– Нет, – мотаю головой. – Я не хочу. Никогда не захочу.
– Ты моя сучка. Ты будешь хотеть все, что захочу я.
– Нет. Я не сучка. Я не…
Он отступает, почти покидая мое тело, а потом вбивается обратно.
– Чувствуешь?
– Кончай уже, – выдыхаю судорожно.
– Куда нам торопиться. Я намерен трахать тебя часами. Долго. Очень долго. Знаешь, что надо делать с такой жаркой задницей?
– Что? – проклинаю себя за очередной жалобный всхлип.
– Жарить.
Он хохочет.
– Драть. Натягивать.
И он держит свое обещание.
– Пошел ты!
– Уже. Я уже тут. Покрути своей тугой попой, как умеешь.
Я содрогаюсь от бессильной ярости, а ему от этого только новый кайф.
Он сжимает мои бедра, вращает, как удобно. Врезается глубже.
– Принцесса попала, – шепчет на ухо. – На вертел.
Но и ты попал, гад.
Иначе почему не способен оторваться от меня?
Глава 10
Все мои мысли о ней, и это похоже на болезнь. Нет. Это и есть болезнь. Одержимость, которую я сам вырастил внутри. Я жаждал мести, расплаты за грехи, и не заметил, как самая ненавистная на свете женщина стала частью меня.
Я не могу сосредоточиться на работе, не могу решить ни единого вопроса. Проблемы не ждут, враги не дремлют. А мне плевать. Я бесцельно листаю документы, не способен ни единой строчки прочесть.
– Ты, – шепчет она в моей голове. – Ты… ты убиваешь меня.
И я хохочу в ответ.
Ее тело дрожит подо мной. Мелко, судорожно. Спазм за спазмом сотрясают горячую и тугую плоть.
Я вспоминаю этот момент снова и снова.
Момент? Слабо сказано. Я трахал ее всю ночь, до утра. Я не сумел оторваться. Чертова татуировка сводила с ума.
Я будто обезумел. Оголодал. По ней. Я как бешеный пес сорвался с цепи. Лучше бы кто-нибудь меня пристрелил.
Я себя не контролировал. Я поставил ее на колени, нагнул и отодрал до абсолютного помутнения. Я никого и никогда не трахал так. Даже со шлюхами обходился нежнее. А тут… я осатанел. От ее порочного запаха, от гладкой, будто шелковой кожи. От контуров рисунка, который ей больше не смыть, не стереть. От ощущения полной власти над ней.
Мой разум потерялся где-то в ее роскошной, упругой заднице. А ее пульс затихал под моими пальцами.
– Пре… прекрати, – хрипло молит она. – Про… прошу.
И я только ускоряю ритм, я вбиваю ее в ледяной пол. Я хочу насытиться. Но я не могу. Не удается.
Какая забавная ирония.
Я столько наркоты толкнул на своем веку. Самые разные сорта смертоносного дерьма. Кристально чистые. Элитные. С примесями. Для бедноты. На любой вкус и кошелек. Но ничего из этого я не пробовал лично. До встречи с ней. До первого прикосновения.
Я подсел на нее как подсаживаются на героин. Единственной инъекции оказалось достаточно для полного отрыва башки.
Она напрочь меня обесточила. Влезла под кожу, пропитала пространство вокруг. Отравила, приковала к своему точеному, гибкому, горячему телу.
Я смотрю на важный контракт, но вижу только ее глаза. Чувствую жар ее нежной плоти, биение сердца. Вдыхаю аромат длинных темных волос и улетаю.
Гребаная эйфория.
Сука.
Что же она со мной творит?
Я бы принял ее медлительность и вечно краснеющие щеки за признак смущения. Но подобное ей неведомо. Князева прирожденная стерва. Смятение – это явно не ее черта. Она давно прошла все искушения и соблазны, на ней клейма ставить негде.
Да, в сексе совсем неумелая, даже никакая. Хотя это и не исключение. Красавицы часто оказываются бревнами в постели, считают, что отпадная фигура и смазливая мордашка уже достаточная награда, поэтому особо стараться не надо.
Я даю им мастер класс, наставляю на путь истинный. А иначе все уныло, никуда не годиться.
Сколько же баб я перетрахал.
Да они сами липнут, только успевай выбирать. Пальцем поманил, кивнул, подмигнул. Вроде бы проявил ответную инициативу.
Я раскладываю их где придется. На столе. В автомобиле. На полу. В туалете очередного клуба. В кабинете. А может просто на улице. Прижимаю к стене, раздвигаю ноги, хватаю за зад и понеслась. Я давлю им на плечи, опускаю на колени и вставляю по самые яйца.
Я называю их безликим словом «детка».
Малышка. Сладкая. Родная.
Я никогда не запоминаю их имена. Их лица не врезаются в память, а тела я помню, лишь пока трахаю.
Я теряю всякий интерес, когда кончаю.
Я даю им денег. Я не скуп на подарки и широкие жесты. Пусть берут. Заслужили? Да хоть просто так.
Я не развиваю отношения. Я ни с кем не намерен делить свое одиночество. Я не верю в любовь и светлые чувства. Все это соплежуйство не для меня.
Обзавестись семьей, учитывая мой образ жизни, – самоубийство.
Я искоренил свои старые слабости. Зачем же теперь создавать новые? Жена мне не нужна, но возможно, я бы хотел детей.
Черт раздери, я ведь трахаю Князеву без презерватива.
Что если она не предохраняется? Что если залетит? Да и учитывая ее наркоманский опыт, неизвестно какую дрянь успела подцепить.
Но почему-то меня совсем не волнует ее вероятная беременность и наличие болезней.
Я как гребаный психопат. Постоянно лезу на нее. Когда она рядом, мой член рвет штаны. Когда я вдыхаю ее запах, чувствую жар кожи, я срываюсь.
Я одержим. Бесом. Ею.
Я трахал бы ее ночи напролет. Я бы не отпускал ее ни на миг. Я бы хотел растворить ее в себе.
Я слабак. Я уже ползаю на коленях перед ней. Я не могу причинить ей и миллионной доли той боли, которой мечтал бы ее подвергнуть. Когда она все поймет? Вопрос времени.
Я не погружаю ее в ад. Я погружаюсь туда сам.
Я должен был мстить ей, находясь вдалеке, на расстоянии, в тени. Но я послал свой собственный план и подмял эту дикую сучку под себя.
Что в ней цепляет? Внешность? Показная слабость? Тонкая игра? Она женщина и умеет пользоваться этим на все сто. Выжимает из меня жалость.
Как она стонет, как скулит. Как бьется, трепыхается, надеясь на милость.
Показать бы ей запись, включить видео на полный экран. Пусть смотрит и понимает, пощады не светит. Пусть осознает, где и у кого оказалось.
Маска дьяволицы затрещит и расколется, наконец, я увижу ее настоящее нутро.
Пусть уже выпустит когти. Чтобы я их вырвал. С мясом. Пусть покажет зубы. Я их выбью. Я втопчу ее в грязь, да так, чтобы уже не поднялась.
