и отоспаться. Но, стоило мне лечь, как объявились мои дружки и поволокли в клуб. Последнее время я так редко появляюсь в Питере, так что отказать им было бы невежливо. Пришлось тащиться.
Я надеялся немного потусить, забрать какую-нибудь тёлочку и спокойно отвалить восвояси, но всё пошло не по плану. У бара на меня напала какая-то ненормальная. Начала ни с того ни с сего оскорблять, вылакала мой виски, да ещё и вылила часть пойла на меня. Меня это странным образом взволновало. Честно говоря, я привык к совершенно другой реакции со стороны женщин. Убойное сочетание внешности, денег и моей славы просто не оставляют им шанса пройти мимо. В глазах девчонок сразу читается стопроцентная готовность отдаться мне в тот же миг. А эта стерва, казалось, не заметила моих достоинств и спутала мне все карты.
Она разожгла моё любопытство, и я невольно искал её глазами среди танцующих. Наконец она мелькнула в толпе. Её танец больше напоминал предсмертные конвульсии. Я даже решил подойти поближе, чтобы разглядеть этот ужас. И тут она внезапно, взмахнув руками, вешается мне на шею и даже в такой момент продолжает язвить. Я понимаю, что девочка совсем пьяна, и пытаюсь её поддержать. Она вырывается и довольно шустро, хоть и зигзагом, семенит к бару.
Когда мне удаётся прорваться сквозь толпу танцующих, Лёха уже поставил перед ней стакан. Не успеваю я вмешаться, как она делает глоток. А в следующее мгновение начинает заваливаться назад. К счастью, я успеваю подхватить девчонку.
Придерживая практически невесомое тело одной рукой, отчитываю Алексея за то, что наливает пьяным в стельку девицам.
– Она заказала виски. Я думал, это для вас, – растерянно мямлит он.
Пока я расплачиваюсь за новую знакомую, три развязные особы у бара уже сделали стойку на меня. Очевидно, узнали. Начали призывно улыбаться, но тут разглядели пьяное безобразие, болтающееся у меня под мышкой, и с разочарованием отвели глаза.
Так как добиться от малышки адреса представлялось абсолютно невозможным, пришлось везти её к себе. Терпеть не могу пьяных женщин, но эта странная оторва вызвала у меня лишь улыбку. Как тут рассчитать количество алкоголя, которое не порвёт её тощее тельце в лоскуты?
Дома сгружаю безжизненную тушку на кровать. Свет не включаю, ограничившись нижней подсветкой, чтобы не разбудить красотку. Осторожно снимаю туфли с её крохотных ножек. Кручу в руках, пытаясь понять, как можно ходить на таких зверских каблуках. С умилением наблюдаю, как растопыриваются её смешные, как горошинки, пальчики, выпущенные на свободу. Спешу им на помощь. Беру в руки её маленькие стопы – они полностью утопают в моих ладонях. Массирую, чтобы снять напряжение, и понимаю, что делаю такое впервые. Почему-то раньше у меня не было желания сделать кому-то массаж ног.
Малышка очнулась, приподнимается на локтях, безуспешно пытается сфокусировать на мне взгляд. Хочу поймать момент, пока она в сознании, чтобы снять с неё платье. Пытаюсь усадить девчонку, но она растекается, как желе. Придерживая её одной рукой, другой нахожу и расстёгиваю молнию. Как только мне удаётся стянуть с неё микроскопическую тряпочку, которую она гордо именует платьем, малышка вдруг оживает, хватает меня за шею и целует. Замираю, не зная, как реагировать.
Но уже через мгновение она, оторвавшись от моих губ, падает обратно на кровать и начинает издавать какие-то странные звуки. Я сначала подумал, что ей плохо, но потом сообразил, что это она так поёт. Только спустя какое-то время я понял, что она пытается спеть песню из «Эммануэль». А сделать это ох как непросто, когда у тебя нет ни слуха, ни знания французского.
Продолжая мяукать и извиваться, эта недоделанная Барбара Стрейзанд ловко снимает с себя трусики и запускает ими в меня. Я пытаюсь уговорить её свернуть гастроли, но «эту песню не задушишь, не убьёшь». Тут до меня доходит, что ночка обещает быть бурной. Чтобы хоть как-то утихомирить алкоголицу, тащу её в ванную.
Прислоняю девчонку к стеночке и включаю душ. Она скукоживается от холодной воды, пытается отползти подальше. Мне становится её жалко: делаю водичку потеплее, ведь петь она уже перестала. Неожиданно красотка распрямляется и начинает ласкать себя, глядя прямо мне в глаза. От её безупречной фигуры перехватывает дыхание. Потом малышка резко бросается вперёд и рвёт на мне рубашку. Пуговицы разлетаются по всей ванной. Прощай, мой любимый Армани… И не успеваю я опомниться, как оказываюсь вместе с ней под душем. Она целует меня. Моё тело реагирует на её очевидный посыл, но я не привык пользоваться пьяными женщинами, потому приходится наступать на горло собственной песне.
