«Занят».
Лаконичный ответ.
«Я помогу разобраться».
Почти сразу же приходит следующее сообщение.
«С чем?»
Я не уверена, что стоит доверять человеку, который не представляется и пишет со странного номера.
«Я решу твою проблему».
Я молчу, выдерживаю долгую паузу.
Это может оказаться ловушкой. Вдруг сам Чертков пробивает, известно ли мне, где находится брат?
Наконец, пишу:
«У меня нет никаких проблем. Все отлично».
Отправляю, гипнотизирую экран, затаив дыхание.
«Ворон велел разобраться».
Закусываю губу и быстро печатаю:
«Пусть сам со мной связывается».
Ответа ждать не приходится.
«Как только, так сразу».
Больше не следует никаких дополнений.
Я жду полчаса и делаю свой ход:
«Кто ты такой?»
Ответ приходит моментально:
«Друг».
Но у меня нет друзей.
Усмехаюсь.
«Как собираешься разбираться?»
Неизвестный отвечает развернуто:
«Я понимаю, что у тебя нет причин доверять мне, но ради Ворона я пойду на все. Я знаю, как нейтрализовать Черткова. Нет необходимости верить, просто следуй инструкциям».
Нервно барабаню пальцами по сенсорной клавиатуре:
«Какие у тебя инструкции?»
Ответ опять короткий:
«Ждать».
Проходит еще несколько мгновений, и я читаю:
«Удали переписку. Скоро я выйду на связь».
Снова набираю номер, снова слушаю автоматическое сообщение от оператора мобильной связи.
Послушно удаляю весь диалог.
Лучше не оставлять компромат. Даже такой невнятный.
Я откладываю телефон, вытягиваюсь в постели, смотрю в потолок.
Кто этот загадочный «друг»? Работа Черткова? Очередной ход его игры? Или же часть иного замысла?
Мне не скоро удается уснуть.
– – -
Последующие несколько дней проходят довольно тихо и скучно. Чертков использует меня только в качестве кухарки. Оставляет рецепты и все. Никаких требований свыше.
Наверное, со стороны мы выглядим как семейная пара, в которой муж и жена давно опостылели друг другу. Встречаемся только вечером, за обеденным столом, ужинаем и молча расходимся. Никаких бесед, никакого секса.
Он не заставляет меня надевать новые комплекты белья и ползать по коридору на коленях, он смотрит мимо, будто я насквозь прозрачная и ничего особенного собой не представляю.
Признаюсь, это даже обидно.
Он сменил тактику, а я понятия не имею, что значит новый порядок.
От «Друга» тоже нет никаких сообщений. Все вокруг затаились, плетут паутину, пока я лихорадочно трепыхаюсь и пытаюсь обнаружить выход из патовой ситуации.
Ночами я практически не сплю. Я думаю о том, что он так близко. Где-то на втором этаже, там, куда мне доступ воспрещен. Я пробую вычислить, где именно. Прямо над моей комнатой или чуть дальше. Мне кажется, если прислушаться, я могу уловить его дыхание, ощутить пульс.
Мое тело горит и требует продолжения. Раны постепенно затягиваются, синяки проявляются и бледнеют, медленно сходят на нет. И я жажду большего.
Я точно сошла с ума.
Секс никогда не впечатлял меня, не интересовал и не притягивал, не распалял фантазию. Сперва присутствовало любопытство, потом… разочарование и даже брезгливость. Далее я пробовала дать себе второй шанс, но ничего не вышло.
Я считала себя фригидной. Кто-то не может представить жизнь без секса, а кому-то на такое плевать и не особо-то нужно. Я относила себя ко второй категории.
А что сейчас происходит? Что разбудил во мне Чертков? Что поменялось?
Внутри поселился голодный монстр, который жадно требовал добавки.
Вечером я оказывалась рядом со своим Дьяволом, однако он упорно меня игнорировал. Не удавалось даже взгляд его перехватить. Я вяло ковыряла еду вилкой, не смотрела в тарелку, смотрела прямо на него, в его глаза.
И ничего.
Я наблюдала, как он ест. Достаточно культурно. Ножом и вилкой. Но Господи… это было так по-варварски. Жестко, резко. Завораживающе.
Я следила за его длинными пальцами, за венами, которые вздувались на его руках. Я не могла удержаться от того, чтобы не облизать губы, не сглотнуть, представляя совсем другие части тела.
Я старалась его спровоцировать, гипнотизировала, не отводя взгляда. Проходила совсем близко, вроде бы случайно касалась. Я поблагодарила его за нормальную одежду, вдруг возникшую в моем шкафу.
Но он молчал, никак не реагировал.
Я понимала, стоит этому порадоваться. Хотя когда люди ценили собственное счастье?
Любой штиль имеет обыкновение заканчиваться. Надвигался шторм, небо мрачнело, а я совсем этого не замечала, не улавливала в наэлектризованном воздухе запах грозы.
– – -
Очередной молчаливый ужин, очередной сеанс тотального игнорирования. Мне уже хотелось включить телевизор, чтобы разорвать ненавистную тишину.
Я опять вымыла посуду и отправилась в свою комнату, приняла душ, проверила телефон, который не показывал ничего нового. Легла и уснула, причем неожиданно быстро.
Но в эту ночь мне не суждено было выспаться.
– Просыпайся, принцесса, – хриплый шепот врывается в сознание.
Одеяло отброшено, холод обжигает тело, будто лезвие ножа.
– Пора прогуляться.
Пальцы сдавливают плечи, грубо встряхивают.
– Что происходит? – бормочу глухо.
– Нас ждет увлекательное приключение.
От этого заявления тут же становится не по себе.
Чертков включает свет.
– Одевайся.
Я замечаю очень короткое черное платье. Латексное или кожаное, пока трудно судить. Крохотный кусок ткани даже мне кажется вызывающим.
– Что это? Зачем?
– Одевайся, – повторяет он.
Я выбираю легкий путь. Поднимаюсь и покорно натягиваю платье, сидит как влитое, обтягивает тело будто перчатка. Грудь практически вываливается, зад едва прикрыт. Выглядит очень развратно.
– Туфли не забудь, – говорит Чертков, кивая на пол.
Я решаю воздержаться от протестов. Надеваю обувь. Эти туфли скорее для стриптиза, чем для выхода в свет. Шпильки просто гигантские. Я с трудом балансирую на них, несмотря на привычку вышагивать исключительно на каблуках.
