Сжимает мои бедра, подтягивает ближе и переворачивает на живот. Ударяюсь о диван, но не замечаю никаких неприятных ощущений.
– Пожалуйста, – хнычу, выгибаю спину.
– Даже самую норовистую кобылу можно объездить, – смачно шлепает по заду.
Кричу.
Он трется вздыбленным членом о мои бедра.
– Скажи, куда тебя трахнуть?
– Туда, – льну к нему лоном.
– Я не понимаю, – поглаживает ягодицы, щипает. – В задницу или в п…зду?
– Ты знаешь.
– Я хочу услышать от тебя.
Утыкаюсь лбом в обивку дивана.
– В п…зду.
Он смеется и берет меня так, как я прошу.
Горячий твердый член движется точно металлический поршень. Имеет медленно и уверенно, со вкусом.
Я содрогаюсь и скулю. Я чувствую себя так, будто вкалываю героин прямо в вену, или напиваюсь до алкогольных галлюцинаций.
Поверьте, это не метафора. Я прекрасно сознаю о чем говорю.
Я целиком и полностью теряю контроль.
Черт владеет мной. Вбивается внутрь, таранит гигантским членом. Унижает, уничтожает. Обращает в дрожащий и безвольный сгусток плоти.
Черт обдает раскаленным дыханием мой затылок. Сжимает грудь, выкручивает соски так, что останутся синяки.
Черт тащит меня прямо в ад и не встречает никакого сопротивления.
Мой последний секс был десять лет назад. Оправдывает ли это постыдную капитуляцию? Вряд ли.
– И где сейчас твоя душа? – саркастично интересуется Чертков, вдалбливаясь вглубь с новой силой. – Там, где орудует мой член?
Я не чиста и не невинна. Никогда такой не была. Наверное. Или попросту забыла о тех временах.
Но мне кажется, моя душа там, где ОН.
Проклятый Максим Чертков.
Глава 4
Говорят, ненависть разрушает, уничтожает изнутри, опустошает, оставляет за собой лишь выжженную пустыню.
Но для меня ненависть – лучший мотиватор.
Все, чего я добился, было основано на этом жгучем и всепоглощающем чувстве. На ярости и злобе. На безудержном желании отомстить, расплатиться по счетам раз и навсегда.
Сейчас в это трудно поверить, но раньше я был слабаком. Когда-то давно, в другой жизни. Я сутками напролет изучал разные книги, торчал перед экраном компьютера, готовился поступать в престижный университет. Я стеснялся девушек и краснел как полный кретин. Общался только с матерью и братом, друзей не заводил. Я мечтал заниматься любимым делом, построить карьеру.
Рядовой задрот. Если бы я встретил прежнего себя сегодня, набил бы ему морду за попытку слить все мои перспективы в унитаз.
Я должен благодарить семейство Князевых.
За толчок. За удар под дых. За то, что они помогли хилому пареньку встать на путь истинный, открыли глаза на реальное положение вещей.
Они вложили в мою руку нож. И я не мог не сжать его изо всех сил.
Я понял, кто побеждает. Кто правит балом.
В один чудесный день я бросил учебу и занялся тем единственным, что действительно приносит пользу.
Я не заключал контракт с Дьяволом. Я им стал.
И реальность заиграла новыми красками, оказалась простой и понятной. Никаких душевных конфликтов, никаких метаний и терзаний, никаких угрызений совести.
Наконец я вдохнул полной грудью. Я освободился, сбросил оковы. Для меня не существовало «хорошего» и «плохого», только собственная выгода.
Шаг за шагом я приближался к своей главной цели, разрабатывал план, реализовывал его по пунктам. Медленно и методично. Четко, по нотам. Помогал аналитический склад ума.
Я пробивал дорогу. Ломал кости. Свои и чужие. Я убивал людей голыми руками. Но мне никогда не снились кошмары. Про них – никогда.
Я получил много приятных бонусов. Деньги. И все, что на них можно купить. Женщин. Разных, под любое настроение.
Я нажил огромное количество врагов. Но никто меня не предавал, ведь я изначально никому не доверял.
Хотя… где же те, кто пытался нагреть меня? Обставить, подставить, смешать с дерьмом.
Ха, они давно в могиле.
Я не даю второй шанс. Для большинства и первый явно будет лишним.
Есть только один способ закрепить авторитет – насилие. И это работает везде. Не ограничено криминалом.
Знаете, сколько ночей подряд я закрывал глаза и представлял, как разрываю на части Екатерину Олеговну Князеву? В буквальном смысле. Не трахаю. Убиваю.
Я ненавидел ее отца. Я ненавидел ее брата.
А к ней я испытывал нечто совершенно иного порядка. Гораздо более сильное. Одержимое.
Я смотрел на ее фотографии, и мои пальцы автоматически сжимались в кулаки. Я хотел загнать ее в угол, затравить и наслаждаться агонией.
Она стала моей навязчивой идеей.
Красивая. Ядовитая. Ледяная. Колючий взгляд и рот будто отравленный цветок. Хищное лицо, гибкое тело.
Я собирался разрушить ее империю, засадить отца и брата в тюрьму до конца дней. Пусть гниют. А она сама пусть опускается на самое дно и подыхает в нищете.
Но что-то пошло не так.
– – -
– Могу я узнать, что произойдет с Катей? – спрашивает Скворцов.
Он продал мне кучу компромата на Князева-старшего, а теперь переживает о его дочке. Какая трогательная забота.
– Ничего, – усмехаюсь и добавляю: – Если этой ночью она придет в мой клуб.
– Она очень гордая и… – он запинается. – Даже не уверен, сумею ли уговорить.
– Ну постарайтесь. Хотя лично мне наплевать какую шлюху драть этой ночью.
Ему не стоит знать, насколько я заинтересован.
– Вы же обещали, что не тронете ее, – не унимается. – Но сначала отобрали у нее сеть салонов красоты, а теперь вот…
Удар в живот быстро затыкает Скворцова.
– Не переживай ты так, – ободряюще хлопаю его по плечу и снова бью. – Я поимею ее, а когда надоест передам тебе. Я не жадный.
Я не уточняю в каком именно виде передам. Живой или мертвой.
– Проваливай, – заботливо отправляю адвоката на выход.
Сколько ему лет? Сорок? Вроде умный и опытный, а канючит как ребенок.
Я отнял у Князевой все, к чему приложил руку ее отец. Я оставил ей только отель. Ее собственное детище. Терять подобное особенно неприятно. Я решил оттянуть момент истины.
Она сама виновата.
Проклятая стерва.
Я собирался остаться в тени, не показываться ни при каких условиях, не открывать карты. Я оказался бы для нее карающей дланью судьбы, злым роком, чем-то мистическим и полу реальным.
