Демьяна практически не бывает дома. Он уходит рано утром и возвращается поздно вечером. Я целый день предоставлена сама себе, поэтому включаю музыкальный канал на телевизоре, ставлю звук на полную громкость и начинаю танцевать. Потом возвращаюсь к себе, наверх, запираюсь в душевой кабине, бесконечно долго стою под горячими струями воды, пробую смыть ночной кошмар, в который превратилась моя жизнь. Но ничего не выходит, ведь отныне этот кошмар – единственная дозволенная реальность.
Я принимаюсь за учебу, долго читаю, выполняю различные упражнения, изучаю грамматические правила. Вхожу в роль прилежной студентки, пробую отвлечься, разорвать цепь скучных, рутинных событий.
Я держу в гармонии тело и разум. Наверное, лишь это не позволяет окончательно обезуметь, сохранить остатки самообладания.
Не представляю как бы я выносила подобное заточение при другом раскладе. Например, если бы просто лежала и смотрела телевизор.
А если бы и телевизора тут не было? Так я хотя бы поддерживаю связь со внешним миром, слежу за новостями.
Демьян приносит мне нормальную одежду. Нижнее белье телесного цвета, около десяти комплектов. Джинсы, спортивные штаны, футболки. Все новое, с ярлыками. Судя по количеству нарядов, я здесь надолго. Не знаю, радоваться или огорчаться. С одной стороны хорошо, что я до сих пор жива, а с другой… Разве существование в четырех стенах, в замкнутом пространстве можно назвать жизнью? И хочу ли я пробыть в клетке несколько месяцев подряд? Или год? Жутко вообразить.
Демьян держится на расстоянии, не спешит меня истязать, не выполняет свои угрозы. Впрочем, если посудить трезво, он и не угрожал. Сказал, что его возбуждает белый цвет… и кровь. Сказал, что будет осторожен.
Надеюсь, он не лгал. У меня в любом случае нет выбора. Если он захочет забить свою игрушку до полусмерти, кто ему помешает?
Господи, он так спокойно это произнес:
– Кровь.
Будто речь шла о коротких юбках или кружевных чулках. Или о латексе.
Я была достаточно искушена в подобных вопросах, всякого наслушалась от знакомых фей и стрипок, которые ездили в увольнения. Иногда среди клиентов встречались настоящие садисты, психопаты, способные испытать наслаждение лишь причиняя боль, унижая, издеваясь.
Но такое я слышала впервые.
Кровь.
Что это вообще означает? Его заводит сам вид? А может процесс кровопускания? Как далеко он готов зайти в удовлетворении столь специфических потребностей?
Я бы предпочла никогда не узнать ответ. Но судьба перестала учитывать мои желания.
⁂
Каждый новый вечер – зеркальное отражение предыдущего. Точный повтор, копия. Но сейчас все немного иначе.
Демьян задерживается. Не на час и не два. Уже полночь, а его до сих пор нет.
Я успеваю выполнить свою стандартную программу с танцами и учебой, посмотреть популярный сериал, поискать еду на кухне. Принять душ, снова разлечься на диване, задремать и проснуться.
Не то чтобы я успела сильно по нему соскучиться, но вдруг мой тюремщик не придет?
От этой мысли моментально прошибает ледяной пот.
Демьяна могли убить или ранить, отправить куда-нибудь со срочным поручением, посадить в тюрьму или просто взять под стражу. Вариантов множество, учитывая деятельность Палача.
И как тогда? На долго ли мне хватит еды? Сумею ли я освободиться? Станут ли обыскивать его дом? Знает ли хоть кто-нибудь, что у него вообще есть дом?
Количество вопросов увеличивается гораздо быстрее, чем я успеваю подобрать ответы.
Тут лязгает замок – и облегченный выдох вырывается из моей груди.
Я уже узнаю эти шаги. Дыхание. Я ощущаю присутствие Демона, на милость которому отдана.
– Поднимись наверх и надень это, – он протягивает мне объемный бумажный пакет.
– Что здесь? – неуверенно принимаю подарок.
– Увидишь.
Разворачивается и уходит в сторону кухни, прежде нежели я успеваю произнести хоть слово. Не оборачиваясь, бросает:
– У нас будет особенный ужин.
– Поздновато для ужина. Ты нарушил график.
– Ничего, зато с делами покончено.
– Молодец, поздравляю.
Я направляюсь к лестнице, поднимаюсь по ступенькам и только через пару секунд до меня наконец доходит смысл сказанной им фразы.
С делами покончено.
Как будто громом отдается в ушах.
Раз с делами покончено, то можно приниматься за меня?
Пакет выпадает из мигом ослабевших пальцев. Я замираю посреди лестницы, не в силах шелохнуться. Да, удивительного здесь мало. Рано или поздно это должно было произойти. Хищник желает заполучить добычу, а раз так, никто на свете не в силах ему помешать.
Надо держаться.
Я поднимаю пакет, заставляю себя двигаться вперед, добираюсь до своей комнаты, перевожу сбившееся дыхание и приступаю к изучению того, что мне вручил Демьян. Переворачиваю пакет, вытряхиваю содержимое.
Сперва на мою постель выпадает небольшой сверток и квадратный бархатный футляр, очень приятный наощупь, иссиня-черный. После показывается сверток покрупнее.
Красивая упаковка, дорогая, а еще название известное, где-то оно мне прежде встречалось, только не могу вспомнить детали.
Я разворачиваю большой сверток и присвистываю от удивления.
Платье. Белоснежное, атласное. Не пышное, по фигуре. Расшито сверкающими камнями, только в меру, со вкусом, без излишеств. Длинное, рукавов нет, плечи открыты.
Я очень стараюсь отгородиться от тревожных и навязчивых ассоциаций. Приступаю к осмотру следующего свертка. Внутри оказываются чулки. Белые. И комплект белья. Кружевной. Тоже белый.
Шумно сглатываю, опять прогоняю непрошенные мысли.
Я открываю футляр и чувствую, как земля уходит из-под ног.
Вот черт.
Несколько нитей жемчуга.
Зачем все это великолепие? Решил нарядить меня невестой?
Я еще раз читаю название бренда на разорванной упаковке.
Таких совпадений не бывает.
Это действительно очень известная фирма, занимается исключительно свадебными платьями. В свое время Карина мне все уши о ней прожужжала, собиралась замуж за шефа, ведь тот ей всякого успел наобещать.
– Там каждую модель шьют под заказ, с учетом твоих пожеланий, – говорила она. – Не какой-нибудь конвейер, а индивидуальный подход. Процесс занимает минимум месяц, поэтому надо поторопиться, заранее оформить и согласовать.
Минимум месяц.
А я здесь недели две.
Либо крутой бренд отработал по ускоренной программе, либо Демьян предугадал развитие событий.
