– Какие глубокие чувства были у Зевса к Каллисте! – искренне восхитилась я.
– Есть и другая версия этой истории. Исходя из неё Зевс сам превратил возлюбленную и сына в медведей и оправил парочку на небо, заметая следы, чтоб жена не узнала.
– Первая версия мне нравится больше. Давай не ней и остановимся?
– Как скажешь, – усмехнулся Кир. – Видишь вон ту звезду на кончике большого ковша, а рядом с ней звёздочку поменьше?
– Да, – приглядевшись подтвердила я.
– Это Мицар и Алькор. В переводе – конь и всадник. По этим звёздам арабы определяли остроту зрения. Если ты можешь разглядеть Алькор, то у тебя стопроцентное зрение. Поздравляю!
Кирилл продолжил рассказывать о звёздах. Я заслушалась, и сама не заметила, как уснула.
Проснулась от солнечного света, беспрепятственно проникшего сквозь стеклянный потолок. Рядом, раскинувшись во сне, мирно спал Кир. Вспомнила нашу вчерашнюю беседу. Как-то слишком уж много он всего знает для простого конюха. К тому же, не понятно, почему друг детства Дэмиана стал его конюхом. Надо будет тактично порасспрашивать Кирилла на эту тему. Я невольно залюбовалась прекрасным великаном, но тут же спохватилась. Я-то, небось, выгляжу не так круто. Одежда помялась, косметика размазалась, а в волосах, как пить дать, застряла солома. Надо делать ноги, пока Кир не проснулся и не ужаснулся безобразию, примостившемуся рядом. Я тихонько спустилась вниз и припустила к замку, чтобы привести себя в порядок.
В холле меня встретил Джон.
– Вы не ночевали в замке, – возвестил «Капитан очевидность».
Я лишь пожала плечами.
– Попрошу Вас впредь информировать меня о таких вещах. Я в ответе за Вас. – Мне на секунду показалось, что на непроницаемом лице Джона проскользнули еле заметные эмоции.
Оказывается, я могу вывести из себя даже невозмутимого английского дворецкого.
– У Вас что-то лишнее в причёске, Мэм, – поджав губы, сообщил Джон.
Я быстро провела рукой по волосам. И точно – там застряла парочка соломинок. Этак Джон догадается, где я провела ночь. И хозяину своему настучит. Прошмыгнув мимо дворецкого, я поспешила в свою комнату.
Позавтракав в замке, чтобы порадовать Джона, я опять поспешила к Киру. Мы продолжили занятия по верховой езде и мне уже стало казаться, что я вполне неплохо держусь в седле. Мне нравилось проводить время с Кириллом. Кроме очевидного удовольствия созерцать совершенное мужское тело, он также был прекрасным собеседником.
– Почему столь образованный человек, как ты, вдруг стал простым конюхом? – не выдержав, поинтересовалась я у Кира.
– Скажем, я просто люблю лошадей. – Пожал плечами он и поспешил сменить тему. Я не стала настаивать и решила расспросить потом Дэмиана.
Рядом с Киром я веселилась до самого вечера, но, когда солнце стало клониться к закату, настроение испортилось. Я вспомнила, что вскоре предстоит вернуться в ненавистную цитадель ужаса.
– Что случилось? – спросил Кирилл, заметив перемены в моём настроении.
– Не хочу возвращаться в замок, – честно призналась я.
– И не надо. Пойдём. – Он протянул мне руку, и я без раздумий вложила свою ладошку в его ручищу.
Мы обошли конюшню и Кир подвёл меня к чёрной спортивной машине.
– Это твоя? – Я была поражена.
Он лишь кивнул, не вдаваясь в подробности.
Мы понеслись вниз с горы по серпантину, выскочили на просёлочную дорогу и погнали в неизвестном направлении. Чем дальше отъезжали от замка, тем лучше я себя чувствовала. Возможно, стоило бы поинтересоваться конечной точкой маршрута, но мне было всё равно. Главное, что я с Киром и уезжаю от страшного места. В открытые окна машины проникал тёплый ветерок, гулял по салону, трепал мои волосы. Из динамиков голосил какой-то итальянец и хоть слов я и не понимала, но была уверенна, что песня о любви. Фары выхватывали лишь небольшой кусок дороги впереди, а окрестности тонули в быстро сгущающихся сумерках. Я испытывала приятное волнение от этой атмосферы неизвестности и близкого присутствия Кира.
Судя по сменяющимся трекам, мы ехали довольно долго. Но для меня это путешествие слилось в единый блаженный миг.
Проехав по безлюдным улочкам небольшого городка, мы затормозили у неприметной двери. А внутри нас сразу окружила оглушающая музыка и толпа веселой и слегка нетрезвой молодёжи. Ночной клуб мигом поднял в моей памяти ненужные воспоминания.
«Только не напивайся до бесчувствия на сей раз», – мысленно попросила я себя.
Но, как оказалось, алкоголь и не понадобился. Взяв за руку, Кир потащил меня не к бару, а на танцпол. Играла медленная композиция. Его рука по-хозяйски легла мне на талию, от чего всё тело охватила приятная дрожь. Он уверенно вёл меня в танце и вдруг наклонившись прошептал на ухо:
– How could an angel break my heart?
Сердце пропустило удар, дыхание сбилось. Что это? Признание? Откуда такой вопрос: «Как мог ангел разбить моё сердце?» Но следом за ним эти слова в песне повторяет Тони Брэкстон. Я выдыхаю, но слегка разочарованна.
Трек заканчивается и Кир отпускает меня. Тотчас я ощущаю острую нехватку его прикосновений. Что за наваждение?
Кирилл сажает меня за столик и направляется к бару. Наблюдаю за ним, пока он не видит. Огромным бицепсам явно тесно в рукавах рубашки. Вот он откидывает свои длинные светлые волосы назад, наклоняется к бармену, чтобы озвучить заказ. А это ещё что такое? Две девицы в откровенных платьицах нарисовались рядом с Киром. Что-то говорят ему, при этом старательно выгибаясь в нужных местах. Он слушает и даже смеётся над какой-то их шуткой. Я уже готова рвануть к бару, но усилием воли удерживаю себя на месте.
Наконец, Кир возвращается, неся напитки. Мы пробуем поговорить, но перекричать музыку тяжело. Потому просто идём танцевать. Я с нетерпением жду следующую медленную песню, в надежде вновь почувствовать на себе его руки. И вот из колонок потёк медовый голос Энрике Иглесиаса, и Кирилл притянул меня к себе. Левая рука ложится мне на поясницу, а правая крепко держит мою ладонь. Кир заглядывает мне в глаза. Я смущаюсь и отвожу взгляд. Пока старательно гляжу по сторонам, замечаю прикованные к нам взгляды. Кирилл выделяется в любой толпе. И он, безусловно, лучший в этом клубе. Этакая воплощённая мечта из девичьих фантазий, сошедшая с обложки мужского журнала.
Он прижимает меня к себе чуть крепче, кладёт мою руку себе на грудь, а его освободившаяся правая рука ложится мне на лопатки. Жаркая волна обдаёт меня с головы до ног. Мои руки тянутся вверх и ложатся ему на плечи. Какой же он высокий. Дух захватывает. К счастью, песня заканчивается, потому что мне уже слишком жарко. Надо выдохнуть. Я не понимаю, что со мной происходит. Откуда это странное, почти болезненное влечение к парню, которого я едва знаю?
Мы продолжаем танцевать. Вдруг неподалёку вспыхивает драка. Видимо, не для одной меня обстановочка накалилась. Кир вначале не обращает на потасовку внимания. Но драчка быстро становится массовой и приближается к нам. Тогда он быстрым движением задвигает меня себе за спину и ввинчивается в эпицентр событий. Не успеваю я глазом моргнуть, как пьянчужки раскиданы по углам. По-моему, они сами не поняли, что произошло. Сидят на полу и крутят головешками в недоумении.
