Я буквально закипаю от возмущения.
Хватаю другую тарелку. Размахиваюсь и швыряю. Теперь в стену.
Опять никакой реакции.
Снова беру тарелку. Бью. Уже о пол. После впиваюсь пальцами в еще одну. Вновь бью. О стену. Тянусь вперед. Беру и бью. Беру и бью. О пол. О стену. О пол. Снова и снова. По очереди.
Я впадаю в истерику, в неистовство. Не могу остановиться, успокоиться. Не выходит. Хотя я и не пытаюсь.
Когда тарелки заканчиваются, перехожу к столовым приборам. Просто сбрасываю все вниз, сгребаю руками. Дальше открываю ящики, выдвигаю полки, вытряхиваю наружу содержимое. Кастрюли, сковородки, стаканы, чашки.
Я уничтожаю всю посуду, которую могу здесь найти. Ничего не оставляю. Пол усыпан осколками. Кругом чудовищный беспорядок. А я не придаю этому никакого значения. Не боюсь оцарапать босые ступни, ведь внутри меня бушует такой ураган, что мне уже все равно.
Все. Все равно.
– Чтоб ты сдох! – кричу я прямо в лицо Демьяну. – Больной урод!
Да, это определенно не было частью моего плана. Зато вполне могло стать первой ступеней к смерти. Или даже последней?
Мой палач и бровью не ведет. Спокойно, даже несколько флегматично наблюдает за происходящим. Не шевелится, не двигается.
Он вообще дышит? Живой? Он же ненавидит беспорядок. Так пускай приберет. Разбитую посуду. Меня.
Пусть уже прекратит все это.
Но видимо ему интересно, как далеко я способна зайти.
Замираю, перевожу дыхание, осматриваю кухню, которая теперь больше похожа на поле боя.
Надо признать, я тоже не совсем нормальна. Или совсем ненормальна.
Я отступаю подальше, на безопасное расстояние.
Демьян зол? Взбешен? Вроде бы нет. В его глазах пылает любопытство. Наверное, он такого не ожидал.
– Фея, – широко усмехается. – Феечка.
– Я не…
Замолкаю.
Он вдруг оказывается рядом. В единственный шаг сокращает расстояние, рушит всю безопасность и перекрывает мне кислород.
Я как будто не дышу, когда он рядом. Или… я дышу. Только им.
Это странно, непонятно. Я открываю и тут же закрываю рот, ничего не способна произнести, слова не идут с губ.
– А ты с характером, – говорит Демьян.
Он сжимает мои плечи, сдирает с меня футболку, просто дергает и опускает вниз, к бедрам.
– Не… смей, – сглатываю рыдания, быстро стираю слезу, что стремительно катится по моей щеке.
– Хорошо.
Пальцы Демьяна ложатся на пояс моих джинсов, а после раздается оглушительный треск.
– Останови меня, – холодно произносит мой палач.
И раздирает ткань с такой легкостью, что становится жутко. Пуговицы летят на пол, плотный материал расползается в момент.
Демьян не тратит время зря, просто разрывает ткань на части, обнажая то, к чему стремится. То, чего жаждет.
Меня трясет, сердце колотится где-то в горле.
– Стой! – восклицаю резко. – Я хочу иначе.
– Как?
Его ладонь накрывает лоно, забирается под нижнее белье. Я моментально подбираюсь, сжимаюсь.
– Не так. Пожалуйста. Я сама.
– Сама?
– Я хочу доставить тебе удовольствие.
– Чем?
Я смотрю на него. Не мигая. Глаза в глаза. Я будто проваливаюсь в бездну. Или это бездна проникает в меня. Нет, не проникает. Захлестывает с головой, накрывает, засасывает внутрь.
– Ртом, – отвечаю тихо.
Я не могу придумать ничего получше. Никакой альтернативы.
– Губами, – продолжаю с придыханием. – Языком.
– Разве ты такое умеешь?
– Научусь.
Демьян подхватывает меня за талию, перебрасывает через плечо и относит в свою спальню, укладывает на кровать. Достаточно бережно. Он быстро спускает штаны, выпускает на волю вздыбившийся член. Наматывает мои волосы на кулак, тянет за пряди, притягивая к стремительно набухающей плоти.
– Нет, – отворачиваюсь. – Нужно иначе.
– Иначе?
– Я покажу. Прошу, позволь мне… самой. Присядь.
Он отстраняется, усаживается на кровать.
Я соскальзываю на пол, устраиваюсь между его ногами. С трудом соображаю. Голова чугунная.
Нужно действовать.
Только как?
Конечно, я понимаю, что надо делать, в какой последовательности. Просто это все теоретически. Информация, полученная от моих коллег. Личный же опыт на нуле.
В памяти всплывают рассказы Карины. Вот у нее с таким проблем никогда не было. Однажды она попала в сауну с кучей голодных мужиков. Ехала к одному, а приехала туда, где оказалась целая компания друзей. Отделалась минетами. Отсосала им так, что они просто не сумели ее потом оттрахать. Сразу подобрели и размякли, твердили, что никто и никогда им ничего подобного не устраивал.
Карина настоящий мастер своего дела.
А я?
Я бы лучше станцевала. Или снова бы разбила несколько тарелок. Но бить нечего. Спектакль окончен. Я не выдержу, если Демьян снова завалит меня на спину и начнет трахать в этом безумном, одержимом ритме.
Лучше уж так.
Хотя…
Меня пугают его исполинские габариты. Везде.
– Залюбовалась?
Ледяной вопрос вмиг приводит в чувство.
– А почему бы и нет, – говорю медленно. – Ты красивый.
Он награждает меня тяжелым взглядом.
Ладно. Медлить не стоит.
Я провожу ладонями по внутренней стороне его бедер, поглаживаю, слегка массирую, потом обхватываю член.
Во рту пересыхает.
Как же такой гигант поместится? Просто огромный, и с каждой секундой каменеет, раздувается, увеличивается в размерах.
Могучий ствол пульсирует под моими пальцами. Даже не помещается в ладонь. Толще пилона. Тверже.
Не верится, что меня этим трахали, что это было во мне.
Внутри должно стать больно. А становится горячо.
Я сжимаю бедра, стараясь унять назойливое жжение, но положение только усугубляется. Влага выделяется еще сильнее, между ног мокро.
Меня насилуют, а я расслабляюсь и получаю удовольствие. Так это выглядит? Мне нужно лечиться.
Впрочем, никто меня не насилует. Сейчас. Я сама предлагаю минет, опускаюсь на колени и крепко обхватываю член этого незнакомого, неизвестного мне человека. Чужого, далекого. Безумного. Дикого. Необузданного.
Я склоняюсь ниже и прикасаюсь к раскаленной плоти, провожу языком, пробую на вкус. Облизываю головку. Такая крупная, гладкая. Стремительно наливающаяся кровью.
