– Теперь уже поздно, – усмехается. – Ты как заноза.
– Мерзкая? – нервно вздрагиваю. – Противная?
– Глубоко. В сердце.
Я сглатываю.
– Я нашла статью в местной газете. Про твоих родителей, про… Ты знал, что все произошло недалеко отсюда?
– Знал.
– Твое настоящее имя…
– Демьян, – грубо обрывает он. – Мое имя Демьян, и другого никогда не будет.
– Возможно, скоро мы узнаем больше о случившемся.
– Возможно, – не спорит.
– Тот парень, которого ты…
Осекаюсь. Наверное, сейчас не лучший момент продолжить фразу чем-то в духе «тот парень, которого ты пытал до смерти ради того, чтобы спасти мою жизнь».
– Олег Нестеров, – вдруг говорит Демьян. – Я видел плакат в городе. Я сразу узнал его.
– И все же есть такие вещи, которых ты не знаешь. Перед смертью он и правда успел сказать мне кое-что очень важное.
– Я понял, – окончательно вышибает землю из-под моих ног.
– Но ты ни разу ничего не сказал, – говорю пораженно. – Не расспрашивал. Ну… почти.
– А зачем?
Он пожимает плечами. Отпускает меня. Отходит.
– Ты бы ничего мне не доверила тогда.
– Прости.
– Ты думала, я и в шантаж Николая не поверю.
– Я не…
– Я сам виноват, – заявляет просто. – Я должен был дать тебе больше поводов для доверия.
– Ты…
Я повинуюсь порыву и бросаюсь к Демьяну, обвиваю его широкие плечи руками.
– Я люблю тебя, – шепчу, глядя в черноту его глаз. – Я бы никогда тебя не оставила. Я бы не ушла.
– Понимаю, – выдыхает он. – Теперь.
– Я бы все равно вернулась, просто хотела найти тайник.
– Тайник?
– Ну, тот тайник или архив, который нужен Николаю. Я так понимаю, именно там хранится весь компромат. Не знаю, как Нестеров добрался до этих бумаг, но они находятся здесь, совсем близко.
– Здесь спрятан архив?
Закрываю глаза, повторяю четко по памяти.
– Бункер двадцать один. Дело четырнадцать сто семнадцать. Код восемь, восемь, восемь.
В памяти до сих пор звучит голос Нестерова.
– Это он сказал тебе в коридоре?
– Да. И мы сейчас в бункере. Так он называл это место. И оно находится как раз на двадцать первом километре.
– Осталось найти, где здесь может быть дело четырнадцать сто семнадцать, – задумчиво произносит Демьян.
Он оглядывается по сторонам, и наверняка приходит к тому же выводу, что и я недавно. Голые стены, полуразвалившаяся мебель, покрытая огромным слоем пыли. Тут нет ничего похожего на архив в привычном понимании этого слова. Тайником тоже не пахнет. Разве что складом барахла. И совершенно неясно для чего необходим код. Поблизости даже радиоприемника нет. Никакого намека на технику.
– Бункер, – неожиданно произносит Демьян.
Опять осматривается по сторонам, меряет комнату шагами. Отодвигает стол, наклоняется и сдергивает ковер, поднимая столб пыли. Внизу оказывается ход в подвал, прикрытый деревянной крышкой.
Как же я раньше об этом не подумала. Бункер должен находиться под землей. К тому же, в частных домах всегда есть подвальное отделение для хранения продуктов и различных вещей.
Демьян спускается вниз, и я следую за ним.
– Стоп, – говорит он. – Тебе лучше вернуться. Здесь может быть опасно.
– Я не вернусь.
Демьян щелкает выключателем.
– Вернешься. Это приказ.
– Нет! Я больше не оставлю тебя. Ни на минуту.
Он понимает, что спорить бесполезно, а на уговоры и лишние действия нет времени.
– Дело четырнадцать сто семнадцать, – медленно произносит Демьян, оглядываясь по сторонам.
Вот это уже намного больше похоже на архив. Тут стоит множество полок, папки. Все припыленное, как будто очень долгое время никто не касался ничего из того, что здесь находится.
Демьян проверяет номера папок, находит требуемый. Достает, просматривает документы внутри.
– Что-то здесь не так, – вдруг заявляет мрачно. – Все складывается слишком легко.
– А как должно быть? – удивляюсь я.
– Здесь множество важной информации, такое должно охраняться, не может быть, чтобы тут не было ни одной ловушки.
– Ну, это же не какой-нибудь клад.
– Верно. Не клад. Это все гораздо серьезнее, – Демьян мрачнеет еще сильнее. – Он точно больше ничего не говорил?
– Нет, только это, – развожу руками, на всякий случай повторяю: – Бункер двадцать один, дело четырнадцать сто семнадцать, код восемь, восемь, восемь. Я до смерти эти его слова не забуду.
– Ты уверена, что больше ничего не было?
– Да. Я точно помню.
Демьян прикладывает палец к моим губам, и я моментально замолкаю.
– Что это? – спрашиваю почти беззвучно. – Что это за тиканье?
– Часы, – холодно выдает Демьян, указывая кивком головы в сторону.
– Но стрелки стоят. Эти часы не идут.
– Вот именно.
Мозг еще не обработал информацию, а внутренности уже холодеют.
– Ты хочешь сказать, что…
Демьян ничего не говорит, подходит к часам, осматривает их, ощупывает, потом открывает корпус.
– Это бомба? – подхожу к нему.
– Здесь нельзя ввести код.
Чистая правда. Куча проводов, крохотный дисплей, на котором отображается отсчет времени. Механизм продолжает отсчитывать последние минуты.
5.30, 5.29, 5.28
– Мы успеем уйти, но не успеем переместить архив.
Раздается грохот, от которого мы вдвоем вздрагиваем как по команде и пригибаемся.
Демьян бросается к проходу. Крышка захлопнута.
– Мы не выйдем, – сдавленно выдаю я.
– Все началось, когда я взял дело с полки.
Демьян возвращается обратно к стеллажу, ощупывает поверхность, просовывает руку в щель, образовавшуюся между папками.
– Здесь что-то есть, – опять бросает взгляд на часы. – Только нужно ввести код. Может это остановит механизм.
– Но как ввести код? – пожимаю плечами, стараюсь побороть дрожь в теле, оглядываю часы и заключаю: – Некуда.
– Он три раза повторил одну и ту же цифру. Восемь. На часах три стрелки. У меня нет других идей, кроме как выставить их все на одно время.
Отличная идея.
